Будни Центральной клинической больницы Московского Патриархата
Первая церковная лечебница в новейшей истории России появилась ровно 20 лет назад. Тогда, 26 мая 1992 года, столичное правительство преобразовало 5‑ю Градскую в Центральную клиническую больницу святителя Алексия митрополита Московского и передала ее Московскому Патриархату Русской Православной Церкви. Как работается здесь докторам, как лечатся пациенты? Попытавшись выяснить это, корреспондент ЖМП провел в больничных стенах целый день.
Любовь
08.00 Читать утренние молитвы ни пациентов, ни персонал здесь, естественно, не заставляют. А вот практика коллективного чтения правила кое-где прижилась, неукоснительнее же всего ее соблюдают в патронажной службе. Это подразделение — заслуженная гордость больницы и еще один не имеющий аналогов не только в Москве, но и в масштабах всей России проект. Подопечными службы, созданной по инициативе Свято-Димитриевского сестричества и по благословению руководителя Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению епископа Смоленского и Вяземского Пантелеимона, становятся самые тяжелые больные, нуждающиеся в интенсивном индивидуальном уходе.
По передовым мировым меркам в учреждениях милосердия на каждого пациента постоянно должна приходиться одна медсестра. Конечно, в нынешних российских реалиях это идеал, в ближайшее время к которому приблизиться невозможно. "Сейчас у нас 23 сестры, в каждой смене с восьми утра до восьми вечера — по пять сотрудниц, — рассказывает старшая медицинская сестра патронажной службы Любовь Митичкина. — Зарплату нам платит не больница, а специально созданный благотворительный фонд. Четыре года назад, убедившись, что денег меценатов для желаемого количества медсестер не хватает, но множество сил и времени при этом уходит на трудоемкие и не всегда требующие квалификации процессы, мы начали привлекать москвичей-добровольцев".
08.25 С одной из волонтерш — Мариной Беляловой — направляемся в терапевтическое отделение. Выпускница вечернего отделения Торгово-экономического университета Марина несколько лет отработала в трапезной храма царевича Димитрия при Первой градской больнице, сама себя считает добровольцем начинающим. Моя спутница исчезает в одной из палат, где помогает с утренним туалетом и с завтраком тяжелым пациентам. А куратор группы добровольцев Евгения Дубова пока знакомит меня с содержимым двух шкафчиков: "Здесь пеленки, ночнушки, халаты и полотенца. Иногда бывает срочно необходимо переодеть одинокого пациента, бывает, что по "скорой" привозят пенсионеров без сменного комплекта. Всё пожертвовали спонсоры и меценаты, а также благодарные пациенты при выписке".
У Жени тоже высшее образование. Получив диплом, она пошла работать не по специальности — стала старшей по кухне в одном из московских ресторанов, а по выходным помогала здесь, в больнице, патронажным сестрам. В итоге это своеобразное хобби перевесило и теперь Евгения официально зачислена в больничный штат.
09.15 Остаток утра на пару с Мариной катаем на инвалидной коляске неходячую пациентку по длинному коридору второго этажа. После десяти кругов я уже знаю, что нашу подопечную зовут Нина Васильевна Матвеенко, что ей 66 лет, что ноги ей отняли после возникшей из-за диабета гангрены, что недавно у нее отнялась левая рука, а муж тоже инвалид. После двадцати кругов темы для разговора исчезают. После тридцати я отлично понимаю, почему сестры без добровольцев здесь как без рук, а после сорока неодолимо хочется куда-нибудь присесть, а лучше прилечь.
"Наверное, я тоже в больницу попрошусь на работу, — признается Марина, собираясь домой. — Офисный стиль, он, понимаешь, черно-белый. А здесь — радужный, сразу видно, что эта жизнь полная и с… Богом".
Бог
11.30 "Больничное служение — особое, — признается настоятель храмов ЦКБ святителя Алексия протоиерей Александр Доколин. — Обходя ежедневно больных со Святыми Дарами, исповедуя их и причащая, я ощущаю, что прихожу не к немощному пациенту, а к сидящему на кровати Господу".
Закончилась утренняя служба, и вместе со священником мы направляемся в самый дальний угол больничной территории, к часовне в честь Козельщанской иконы Божией Матери.
"Вообще-то до революции в этой больнице была церковь с посвящением этой иконе, между прочим, единственная во всей Московской губернии, — продолжает отец Александр. — Даст Бог, главный престол в здании, где размещается часовня, со временем мы освятим в ее честь. Пока, к сожалению, это сделать невозможно: два этажа над исковерканным надстройками храмом занимает патологоанатомическое отделение, и больничная администрация не видит возможности его оттуда переместить. Кстати, прямо в самом помещении часовни в советское время вскрывали покойников…"
В часовне пустынно и гулко. Начинается отпевание. Рядом — два гроба: в одном — скончавшаяся через 15 минут после причащения московская схимонахиня, в другом — поступивший в клинику в тяжелейшем состоянии по "скорой" бродяга. После обряда возвращаемся к основным корпусам, где располагаются обе действующие домовые больничные церкви. "Здесь когда-то жили сотрудники больницы, — священник кивает на храм в честь Тихвинской иконы Божией Матери, — а в бывшем Козельщанском, в 1992 году освященном во имя святителя Алексия, находилось хирургическое отделение с кафедральной аудиторией".
Конечно, совершает в больнице священник церковные таинства и помимо исповеди, причастия и отпевания. Нередки крещения, а однажды пациент обратился к батюшке с просьбой обвенчать его со своей избранницей! "Тот человек был прикован к инвалидной коляске, и пребывание в церковной больнице стало для него счастливым периодом в жизни, когда храм можно посещать хоть дважды в сутки, — вспоминает отец Александр Доколин. — Поэтому он использовал этот момент, чтобы обвенчаться с женщиной, на которой уже был женат".
"Вы часто причащаете и соборуете людей на смертном одре, — обращаюсь к священнику. — Можно сказать, ежедневно смотрите в глаза смерти. Это, наверное, большая нагрузка на душу и на психику?" "Скорее, наоборот: это доставляет мне радость, ведь я помогаю православному христианину достойно завершить жизненный путь. По святоотеческому преданию, человек, сподобившийся причаститься Христовых таин в день кончины, без мытарств возносится в Царствие Небесное, и демоны только зубами скрежещут, а помешать не в состоянии. Другое дело, часто сталкиваешься с тем, что родные просят причастить больного, сами не подозревая о самом общем смысле этого таинства. Начинаешь беседовать, выясняешь образ жизни пациента и понимаешь: ничего, кроме вреда, от такой "помощи" не будет. Приходится аккуратно объяснять это просителям, а те иногда не понимают, обижаются. Что на самом деле трогает меня как человека, проводящего весь день в больничных стенах, — растущее количество пораженных раком. И очень жаль, что официальная медицина по-прежнему не настроена сообщать онкобольному его диагноз. Ведь пока гром не грянет — мужик не перекрестится, задумается не о безысходности, нет, а о покаянии, тем более время на него пока что отпущено.
По современным стандартам
13.08 "Не сказала бы, что в последние годы количество онкобольных у нас как-то особенно выросло, — говорит заместитель главного врача больницы по лечебной части Татьяна Нечаева. — Возможно, подобное впечатление складывается из-за того, что в соответствии с нашей лечебной специализацией "скорая помощь" часто доставляет больных с абдоминальной хирургией (со вскрытием брюшной полости), а в их числе пациенты с онкологией действительно составляют заметную долю.
Гораздо серьезнее, по мнению врачей, очередь на госпитализацию. В терапевтическом отделении сейчас она составляет около 30 человек, в неврологическом примерно вдвое больше, и это притом, что больница уже около двух месяцев не принимает документы. Главных причин того, что люди не сразу могут занять больничную койку, две. Первая — капитальный ремонт, целый год продолжавшийся в терапевтическом корпусе и основательно перетряхнувший всю начинку старинного трехэтажного здания. По стандартам столетней давности медведниковская больница, конечно, считалась передовой: водопровод и канализация, пароводяное отопление и вентиляция с одновременным автономным увлажнением воздуха в каждой палате. Но теперь возведенные академиком архитектуры Сергеем Соловьевым корпуса с широкими коридорами и обширными 6–10-местными палатами смотрятся архаично. А уж об их соответствии нынешним гигиеническим и лечебным нормам и говорить нечего.
Все строения больничного комплекса официально признаны объектами культурного наследия, что серьезно сковывает их приспособление к современным нуждам и стандартам. Терапевтический корпус — первый, который удалось обновить капитально с соблюдением строгих охранных регламентов. Коридоры здесь стали поуже, зато максимальная емкость палат теперь — четыре койки. Появились тут и оборудованные по последнему слову техники блоки паллиативного ухода — палаты со всеми удобствами, где находятся пациенты, на которых внимание патронажных сестер направлено в первую очередь. Именно здесь, оказывается, утром мы и познакомились с Ниной Матвеенко.
А вторая причина очереди в том, что такой контингент на реабилитацию не принимает больше ни одна больница в московском регионе. "Если говорить о перенесших инсульт нетранспортабельных больных, в советское время действовала стройная система их адаптации к жизни в обществе, предполагавшая после классического курса реабилитацию в стационаре и санаторное долечивание. Сейчас среднее звено исчезло, хотя и предполагаются робкие попытки его восстановить, — рассказывает Нечаева. — Мы же от этих людей не отказываемся. Но посудите сами: патронажные сестры в состоянии осуществить качественное сопровождение лечения, только если этих больных у нас не больше пятнадцати одновременно. А ведь к нам едут со всего города и даже из Подмосковья. К тому же не забывайте: священники и члены их семей в соответствии с нашим Уставом обслуживаются вне очереди…"
"Спасаем и архиереев, и обычных горожан"
14.38 С точки зрения внутримедицинской отраслевой подчиненности Больница святителя Алексия — ведомственная. Вполне естественно, что этот статус предполагает лечение в первую очередь лиц духовного сана. На первый взгляд, они действительно занимают среди пациентов весомую часть. Вот в дальнем углу больничного двора мелькнула знакомая фигура рослого игумена одного из московских монастырей. Вот из 2-го неврологического отделения выписывается русская монахиня, волею судьбы подвизающаяся в одной из греческих православных женских обителей. Вот за дверью палаты паллиативного ухода, откуда выскальзывает еще один доброволец, мелькают одеяния схимонахини. Архиереи в здешних стенах в роли пациентов — гости не очень частые, но их тут тоже ставили на ноги. Почти как легенду пересказывают историю, приключившуюся в 2007 году с находившимся в Москве соучеником и сподвижником Святейшего Патриарха Алексия II епископом Оломоуцко-Брненским Симеоном из Чешской Православной Церкви. "У Преосвященного Симеона внезапно открылось кровотечение, мы его экстренно прооперировали, — вспоминает главный врач больницы кандидат медицинских наук Екатерина Богданова. — Епископ и сейчас служит, дай Бой ему здоровья, а ведь он ровесник Алексия II".
15.10 Стучусь в 27-ю палату терапевтического отделения. "Здесь уже вторично лежу, — улыбается инок Оптиной пустыни Герасим (Николаев). — Первый раз за две недели управился, сейчас что-то задержался. Но, если честно, условия такие, что болеть можно, даже и подольше! Шучу, конечно, но вот в Калужскую областную больницу меня больше что-то не тянет, а сюда ехал почти с удовольствием".
И всё же первое впечатление обманчиво. Статистика — вещь упрямая: из 5220 человек, лечившихся в стационаре в прошлом году, на долю священников пришлось лишь 3%, примерно столько же составили члены их семей. Еще 10% пациентов — миряне, направленные из храмов (в том числе сотрудники подворий и приходов). За вычетом небольшого количества больных, обратившихся "самотеком" (около 3%) и пришедших с направлениями из городского департамента здравоохранения (0,4%), основную часть лечебного контингента составляют "клиенты" "скорой помощи" (30%) и давно наблюдающиеся больные, поступающие на плановую госпитализацию из поликлиники. К последним относится каждый второй обитатель больничных палат. Но даже если предположить, что клирики среди них преобладают, общей картины это не меняет: Больница святителя Алексия работает в основном на город. Как записано в ее Уставе, она оказывает помощь представителям социально незащищенных слоев общества, а платных услуг здесь нет.
"Слава Богу, мы не застали самый тяжелый период в истории нашей больницы, когда в середине 1990-х годов доведенные до отчаяния сотрудники, требуя зарплату, выходили перекрывать Ленинский проспект, — говорит старшая медсестра анестезиолого-реанимационного отделения Светлана Пиманкина. — Но средние оклады у нас, конечно, меньше по сравнению с аналогичными учреждениями городской системы здравоохранения. Если мои подчиненные получают в среднем 25 тыс. рублей в месяц, их коллеги такой же квалификации в Первой градской больнице — около 40 тысяч".
Стабильности коллективу такая ситуация не добавляет. Молодые сестры после училища, по словам Светланы Павловны, надолго не задерживаются (в основном поступают в медицинские вузы). Сложившийся же костяк привлекает стабильность, нормальные отношения среди персонала, да и привычка многое значит.
"Но ведь и новые сотрудники приходят? Их-то что сюда тянет?" — интересуюсь у Пиманкиной. "Приходят, разумеется, мы открыты для всех медиков-профессионалов. Собеседование перед зачислением в штат, конечно, вещь обязательная, но конфессиональных барьеров перед соискателями никто не ставит. У нас в отделении и атеисты работают, есть и девушки-мусульманки. Даже один врач-иудей на работу устроился, причем сам признался, что в синагогу ходит регулярно и часто. Мы, само собой, не без любопытства поинтересовались, чем его церковная больница привлекла. "Давно такого внимательного отношения к пациентам не видел", — ответил тот.
Голая прагматика
16.48 Один из служивших в Больнице святителя Алексия священников, комментируя "добровольческий" призыв, произнес автору этих строк буквально следующее: "Положа руку на сердце, я считаю, что всё это гораздо нужнее самим волонтерам. Авва Дорофей говорит так: “Больше больной благотворит нам, нежели мы благотворим больному”. Потому что, даже если пациент в больнице умрет, Господь его за страдания помилует. А если мы будем жить на свете без любви и сострадания, то сгорим в аду".
Заканчиваю день, вспоминая эту фразу, в компании добровольца средних лет Игоря, проводящего радиотрансляционную сеть по корпусу 2-го неврологического отделения. Глядя на спортивную фигуру, мастерски орудующую дрелью, молотком и отверткой на стремянке, ни за что не подумаешь, что перед тобой серьезный бизнесмен не с одной тысячей человек в подчинении. Если честно, я тоже сначала не поверил. А потом вслух удивился: мол, студента сюда способны увлечь друзья-подруги, молодая девушка, разочаровавшись в ресторанном деле, может искать в помощи тяжелым больным своего рода социальную романтику. А тебе-то это всё зачем — сверла, пыль, стойкий запах лекарств в стареньком коридоре, когда замы-референты небось в офисе чаи гоняют, вместо того чтобы на тебя, благодетеля, пахать.
Игорь только улыбнулся краешком губ в ответ: "Да я чистый прагматик. Разумный эгоист, если классика вспомнить. Всё проще некуда. Деньги, сколько их ни заработай, на тот свет не возьмешь. Детям оставить? Если слишком много, тоже во вред пойдут: наследники будут относиться к ним как к дармовым и по ветру пустят, а это грех. Как же подготовиться к жизни вечной? Лишь помогая ближнему, причем не абстрактному и не только звонким металлом, но и личным участием, да ручками, ручками! Жаль только, я не сразу это понял…"
Справка:
За свою 108-летнюю биографию медицинское учреждение в нынешнем 27-м владении по Ленинскому проспекту претерпело немало метаморфоз. Сначала на дарованной городу семьей меценатов Медведниковых земле за Калужской заставой выросла больница с богадельней. В 1924 году больница получает имя "5-й Советской", а в 1950-е годы лечебнице присвоили название, с которым она вошла в память старшего поколения наших современников: 5-я Градская. Сейчас в структуру Центральной клинической больницы Московского Патриархата (общая емкость стационара — 220 коек) входят по два хирургических и неврологических отделения (каждое рассчитано на 40 мест), а также терапевтическое отделение (60 мест). Кроме того, здесь находятся консультативное отделение стационара, консультативно-диагностический центр, приемное отделение, отделение функциональной и ультразвуковой диагностики, эндоскопическое отделение, отделение рентгенодиагностики, физиотерапевтическое и отделение восстановительного лечения. Из шести сотен сотрудников, работающих сейчас в больнице, 9 профессоров — докторов наук, 7 доцентов, 19 кандидатов наук. Высшую и первую квалификационные категории имеют 113 медсестер. Больница является учебной и научной базой Российского государственного медицинского университета им. Н.И. Пирогова, Российской медицинской академии последипломного образования и Свято-Димитриевского училища сестер милосердия.
