Когда царь Иван Васильевич Грозный и святитель Макарий повелели составить Степенную книгу царского родословия, то среди жизнеописаний князей Рюриковичей особое место отвели князю Даниилу, младшему сыну великого русского святого Александра Невского. Повествование о благоверном московском правителе в этом первом своде русской истории дано как описание жизни святого — то есть как житие. Из этого следует, что, хотя князь Даниил и не был прославлен на Макарьевских соборах XVI века, но почитался как угодник Божий.
Тогда же царем Иваном Васильевичем и митрополитом Макарием был возрожден Данилов монастырь. Соборная церковь восстановленной обители, посвященная Святым отцам Семи Вселенских Соборов, по замыслу царя и святителя должна была стать первенствующей в Москве — местом церковных собраний. Задумано так было потому, что устроителем монастыря был царский сродник и прародитель Даниил.
Но царь Иван и митрополит Макарий увидели в кротком Московском князе не только родоначальника династии, созидавшей Московское царство. Они увидели в нем Государя, на многие века определившего содержание верховной власти в России, показавшего идеальный образ русского правителя. Потому и повелели запечатлеть его житие как образец для будущих владетелей России.
Правление князя Даниила было поворотным в судьбе Русской земли. За тридцать лет княжения он подготовил Москву к великому служению — быть сердцем нового государства; воспитал наследника, Ивана, прозванного Калитой, которому передал образ святого управления землей и завет продолжить начатое дело собирания и объединения разрозненных русских уделов.
Чаяния о единой Руси, о сильном централизованном государстве тогда, можно сказать, витали в воздухе — необходимость объединения понимали лучшие князья и святители, понимал народ. Князь Даниил создал условия для того, чтобы эти чаяния стали реальностью.
Государственный подвиг святого Даниила неотделим от подвига духовного. Не случайно его, единственного среди русских князей, Церковь прославила в двух чинах — как преподобного и благоверного князя. Особенные достоинства его — смирение, миролюбие, отвержение своей воли и всецелое послушание воле Божией. Это качества монашеские. Он и умирает князем-иноком, и завещает похоронить себя не как властителя, а как монаха — на братском монастырском кладбище. Как инок он до конца жизни несет свой крест и следует за Христом. Как князь он благоустраивает свое княжество на твердом основании исполнения заповедей Божиих.
Главной заботой князя Даниила было благоденствие Руси и мир между владетельными князьями. Вместе со своим двоюродным братом святым Михаилом Тверским он защищает Переяславль от притязаний великого князя Андрея. Он защищает свое княжество и соседние с ним земли от нападения Рязанского князя Константина, сговорившегося с татарами. На княжеских съездах он старается водворять мир и, как показано на миниатюре летописного свода XVI века, имеет духовное превосходство над другими князьями, увещевает их и даже повелевает.
Он был нестяжатель и миротворец, но когда бездетный князь Иван Переяславский завещал Москве свой богатый и многолюдный удел, святой князь Даниил принял этот дар Божий и отстоял его с мечем в руках. Посылая в Переяславль своего сына Юрия и дав ему «множество воинов», как сказано в летописи, князь Даниил защищал не свои личные интересы, а великое дело начавшего государственного строительства.
Начальный путь этого строительства пролагался тихо и незаметно. Мало кто предполагал тогда, что в Москве занимается заря нового царства, а вместе с тем наступает время столь долгожданного освобождения от татарского ига. Никто не видел в кротком Московском князе великого строителя, зачинателя нового периода русской истории, который продлился до 1917 года.
История Московского царства, управляемого потомками князя Даниила, освещена светом его праведной жизни. Его заветы, оставленные детям, передавались от отцов к сыновьям в последующих поколениях русских правителей, как Рюриковичей, так и Романовых, сохранялись ими и исполнялись.
Об этом свидетельствуют многие события русской истории. Скажем лишь о некоторых из них.
Церковь и государство
От своих предков Рюриковичей святой князь Даниил унаследовал сознание необходимости единства государственного и церковного строительства.
Неслучайно он основал близ Москвы монастырь во имя своего небесного покровителя. Устроив обитель, святой Даниил испросил святительское благословение на учреждение в ней архимандрития. Это был обдуманный шаг государственного деятеля, свидетельствующий о том, что князь сознательно упрочивал достоинство Москвы. В то время архимандрития была редким явлением во Владимирской Руси, и ее наличием статус Москвы повышался, а княжеский монастырь делался центральным среди будущих московских обителей. Архимандрит был первым лицом в церковной жизни княжества после архиерея и помощником князя в его трудах. Так было начато созидание Московского государства в единстве двух властей — светской и церковной.
Потомки князя Даниила следуют этому основному закону русской жизни. Сын его Иван Калита в лице святого митрополита Петра имел не только духовного наставника. Святителя и великого князя соединяли узы любви и дружбы.
Святой митрополит Алексий в дни малолетства благоверного князя Димитрия Донского управлял государством и был образцом христианского политика. Духовная грамота князя Димитрия, в которой великое княжение Владимирское объявлялось наследственным владением Московских князей и передавалось от отца к сыну, — тем самым устанавливался основной принцип самодержавия, — была составлена в присутствии преподобного Сергия Радонежского. Так Печальник земли Русской освятил рождение новой русской государственности.
Другой русский святой — святитель Макарий, став Московским митрополитом в самом начале правления Ивана Грозного, указал юному Государю величие задач, стоящих перед ним. По мудрому совету митрополита Иван Васильевич венчался на царство.
Известно, в каком тесном духовном общении пребывали последний потомок князя Даниила царь Феодор Иоаннович и первый русский патриарх Иов, избранный в годы правления царя Феодора. Патриарх Иов написал и житие Феодора Иоанновича, уже при жизни почитавшегося святым. По его кончине, когда Россия на время осталась без царя, патриарх Иов взял на себя управление «безгосударной» страной.
Как и князь Даниил, его потомки отличались глубоким личным благочестием. Уверенностью русских государей в том, что «не в силе Бог, но в правде», была сильна Россия на протяжении многих веков.
В царском роду хранились драгоценные святыни, например, крест и посох митрополита Петра, царские бармы и шапка Мономаха, присланные, по преданию, из Византии Владимиру Мономаху. Реликвии переходили от поколения к поколению русских государей, непосредственно участвуя в жизни России. Так, когда в августе 1552 года русская рать во главе с царем Иваном IV подходила к Казани, то над войском высилась святая хоругвь с изображением Спаса Нерукотворного, а вверху был водружен Животворящий Крест, бывший на Куликовом поле с великим князем Димитрием Донским.
Святой князь Даниил, начиная устроение государства, во всем полагался на волю Божию. И его потомки любое дело совершали, прибегая к всеблагой помощи Божией, к предстательству Богородицы и святых. Из истории известно, сколь часто горячая молитва царя спасала Отечество от опасности.
Скажем об одном из таких событий, связанном с Даниловым монастырем. В 1591 году на Москву внезапно напал хан Казы-Гирей. Вражеский стан расположился в непосредственной близости от монастыря князя Даниила, почивавшего здесь своими святыми мощами. Россией тогда правил царь Феодор Иоаннович. В то время как поспешно сооружались укрепления, благочестивый царь воссылал усердные молитвы к Пресвятой Богородице об избавлении царствующего града. Принесли Ее чудотворную икону, ходившую со святым князем Димитрием на Куликово поле, в ратном стане русских устроили храм во имя преподобного Сергия, пели молебны, по стенам московским совершали крестные ходы. Войска сразились. И враг в страхе бежал — это произошло на рассвете 5 июля, в день обретения мощей преподобного Сергия. На месте, где был стан и пребывала икона, воздвигнута обитель Донская. В ней устроен храм преподобному Сергию.
Все Московские государи были храмоздателями и устроителями монастырей. Родоначальником монашеской жизни в Москве был Данилов монастырь. Многие храмы и обители были основаны великими князьями по обету, в знак благодарности Богу.
Так, в 1381 году под Москвой был основан Николо-Угрешский монастырь — по обету, данному святым Димитрием Донским перед Куликовской битвой. В память Куликовской битвы преподобный Сергий по просьбе великого князя Димитрия основал Дубенский Успенский монастырь в сорока верстах от Лавры.
Сретенский монастырь в Москве был основан в 1395 году великим князем Василием I в память встречи чудотворной иконы Владимирской Божией Матери, спасшей Москву от полчищ Тамерлана. Василий III воздвиг в 1515 году Вознесенский девичий монастырь в Смоленске и в 1524 году — Новодевичий в Москве в память покорения Смоленска и присоединения его к Московскому царству. Собор Покрова Божией Матери на Рву (святого Василия Блаженного) в Москве построен Иваном Грозным в память взятия Казани.
О том, как русские правители берегли веру, соблюдая заветы отцов, можно было бы привести множество примеров. Скажем лишь об одном — как приняли у нас нависшую было над государством и Церковью угрозу заключения унии с латинянами. Вот описание историка: «1441 год. Успенский Собор в Москве. Вернувшийся с Флорентийского Собора митрополит Исидор совершает богослужение в присутствии великого князя Василия II Темного. За литургией вместо вселенских патриархов впервые поминается имя папы Римского Евгения. По окончании службы диакон, став на амвон, прочитывает грамоту Флорентийского Собора, противоречащую православию. Волнение, смущение охватывает присутствующих в храме, подавленных согласием с постановлениями Собора виднейших иерархов восточных, византийского царя Иоанна. Все безмолвствуют... Но вдруг раздается голос ревнителя православия, знатока канонов — великого князя Василия Васильевича. Вступив в спор с Исидором, назвав его “ересным прелестником”, “лютым волком”, губителем душ, великий князь обличает сего предателя... Святители же и бояре прославляли ум великого князя: “Государь! Мы дремали; ты един за всех бодрствовал, открыл истину, спас веру”».
Власть как служение
Свое княжеское достоинство и власть святой Даниил понимал не как честь, но как жертвенное служение Богу и Отечеству. Он знал, что отвечает пред Богом за всех и вся в своем княжестве.
Так учили святые отцы. «Итак, слушайте и разумейте, цари и князья... — писал преподобный Иосиф Волоцкий, — и бойтесь Вышнего, да не внидет в мир смерть из-за вашего небрежения... Бог посадил вас вместо Себя на престолах ваших. Цари и князья должны всячески заботиться о благочестии и охранять своих подданных от треволнения душевного и телесного. Получив от Бога царский скипетр, следи за тем, как угождать Давшему его тебе, ведь ты ответишь Богу не только за себя...»
Лучшие русские государи старались подражать этому святому наследию; они так же воспринимали царское служение — как послушание от Бога, которое несли до последнего часа своей земной жизни. Например, известно, что великий князь Василий III, находясь на смертном одре, был занят исключительно заботами о строении государства и о собирании Русской земли. Его сын Иван Грозный так писал о своей царской ответственности: «Верую, яко о всех своих согрешениях суд ми приятии... и не токмо о своих, но и о подвластных мне дать ответ, аще моим несмотрением согрешают».
Миролюбие
Одним из особенных качеств святого князя Даниила было миролюбие. Он всегда появлялся там, где назревала беда, опасность братского кровопролития — и останавливал ссору.
Любовь к миру он воспитывал и в своих сыновьях. Не все они следовали примеру отца: старший, Юрий, был князем весьма неспокойным. Но удивительно, что среди распрей, раздиравших княжеские семьи в те времена, в семье князя Даниила царил мир. Между пятерыми братьями Даниловичами были согласие и доверие.
Когда Юрий Данилович предпринимает поход на Можайск, то вместе с ним идут и его братья. Когда он едет в Орду, то стеречь Переяславль поручает своему брату Ивану. В Новгороде правит другой его брат — Афанасий, помогавший Юрию в его походах. В Костроме, а потом в Нижнем Новгороде правит брат Борис, и когда он умирает, Юрий Данилович погребает его с почестями в Успенском соборе во Владимире. Когда же погибает в Орде сам Юрий, то, как сообщают летописи, в неутешной скорби оплакивает его брат Иван.
Историки неоднократно отмечали, что и в Московской Руси, и в «Петербургской» между царскими детьми всегда царил мир. Приведем слова Василия Осиповича Ключевского о потомках князя Даниила: «Прежде всего, эти князья дружно живут друг с другом. Они крепко держатся завета отцов: «жити за один». Они — очень почтительные сыновья: свято почитают память и завет своих родителей. Поэтому среди них рано складывается фамильный обычай, отцовское и дедовское предание. Отсюда твердость поступи у московских князей, ровность движения, последовательность действий; работа у них идет ровной и непрерывной нитью, как шла пряжа в руках их жен, повинуясь движению веретена. Сберечь отцовское стяжание и прибавить к нему что-нибудь новое — вот на что были обращены их правительственные помыслы».
Мы коснулись лишь очень малого из того, как русские правители из века в век старались следовать образу святого устроения родной земли, данному первым московским святым, преподобным и благоверным князем Даниилом. Наследниками его являемся и мы.
В прежние столетия связь поколений была прочной. Отец передавал сыну то, что получил от своего отца, и это наследие свято хранилось в семьях. Наше время другое — нить, связующая нынешнюю жизнь с прошлым, почти разорвана. Однако, с любовью обращаясь к истории, мы можем найти в ней ответы на многие вопросы современности. В истории мы ищем именно те страницы, те узлы, которые помогают распутать узлы сегодняшнего дня, которые советуют, вразумляют, возвращают нас к истокам. Особенно же учат нас и посылают свою помощь наши святые, среди которых святой князь Даниил, покровитель России и ее стольного града Москвы.
