Верхняя Верея. На пепелище
Принято думать, что в деревнях российской глубинки остались одни старики. В Верхней Верее было много молодежи, село активно строилось, разрасталось, растило детей. Дома были в основном каменные, ухоженные сады и огороды, почти на каждом дворе — свой автомобиль, классы в местной школе не пустовали.
Село сгорело ночью. Мы направились туда утром следующего дня. Спасатели предупредили, что там по-прежнему опасно: село выгорело, но лес вокруг продолжает гореть. Тем не менее, люди возвращаются на пепелище, надеясь найти хоть что-то на месте своих бывших жилищ.
Когда мы въезжаем в село, кажется, что мы попали в фильм о войне. Все вокруг коричневого выгоревшего цвета, кое-где видны остовы печек, куски фундамента, обгоревшие железные заборы, оплавившиеся машины, трактора, мотоциклы, велосипеды... По селу бродят брошенные бычки и козы, собака сидит на крыльце чудом сохранившейся школы, кошка жалобно мяукает на выгоревшей улице.
На окраине села встречаем старушку с кастрюлей в руках.
— Меня бабушка Лида зовут, — говорит она. — Мокеевы мы. Вот, кое-что сохранилось на огороде, картошечки немного да морковка. И за то Богу спасибо, хоть что-то да осталось, у других-то даже огороды выгорели. А у меня в саду и яблоньки не горели, но яблочки на ветках висят все печеные. Жить меня внучок Дмитрий к себе берет, а там посмотрим. Самой-то мне, конечно, не отстроиться заново. Церковь жалко, ее только-только восстанавливать стали, теперь все сначала надо начинать...
— Вот здесь был наш дом,— показывает на пепелище Татьяна Ваганова. — Ничего не осталось, все сгорело. Детей-то у нас четверо, денег на черный день с такой семьей не отложишь. Младших детей схватили в охапку, заглянули, не остался ли кто у соседей на дворе, отпустили их собаку с цепи — и в машину... Не то что какие-то вещи взять — даже подумать об этом не успели, документы только схватили. Машина нас спасла: мы уезжали, а огонь нас догонял, деревня за пятнадцать минут сгорела.
— Все живы остались — это главное, — говорит Николай Ваганов, муж Татьяны. — Для кого-то этот пожар стал последним мгновением жизни. Конечно, все старались друг другу помочь. Тут, знаете как, забываешь, на кого обижен был, с кем спорил, — понимаешь, что все это мелочи. Вот у нашей родственницы Ирины — она рядом с нами, на другой улице живет, — в доме были бабуля за восемьдесят и грудной ребенок. Как пожар начался, она в одну руку ребенка схватила, другой бабулю тащит. А ведь все в считанные минуты случилось, и они все трое могли сгореть. Спасло только то, что ее муж пораньше с работы сорвался, как чувствовал. Подоспел как раз вовремя, до автомобиля их дотащил, с улицы выехали, и дом их вспыхнул. Все вместе пытаемся вспомнить, к кому из одиноких стариков не смогли пробиться из-за огня молодые парни, помогавшие спасателям эвакуировать односельчан. Радуемся, когда оказывается, что кого-то из тех, кого уже начали оплакивать, видели в эвакопункте в «Лазурном»...
Всем миром
«Мне позвонили из штаба МЧС и сообщили, что нужно кормить людей в точках дежурств и тушения пожаров, — рассказывает настоятельница Иверского женского монастыря монахиня Антония (Миронова). — Нам выделили две “ветки” — до деревни Виля и в приграничные районы области. И мы стали объезжать места дислокации пожарных, там люди дежурят круглосуточно: где девяносто человек, где шестьдесят… Нашу машину уже начали узнавать. Потом у нас появились и другие объекты. Ежедневно обеспечивались горячим питанием 320 человек».
Созданная в епархии рабочая группа по организации помощи пострадавшим в первую очередь организовала сбор средств и вещей. По данным на 18 августа, на епархиальный расчетный счет для пострадавших от лесных пожаров поступило 1 134 455 рублей. Пожертвования поступают от организаций и частных лиц. В каждом приходе Нижегородской епархии был установлен ящик для пожертвований.
Материальную помощь одеждой, предметами первой необходимости (средствами гигиены, бытовой химией, посудой, постельным бельем, медикаментами) только в Выксунском районе получили 716 человек, а помощь продуктами питания — 510. В конце августа сбор одежды был прекращен, поскольку собранной одежды оказалось достаточно, чтобы обеспечить всех нуждающихся.
