1 октября 2012 года в Зале церковных соборов Храма Христа Спасителя открылся XVI Всемирный русский народный собор "Рубежи истории — рубежи России". Церемонию открытия и первое планарное заседание возглавил глава ВРНС Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.
Тема нынешнего Собора — "Рубежи истории — рубежи России". Я хотел бы вместе с вами поразмышлять над этими словами. Смысл первой части фразы понятен: речь идет о памятных датах, которые мы отмечаем в нынешнем году. Гораздо сложнее и глубже, однако, значение второй части, где говорится о рубежах России. Какие рубежи мы имеем в виду? Идет ли речь о чем-то исключительно материальном, осязаемом, вещественном? Или о чем-то большем? О ценностях, идеалах и смыслах, о том, что нельзя измерить в квадратных километрах и в рублях?
Для нас, собравшихся в этом зале, очевидно, что рубежи России — это не только ее географические границы. Вне всякого сомнения, понятие рубежей наполнено духовным смыслом. Оно включает в себя, прежде всего, нравственные границы, нравственные пределы, за которые мы не можем и не должны отступать.
Вспомним слова, произнесенные в суровые дни 1941 года, когда смертельный враг стоял у ворот столицы: "Отступать некуда, позади Москва!" Но не раз и не два в русской истории возникали моменты, когда полчища противника не бряцали оружием и по карте не пролегала линия фронта, однако нашим предкам приходилось произносить такие же священные слова: "Отступать некуда, за нами — наша страна, православные святыни, сердце нашей цивилизации". Наверное, именно такой ответственностью вдохновлялись в свое время Патриархи Гермоген, Тихон и Сергий, святой праведный Иоанн Кронштадтский, святые новомученики и исповедники нашей Церкви.
Сегодня, когда на смену физическим сражениям пришли информационные войны, когда на первое место выдвигается борьба за души людей, мы не должны забывать о существовании священных рубежей, за которые нельзя отступать, тех рубежей Отечества, на защите которых мы должны стоять так же непоколебимо, как стояли наши прадеды на Непрядве, под Бородино или в Сталинграде.
В этом году Россия отмечает три знаменательных юбилея. Это, во-первых, 400 лет изгнания интервентов и окончания Смуты — события, к которому отныне приурочено празднование Дня народного единства. Во-вторых, ровно два столетия назад было разгромлено нашествие дванадесяти языков во главе с Наполеоном Бонапартом, И, наконец, в грядущем ноябре исполняется 70 лет наступления под Сталинградом, которое стало поворотным событием в Великой Отечественной войне и в целом во Второй мировой войне.
Все эти эпохальные события — как в 1612-м, так и в 1812-м и в 1942 году — связаны с самыми драматическими страницами взаимоотношений России и Западной Европы. То были не просто столкновения двух армий. Всякий раз на полях сражений происходило не только сопоставление мощи вооруженных сил, но противоборство идеалов, в которых люди видят смысл жизни и ради которых они готовы идти на смерть.
История отношений России и Запада сложна и противоречива, ее невозможно втиснуть в прокрустово ложе примитивных схем, описать в одном тоне, в одной смысловой гамме. Если мы, вслед за Николаем Данилевским, Арнольдом Тойнби, Сэмюэлом Хантингтоном, признаем, что человечество представляет собой совокупность нескольких культурно-исторических типов, нескольких цивилизационных проектов, то Россию и Запад, безусловно, надо считать самыми близкими цивилизациями на Земле.
Собственно говоря, изначально это была, хотя культурно и многоликая, но, по сути, единая христианская цивилизация, мировоззренческие и этические основы которой сформировались под влиянием неразделенной Церкви.
Рим и вошедшие в орбиту его культурного влияния народы, Византия и христианизированный через миссионерский подвиг Кирилла и Мефодия славянский мир, были объединены единой купелью Христова Крещения. Западная и восточная части христианского мира находились в состоянии диалога и взаимного культурного обогащения. Конечно, отношения между Римом и Византией были далеко не идиллическими, но при всех сложностях и Восток, включая Киевскую Русь и славянский мир, и Запад являли собой единую христианскую европейскую цивилизацию, объединявшую три культурных потока: греческий, латинский и славянский.
Разделение Церквей и последовавшие затем крестовые походы на Восток, как и орденские нашествия на северо-запад Руси, привели к расколу европейской цивилизации.
Впоследствии нашим предкам пришлось не раз противостоять экспансии, защищая свое национальное бытие, свою культуру и духовную идентичность. Надо признать, что на протяжении последних пяти веков мало кто из народов выдержал натиск такой силы, который выдержали мы. И опасность этих агрессий была в том, что не только наши земли и богатство нужны были нашим завоевателям, — им нужны были наши души. То были попытки силой переформатировать духовную и культурную основу народной жизни. Русские люди смогли остановить армии завоевателей, идущих покорять не только нас, но и мир, устоять перед экспансией. И в этом — зримое свидетельство глубины и прочности наших духовных ценностей, свидетельство провиденциального значения нашего мировоззренческого выбора, сделанного еще в 988 году и определившего дальнейший путь развития всей исторической Руси.
Самые важные смыслы русской культуры, самые яркие черты русского характера неразрывно связаны с православным христианством, сохранившим в чистоте учение Древней Церкви. Неслучайно даже зарубежные теоретики цивилизационного учения, рассуждая о России как об особом культурно-историческом явлении, говорят о нашей цивилизации как о православной.
Все три вызова, брошенных нам в 1612-м, 1812-м и в 1942 году, имели не только общие черты, но и свои характерные особенности.
Во времена Смуты, 400 лет назад, мы имели дело с вызовом религиозного характера, когда главной целью нанесенного по Руси удара была сама вера. Сохранить духовное первородство Православия и веру отцов, или дать ассимилировать Русскую Православную Церковь? Именно так стоял вопрос в 1612 году. Очевидно, что если бы тогда не устояла Россия, то прочие православные народы, находившиеся под османским гнетом, также потеряли бы надежду сохранить свою религиозную идентичность. По существу, Минин и Пожарский не просто освобождали Москву от интервентов — они защищали судьбу Вселенского Православия.
В годину наполеоновского нашествия на первое место выдвинулась проблема защиты русской культуры, культурной идентичности — на фоне глобального натиска франкоцентризма, французского языка и культурных стандартов. Неслучайно именно после победы над Наполеоном и освобождения от наложенных в XVIII веке на нашу элиту духовных оков произошел бурный расцвет русской культуры, русской философской мысли, наступил "золотой век" Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Хомякова, Киреевского. Творцам русской культуры была необходима эта победа, чтобы отойти от подражания образцам Парижа и Версаля и обрести веру в силу собственного народа. Кроме того, упразднив геополитический проект Бонапарта, Россия создала благоприятные условия для национально-культурного разнообразия самой Западной Европы.
Наконец, самым страшным испытанием для России стало гитлеровское нашествие. Под угрозой оказалось само физическое существование нашего народа. Но было бы абсолютно неверно представлять Великую Отечественную войну как исключительно войну за выживание. На ее полях решался принципиальный вопрос человеческого бытия, вопрос о справедливости: равны ли люди Земли в своем достоинстве, или же они делятся на высшие и низшие расы? Иными словами: можем ли мы, члены огромной человеческой семьи, по-христиански обращаться друг к другу со словами "Братья и сестры!", либо мы навеки разделены непреодолимыми генетическими и культурными барьерами? Глубоко символично, что обнародованный руководством нашей страны призыв на борьбу с гитлеровским захватчиками начинался словами "Братья и сестры!" и был адресован всем соотечественникам, независимо от их национального происхождения, вероисповедания и политических взглядов.
Это был призыв к общенациональной солидарности, это было обретение понимания ее значения как одной из базисных ценностей, без которых общество обречено на распад и уничтожение.
В минувшем году на Всемирном русском народном соборе мы определили солидарность как силу, связывающую народ, обеспечивающую единство нации, ее целостность, ее жизнеспособность. Обращение к этой силе помогло нашим предкам не только в дни Великой Отечественной войны — оно сыграло решающую роль и в победе над Наполеоном, и в преодолении Смуты. В те дни представители элит — будь то кичливый боярин, усвоивший латынь, или дворянин, большую часть времени изъяснявшийся по-французски, или партийный руководитель, проповедующий доктрины марксизма, — осознали, что без обращения к народу, к его традиции и вере, не станет будущего ни у страны, ни у них самих. Этот урок должен быть усвоен и нынешними элитами, которые должны понимать главное: лишь общество, сплоченное идеалом солидарности, способно стать альтернативой хаосу и распаду. Только такое общество способно дать новый импульс к конструктивному социальному взаимодействию людей — не через принуждение, а через развитие новых и совершенствование традиционных общественных механизмов, основывающихся на базе моральных императивов, на основе "платформы морального большинства".
События 1612-го, 1812-го и 1942 годов — не просто поводы для исторического самоутверждения и проведения помпезных мероприятий. Дни подвига и славы, о которых мы вспоминаем в нынешнем году, — убедительное свидетельство духовной правоты наших предков. У стен Московского Кремля, под Бородино и Сталинградом мы защищали не только независимость России — мы утверждали духовные ценности, которые имеют вселенское, поистине общечеловеческое значение. И мы, преисполненные величайшим уважением к памяти победителей, можем ответственно заявить: их подвиги действительно изменили ход мировой истории.
Память об историческом пути России, о мирных и боевых подвигах ее народа — это тоже священный рубеж нашего Отечества. Убежден: от того, какое представление получат новые поколения о деяниях своих предков, будет зависеть их выбор завтрашнего дня России.
Полагаю, что неслучайно в последнее время мы являемся свидетелями целенаправленных попыток переписать историю России, вычеркнуть из народной памяти или представить в самом мрачном свете ее ключевые события. Чего только стоят усилия наших недоброжелателей в негативных красках представить Крещение Руси, поставить под сомнение факт Куликовской битвы, уравнять нашу страну с фашистской Германией в ответственности за начало Второй мировой войны! Все эти трактовки прошлого преследуют одну цель: посеять в душах людей, в первую очередь молодых, чувство ущербности, спровоцировать желание отречься от своих предков и их наследия.
Мы знаем, в том числе из уроков нашей собственной истории, что народ, утративший исторические ориентиры, отказавшийся от преемственности поколений, легко превращается в объект социальных и идеологических экспериментов. И плата за эти эксперименты слишком высока.
Русская история требует защиты со стороны гражданского общества. Мы не имеем права на безразличие перед лицом попыток ее злонамеренного искажения, мы должны уберечь от разрушения ее ключевые вехи. Это те рубежи, которые мы не имеем права сдать. Ведь сами исторические факты, свидетельствующие о духовной силе нашего народа в годы побед и об извлеченных горьких уроках в годы смут, способны остановить экспансию разрушительных социальных энергий.
Одним из таких свидетельств должно стать общенациональное празднование 400-летия окончания Смуты, которое грядет в следующем месяце. Это событие призвано не просто быть поводом для исторических воспоминаний и публичных дискуссий, а торжеством всероссийского масштаба, которое неизменно будет пробуждать в соотечественниках чувства гражданской ответственности и исторической памяти.
Это празднование состоится после весьма важного, представляющегося действительно историческим события. 17 августа сего года в Королевском дворце в Варшаве мною совместно с митрополитом Юзефом Михаликом, председателем Конференции католических епископов Польши, было подписано Совместное послание народам России и Польши. В этом Послании нет общей трактовки или согласованного комментария трудных страниц нашей истории, но есть что-то, что имеет куда большее значение. Мы договорились оставить историкам решать вопросы истории и взяли на себя ответственность обратиться от имени наших Церквей к народам России и Польши с призывом к взаимному прощению. Никакой, даже самый тщательный исторический анализ неспособен примирить страны и народы, если сохраняется обида в сердце. Примирение через взаимное прощение — это духовный акт, совершаемый умом и сердцем. В основе нашего совместного деяния — ясное осознание невозможности для двух славянских народов, живущих бок о бок, бесконечно питаться негативной энергией исторических обид, проецируя эти обиды на многие сферы двусторонних отношений.
В Послании говорится также о готовности двух Церквей совместно отстаивать христианские ценности в Европе, которые сегодня подвергаются сознательному разрушению.
Если в прошлом цивилизационная граница между Востоком и Западом, совпадающая с границей между Россией и Польшей, нередко обагрялась кровью, то есть надежда, что в нынешней ситуации она может стать местом диалога, направленного на сохранение общих для Востока и Запада христианских основ европейской цивилизации. И что очень важно сейчас понять, — что утрата Западом этих христианских основ, в свою очередь, грозит стать новым цивилизационным барьером между Россией и Европой. Почему? Да потому что Россия, прошедшая через горнило атеистической идеологии и осознавшая весь трагизм построения безбожного общества, на опыте знает, какие угрозы личности несет такое общество.
Уже в нашем, XXI веке народ преодолел еще одну смуту, начавшуюся после распада Советского Союза. События тех лет имели много общего с эпизодами русской истории начала XVII века. Празднуя 400-летие победы, одержанной в 1612 году, мы должны раз и навсегда подвести черту, за которой останутся годы национального унижения, паралича народной воли, нравственного одичания и социального хаоса.
Надо извлечь исторические уроки не только из событий минувших веков, но и из нашего недавнего прошлого. Это нужно для того, чтобы четко различать те мировоззренческие и ценностные координаты, следуя которым, мы будем способны сохранить гражданский мир и государственный суверенитет. Защищая эти ценности, мы должны ясно видеть те нравственные, социальные, культурные, политические границы, которые ни при каких обстоятельствах нельзя сдавать, которыми никогда нельзя поступаться. Только так мы сможем сохранить себя как народ, сохранить нашу страну и нашу цивилизацию.
