У первопроходцев всегда сложный путь

ЦВ № 15-16 (436-437) август 2010 / 28 августа 2010 г.

http://e-vestnik.ru/church/u_pervoprohodtsev_vsegda/

Евгений Стрельчик

9 сентября исполняется 20 лет со дня убийства протоиерея Александра Меня. Два десятилетия назад гибель известного священника, проповедника и просветителя стала жестоким и грозным потрясением для всего общества. Однако, несмотря на длительное расследование, имена исполнителей и заказчиков этого злодеяния до сих пор не названы. Вспоминая сегодня выдающегося православного пастыря, мы отдаем должное его миссионерскому служению, которое продолжается и в наши дни. О жизненном пути своего отца и его пастырском служении размышляет губернатор Ивановской области Михаил Мень.

— Михаил Александрович, можно ли представить отца Александра Меня живущим в нашем сегодняшнем мире, в котором многое изменилось за двадцать лет, прошедших со дня его гибели?

— Пару лет назад в блогосфере возникла дискуссия о том, что было бы, если бы отец Александр Мень не погиб. Как бы он себя позиционировал в современных условиях? Как бы работал? Обсуждение было интересное, но общий контекст был пессимистический, звучали мнения, что сегодня отец Александр не был бы так востребован, как в 70–80-е годы… Думаю, и с большой долей уверенности могу утверждать, что и сегодня он был бы востребован. Отец умел находить особые подходы к меняющемуся миру и никогда не боялся пробовать новое. Не будем забывать, что именно он стал первым православным священником, который вышел на телевидение с проповедью. Позже работники телевидения рассказывали мне, что передача с его участием получила очень высокий рейтинг. Конечно, он был человеком с мощной харизмой, обладал даром убеждения, и его телепроповедь стала ярким событием нашей общественной жизни того времени. Но его выступление было воспринято неоднозначно. Наряду с признанием звучала и жесткая критика. Его упрекали за то, что он для проповеди Евангелия воспользовался таким «ультрасовременным» инструментом, как телевидение: «Священник должен проповедовать с амвона, а тут он залез в адский ящик…» — говорили в его адрес.

Спустя двадцать лет стало очевидно, что отец был абсолютно прав: Церковь должна использовать современные технологии. Сегодня мы видим блестящие выступления Святейшего Патриарха Кирилла по телевидению. Во всех епархиях этот медийный инструмент используется Церковью в ее повседневной работе. И, насколько я понимаю, Святейший Патриарх ставит задачу шире внедрять современные технологии, особенно с учетом того, что они имеют большое влияние на нашу молодежь. Отец и в этом был первопроходцем, а у первопроходцев всегда сложный путь.

Я уверен, что если бы отец Александр не погиб двадцать лет назад, он одним из первых среди священников освоил бы все технические новинки, работал бы в интернете, у него был бы прекрасный сайт, блог, да все что угодно. Он бы использовал все возможные технологии. Он все время учился и не боялся познавать новое. Понятно, что если он в то время сделал шаг на телевидение, то сегодня он был бы безусловным лидером по освоению современного медийного пространства.

— На ваш взгляд, изменилась бы сегодня суть его служения?

— Нельзя не заметить, что установки, которые даются сегодня священноначалием на развитие пастырской деятельности и социального служения, во многом совпадают с теми идеями, которые проповедовал отец. Это касается и открытого, прямого разговора с церковной общественностью, с обществом в целом, и работы с молодежью, и расширения масштабов социального служения… Как тут не вспомнить, что отец Александр одним из первых пришел к больным, организовав пастырское попечение в Российской детской клинической больнице.

Очень многие из его идей, в то время казавшихся очень смелыми, сегодня успешно реализованы в масштабах всей Церкви. Поэтому за прошедшие годы стало очевидно, что те люди, которые планировали остановить просветительскую деятельность отца его физической смертью, не добились ожидаемых результатов. Если прежде он обращался с амвона в церкви, беседовал со своими духовными детьми на квартирах, а когда разрешили, стал проповедовать в институтах, библиотеках и учреждениях культуры, то сегодня, спустя годы после его убийства, начатое им дело христианского просвещения продолжается: издаются книги, его выступления можно услышать в любом уголке России. Почитателей отца Александра Меня, людей, которые с помощью его книг пришли в православие, становится все больше. В этом я вижу главный итог.

За время работы на разных должностях мне довелось встречаться с сотнями, а может, и тысячами людей из разных социальных слоев: политиками, священниками, журналистами, бизнесменами… И самое приятное, когда при первом знакомстве мне говорят: «Я пришел к вере после встречи с вашим отцом в Новой Деревне…» А для людей молодых характерна фраза: «Когда я прочел его книги…»

— Возможно, кто-то говорит это в надежде наладить с вами деловой контакт?

— Вряд ли. Я вижу и понимаю, что эти люди прочитали книги. Как правило, те, кто не читал книг отца, не понимают не только о чем эти книги, но и зачем мне об этом говорить…

— Можно ли утверждать, что острое неприятие в определенной части православной среды идей отца Александра Меня, его имени ушло в прошлое?

— Мне кажется, что такой критики стало значительно меньше. Если сейчас в адрес отца Александра и звучат слова с негативным оттенком, то они исходят от людей, которые, как правило, критикуют священноначалие Русской Православной Церкви, а заодно добавляют и имя отца.

Я думаю, что сила этой неприязни вообще сильно преувеличена. Дело в том, что некоторые качества характера отца: его постоянная доброжелательная улыбка, общительность, внимание к собеседнику — породили легенду о его «суперлиберализме» как священника. Нет, он был строгим пастырем, а если надо — то и суровым. Бывали у него даже изгнания из прихода. Он не разрешал женщинам приходить в храм в джинсах и с непокрытой головой (сейчас на это не везде смотрят строго). А вот отец говорил: «Я понимаю, что платочки — это далеко не самое главное. Но есть традиция, и нужно ее уважать». При всем этом мог во время службы объяснить смысл сложного места, но он никогда не призывал ломать действующие каноны.

— Вы не пошли по стопам отца, не стали священником, а сделали успешную светскую карьеру. Как вам все эти годы удавалось совмещать прагматизм, необходимый любому руководителю, и позицию православного верующего? Как вы ощущали себя в окружении людей, которые не получили такого глубокого православного воспитания?

— Политика — это искусство возможного, поэтому такая проблема для меня действительно существовала. Я уже 17 лет в политике, занимаю различные руководящие посты и, думаю, уже научился разбираться с такими ситуациями. Порой приходится выбирать между плохим и… очень плохим решением, но понимаешь, что другого выхода просто нет. Признаюсь, что окончательно стереть все сомнения не удается. Но в управленческой деятельности опираться только на свои личные эмоции и чувства невозможно. Хотя, безусловно, у каждого есть определенные «тормоза», особенно если человек верующий.

Я убежден, что именно православные люди и должны стоять в авангарде нашего общества — и в экономике, и в политике, и в культуре — во всех сферах. Кто же, как не православный человек, способен взять на себя ответственность за решение самых главных проблем народа и страны!

— Все ваше детство прошло в храме, вы воспитаны в православной вере. Но уже много лет вы трудитесь на ответственных постах: депутат, заместитель губернатора, вице-мэр, губернатор… Повлияло ли ваше высокое социальное положение на ваше отношение к вере?

— Я провожу четкое разделение: что я делаю, так сказать, по должности, а что — мое личное. Я практикующий православный христианин. Я регулярно езжу в поселок Семхоз в маленький храм Сергия Радонежского, иногда прислуживаю в алтаре, исповедуюсь и причащаюсь…

Понятно, что мое воспитание помогло установить добрые отношения с нашим правящим архиереем, епископом Иосифом. Но в отличие от большинства своих коллег-губернаторов я хорошо понимаю, что в епархии происходит, какие необходимо решить проблемы. Поэтому мы работаем очень дружно. Недавно в Кинешме было передано епархии еще одно храмовое здание, которое ранее принадлежало музею, а мы смогли найти для его нужд другое помещение. Вместе с владыкой я бываю на всех больших церковных праздниках... Думаю, что православные верующие видят реальную работу губернатора, и мое присутствие в храме естественно, мне не надо лукавить.