Неизвестные святыни алтаря России

ХРАМЫ И ПАМЯТНИКИ МОСКОВСКОГО КРЕМЛЯ В МОНОГРАФИИ ИСТОРИКА СЕРГЕЯ ДЕВЯТОВА

Алтарем России называл Московский Кремль Михаил Лермонтов. Однако с историей главного «алтаря» страны россияне, и даже москвичи, мало знакомы. Разумеется, тому есть и объективные причины: будучи резиденцией главы государства, Кремль не всегда и далеко не весь открыт для публичного осмотра. Большую часть пробелов закрывает книга советника Федеральной службы охраны РФ, заведующего кафедрой истории России XX и XXI веков доктора исторических наук Сергея Девятова «Московский Кремль: памятники и святыни», вышедшая в столичном издательстве «Кучково поле». Богато иллюстрированное издание с более чем полутысячей страниц стало первой постсоветской исторической монографией о Кремле. Ее автор отвечает на вопросы «Журнала Московской Патриархии».

— Сергей Викторович, подобный научный труд требует изрядной кропотливой подготовки. Видимо, книга задумывалась не в одночасье? Как вообще вы пришли к мысли написать ее?

— Проработав в Кремле несколько десятилетий, я давно обратил внимание на странный, на первый взгляд, факт. При огромной исторической и культурной значимости этого места для нашей страны как научно-популярные, так и научные издания о нем практически отсутствуют. Парадокс этот, впрочем, кажущийся. Практически сразу же после революции, в 1918 году, отсюда были выселены священнослужители, монашествующие Вознесенского и Чудова монастырей, работавшие в Оружейной палате и Большом Кремлевском Дворе (БКД) — парадной резиденции императора — сотрудники Дворцового управления Министерства императорского двора, обслуживавший персонал Малого Николаевского дворца. Затем после переезда большевистского правительства в Москву в Кремль заселились до 2000 человек. При этом Кремль, в том числе и его музеи, был закрыт для посещения, здесь появилась строжайшая пропускная система. В 1930-е годы, после широко известного сфабрикованного «кремлевского» дела, из открытой печати вообще исчезает вся информация о Кремле, его устройстве, постройках, архитектурных и исторических памятниках.

Только зимой 1955 года по инициативе Никиты Хрущева Кремль открывают для детских новогодних елок. Чуть позднее в качестве музея начинает работать первый общедоступный гражданский объект — Оружейная палата (ранее входившая в подчинение комендатуры Московского Кремля). Одновременно всех жильцов отсюда переселяют в возведенные на высоком москворецком берегу Ленинских гор коттеджи-новостройки. В числе первых туда уехали сам Хрущев, Микоян и Молотов. Но некоторые местные обитатели сопротивлялись долго, а последним выписавшимся из Кремля москвичом в 1962 году стал маршал Семен Буденный.

Постоянно окутывавшая Кремль завеса секретности привела в том числе к тому, что вы не увидите статью о нем даже в Большой советской энциклопедии. Ну не нонсенс ли! И в конце 1980-х годов выяснилось: наиболее полные издания о Кремле — дореволюционные: вышедший в 1883 году двухтомник руководителя кремлевской инженерии генерал-майора Михаила Фабрициуса «Московский Кремль в старину и теперь»¹, также двухтомное издание 1912–1916 годов заведовавшего в Московской конторе Министерства императорского двора Большим Кремлевским дворцом и Оружейной палатой Сергея Бартенева, сына известнейшего архивариуса Петра Бартенева. С 1960-х годов, правда, выходили небольшие путеводители по кремлевским музеям, в том числе по трем большим соборам, а также тоненькое подарочное издание «Большой Кремлевский дворец». В конце советской эпохи, кроме того, удалось выпустить буклет по стенам и башням. Согласитесь, это более чем скупая библиография!

— Неужели до вашей монографии в постсоветское время не было опубликовано ни одного исследования о Кремле?

— Было, конечно! Но впервые высшая российская власть дала добро на подготовку серьезного издания о Кремле только в 1996 году, когда завершилась реставрация Сената — резиденции Президента страны. Вышедшая в 1999 году книга «Кремль на рубеже тысячелетий» получилась неплохой, но, на мой взгляд, излишне парадной. Потом у меня выходили «Большой Кремлевский дворец» и «Московский Кремль в годы Великой Отечественной войны» и — квинтэссенция исследовательской работы — вышедшая четыре года назад большая книга «Московский Кремль». Но от нее осталось четкое ощущение недосказанности.

Дело в том, что в контексте научного, равно как и популярного изложения истории Московского Кремля его нельзя рассматривать в отрыве от Красной площади. От великого князя Ивана III до царя Алексея Михайловича постепенно формируется ритуал восприятия этого места как сакрального центра всего Русского государства. Государь обязательно въезжает в Кремль через «святые» Спасские ворота с образом Спаса-Вседержителя. Троицкие с иконой Пресвятой Троицы — это патриаршие ворота, хозяйственные — Боровицкие, а военные — Никольские, расположенные в примыкавшей к Арсеналу проездной башне. В этот же период строго регламентируется порядок кремлевских крестных ходов. Они неизменно начинаются на Соборной площади, проходят вдоль Чудова монастыря к Троицкой улице, поворачивают к Архиерейскому дому (позднее Малому Николаевскому дворцу), в Вознесенском монастыре минуют могилы русских цариц и завершаются молебном на Лобном месте Красной площади. После этого участники крестного хода, как правило, возвращались в Кремль через Спасские ворота и в Архангельском соборе — царском храме-усыпальнице — кланялись могилам самодержцев.

В общем, в прошлом году вышло продолжение под названием «Красная площадь».

— С какими источниками вы работали?

— Я использовал все перечисленные издания, включая прекрасные в информативном смысле дореволюционные двухтомники Фабрициуса и Бартенева. Есть по Кремлю и огромный объем архивной фактуры. В основном это оказавшие неоценимую помощь архивы Музеев Московского Кремля, а также архив Оружейной палаты и Кремлевский инженерный архив.

В настоящий момент аналогов у книги нет, в том числе и по ее иллюстративному ряду. Так, впервые публикуется снимок крестного хода по Красной площади 1918 года из личного фотоальбома Ленина. Приводятся также четыре подробнейших плана Кремля: современный, наполеоновских подрывов 1812 года при отступлении арьергарда французских войск, последний дореволюционный 1910 года и первый советский 1920 года, составленный возглавлявшей музейный отдел Наркомпроса Натальей Троцкой (революционерка, вторая жена Льва Троцкого, заведующая музейным отделом Наркомпроса в 1918–1928 годы. — Прим. ред.). Кстати, на последнем из перечисленных планов все здания с большевистской прямотой раскрашены по четырем категориям: красным цветом — «исключительного археологического или художественного значения», зеленым — «ценные», черным — «частично древние» и желтым — «не имеющие археологического значения». Стенам и башням, Патриаршему дворцу и соборам повезло: их заштриховали красным карандашом. А вот в отношении «приговоренной» «желтой группы» план реконструкции с той или иной степенью успешности в сталинские годы реализовался. Современные иллюстрации также уникальны. Это — результат четырех фотосъемок Кремля, проведенных с разрешения коменданта в разное время года и в разное время суток.

Рассказывая о святынях и памятниках, я словно бы иду по Кремлевской стене от святых Спасских врат вглубь времени — против часовой стрелки — и описываю всё, что открывается взору. При этом ряд материалов вообще впервые вводится в научный оборот. Так, не имеет прецедента подробный разбор военной маскировки кремлевской территории, осуществленной в 1941 году Борисом Иофаном. Никто прежде не публиковал сведения по Царь-пушке, которые без преувеличения можно назвать сенсационными. Общепринято считать, будто орудие ни разу не стреляло. Тем не менее еще в 1950-е годы при реставрации выяснилось: как минимум один заряд дымного пороха массой 92 кг из нее выстреливал — только не ядром, а картечью. Следы трассеров и сейчас видны внутри дула. Скорее всего, это был пробный выстрел при испытаниях орудия на Московском пушечном дворе.

— Вы упомянули о Вознесенском и Чудовом монастырях. Не могу не поинтересоваться вашей точкой зрения как историка: насколько возможно и оправданно их воссоздание?

— Ровно 20 лет назад Президент России Борис Ельцин распорядился разыскать место упокоения великого князя Сергея Александровича, погибшего от бомбы террориста в январе 1905 года у Никольской башни. Как следовало из поднятых архивных документов, могила располагалась в подклете церкви Алексия Митрополита Чудова монастыря, где через несколько лет после захоронения специально освятили подземный храм-усыпальницу во имя Преподобного Сергия. Определив это место, специалисты сделали небольшой раскоп и опустили вниз видеокамеру. Могилу великого князя найти удалось сравнительно легко, и вскоре его останки торжественно перенесли и с почестями перезахоронили в фамильной усыпальнице Романовых в Новоспасском монастыре — в храме во имя преподобного Романа Сладкопевца. Но параллельно достоянием ученых стал факт, о котором сегодня известно немногим. А именно: все подземные сооружения (а по строительным объемам это не менее половины архитектурного комплекса обители!) Чудова монастыря — переходы, галереи, помещения церквей — нетронуты и целиком сохранились, некоторые засыпаны землей, кое-где туда проникает вода. Тем не менее они дошли до нас в практически первозданном виде! С Вознесенским монастырем сложнее. В его отношении аналогичных исследований не проводилось, потому что его место занято 14-м корпусом Кремля. Скорее всего, при возведении этой постройки в 1930-е годы все бывшие подвалы Вознесенского монастыря уничтожены. Это и подтверждается в ходе продолжающихся в Кремле в течение нынешнего сезона раскопок, осуществляемых специалистами Института археологии Российской академии наук. Что же касается воссоздания монастырей, эта возможность вполне реальна. Ее же практическое воплощение будет зависеть от итогов экспертного обсуждения, которое продолжается в четком соответствии с разработанной для подобных случаев международной процедурой.

— В чем, на ваш взгляд, главный феномен Кремля как архитектурного ансамбля и культурно-исторического заповедника?

— Прежде всего это «маневровая крепость второго класса» (по официальной фортификационной классификации XIX века), которую невозможно взять военным способом. Не считая Смуты 1612 года, неприятель лишь однажды овладевал Кремлем. Это удалось хану Тохтамышу, и то обманом (впрочем, речь идет не о нынешнем Кремле, а о его предшественнике времен Димитрия Донского). Постройка же фряжских мастеров была абсолютно не по зубам стенобитным машинам того времени. Недавно были прозондированы фундаменты кремлевских стен. Как оказалось, в их основании — залитые известью мощные гранитные валуны, покрытые белым камнем, и уже поверх него идет кирпич. Если же рассматривать Кремль в качестве культурно-исторического феномена, то это одновременно центр высшей государственной власти, средоточие власти духовной и место наивысшего развития искусств и ремесел, концентрации самых искусных и дорогих изделий. Ничего подобного в Западной Европе вы не встретите. Там в Средневековье мастеровитые ремесленники, как правило, обитали в городах, знать и родовитая аристократия — в замках, а сановное духовенство — в монастырях.

— В своей книге вы впервые подробно рассказываете о шести закрытых для свободного посещения домовых церквах Большого Кремлевского дворца...

— Точнее, о пяти. Это храмы Теремного дворца, который стараниями зодчего Константина Тона в XIX столетии стал частью Большого Кремлевского дворца. Шестой храм — церковь Воскрешения Лазаря — упразднен веком раньше. Между прочим, речь идет о самом старом московском здании. Этот храм построила преподобная Евфросиния Московская в 1393 году. В начале XVI века архитектор Алевиз Новый надстроил над ним церковь Рождества Богородицы на Сенях, древний же храм поначалу стал ее приделом в подклете. При царе Федоре Алексеевиче придел упразднили, в XVIII веке превратили в хозяйственное помещение, а потом и вовсе замуровали под Теремным дворцом. Сравнивая наружные и внутренние габариты перед началом масштабной стройки БКД, архитектор Константин Тон выяснил: под Теремным дворцом не хватает 30 м, и обнаружил древний храм. С тех пор помещение бывшей церкви в основании шестиэтажного Теремного дворца сохраняется неизменным и нетронутым².

Остальные домовые церкви — Верхоспасский собор³, Екатерининская⁴, Евдокии⁵ (впоследствии переосвящена в честь Воскресения словущего) и Воздвижения Креста Господня⁶ (часто именуется церковью Распятия), а также упомянутый храм Рождества Богородицы на Сенях — сохраняют свое убранство (ниже мы публикуем посвященный им отрывок из монографии. — Прим. ред.). Сейчас они в двойном подчинении: как часть резиденции главы государства находятся в ведении Федеральной службы охраны, а за сохранность их культурно-исторического наследия отвечают Музеи Московского Кремля.

— Вы раскрываете многочисленные тайны, связанные не только с церковной, но и с гражданской архитектурой Кремля...

— Традиционно любопытные интересуются подземными ходами. Когда-то действительно их было великое множество. Но надо понимать: основная функция подобных сооружений — оборонительная во время осады, а их обслуживание дорого и весьма затруднительно. И со временем, когда Кремль стал терять фортификационное значение, эти ходы, называвшиеся также «слухи», начали обваливаться. Известна адресованная императрице Елизавете Петровне докладная записка, где констатируется: слухи в тяжелом состоянии, кирпич в них крошится и падает, стены оплывают. Из документов мы знаем: слухи вели наружу из каждой круглой башни, но уже давно все до единого они утрачены. Впрочем, кремлевская архитектура — слоеный пирог, поэтому некоторые внутренние подземные ходы (по крайне мере частично) всё же уцелели. Самый известный — под угловой Арсенальной башней, где располагается один из кремлевских колодцев, в районе Могилы Неизвестного Солдата. Правда, фактически он оказался под фундаментом возведенного при Петре I здания Арсенала. Еще три подземых хода — причем очень широких, в которых, по описаниям очевидцев, могла развернуться телега, — были обнаружены при рытье котлована под Кремлевский дворец съездов. Они вели из располагавшегося в районе Троицких ворот дворца Милославского (тестя царя Алексея Михайловича по его первой жене) в сторону дворца Натальи Кирилловны и далее — в направлении царского и Годуновского дворцов.

Упомяну еще об одной скрытой землей постройке, о которой мало кто знает. В 1898 году на высоком москворецком спуске Боровицкого холма в Кремле Николай II торжественно открыл памятник своему деду — императору Александру II работы скульптора Александра Опекушина. В 1918 году монумент снесли, но опоясывавшая его внушительная П-образная галерея, опиравшаяся на вписанное в бровку холма трехэтажное здание архитектора Николая Султанова, осталась. Со временем подземную часть этой массивной 20-метровой постройки общей площадью около 900 м² просто засыпали. Когда в Кремле перестанет хватать места, необязательно возводить новостройку: достаточно откопать старое здание.

— Сейчас на Боровицкой площади ведутся подготовительные работы к установке памятника святому равноапостольному князю Владимиру. Быть может, «перенести» эту точку на противоположную сторону холма, раз сохранилось такое замечательное историческое основание для монумента?

— Боюсь, это вряд ли возможно. Ничего личного, но Кремль — объект Всемирного наследия ЮНЕСКО, и поставить здесь новодел не получится.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Первый том — «Стены и башни», второй — «Династия Рюриковичей».

² 1 декабря 2012 г. в объеме бывшего храма впервые за долгие десятилетия состоялось богослужение: Святейший Патриарх Кирилл возглавил молебен преподобной Евфросинии Московской и освятил памятную доску в честь небесной покровительницы стольного русского града, установленную на стене 14-го корпуса Кремля, см.: URL http://e-vestnik.ru/news/krest_evfrosinii_moskovskoy_6213/

³ Домовая церковь царей и царевичей во имя Спаса Нерукотворного с приделом Иоанна Белгородского (1635–1636), впоследствии переосвященным во имя Иоанна Предтечи.

⁴ 1627 г. постройки.

⁵ 1654 г. постройки.

⁶ 1681 г. постройки.

Спас за Золотой решеткой и другие домовые храмы старого царского дворца в Московском Кремле

Отрывок из книги Сергея Девятова «Московский Кремль: памятники и святыни»

Органичной частью древнего царского дворца¹ были многочисленные домовые церкви. Главной домовой церковью русских царей был Верхоспасский собор, построенный в 1636 г. теми же архитекторами, которые строили и Теремной дворец².

Впервые собор Спаса Нерукотворного в Кремле упоминается в 1625 г. Существующее же ныне здание, очевидно, было построено как один из компонентов Теремного дворца. Будучи одним из трех основных доминант Теремного дворца и возвышаясь над боярской площад­кой, собор соединил протяженный объем теремов с Грановитой палатой. Двуцветный одноглавый четверик храма и его северный пониженный придел, также завершенный одной главой, поставили над сводом Золотой Царицыной палаты, заняв весь его периметр. Над объемом сеней палаты возвели трапезную собора, перед которой на плоской кровле Мастерских палат устроили паперть — площадку, получившую название Верхоспасской. Она соединяла на уровне третьего этажа царские покои и главный домовый храм.

Чаще других посещаемый царем Верхоспасский собор на протяжении всего XVII в. постоянно подновляли и украшали. В 1663 г. мастером Никитой Шарутиным храм ремонтируется, а трапезная перестраивается. В 1666 г. обновляется внутренняя стенопись, над которой работают не только московские мастера, но и живописцы из Ярославля, Костромы и Пскова. В 1670 г. лестницу, ведущую с Боярской площадки на Верхний каменный двор, запирают вверху декоративными железными вызолоченными решетками, сохранившимися до настоящего времени. Их тонкий растительный узор дополнен изображениями фантастических зверей. Со времени появления этой ограды собор именуется Спасом за Золотой решеткой. Фасады храма в 1676–1677 гг. обтесывают, раскрашивают «аспидом» (под мрамор) сначала водяными, а потом по указу Федора Алексеевича и масляными красками, «чтоб было прежнего аспиду цветнее». Всеми живописными работами в это время руководит Симон Ушаков, а перестройка осуществляется под управлением Осипа Старцева. Иконы для собора написаны русскими мастерами в XVII в., а серебряный чеканный иконостас изготовлен в XVIII столетии.

В XVIII в. после переноса столицы на север, несмотря на общую запущенность Кремля, собор неоднократно ремонтировался. Во второй половине внутри здания полностью сменили убранство: поставили новый иконостас, стены заново расписали.

С двух сторон Теремной дворец замыкали домовые церкви: с запада — Рождества Богородицы «на Сенях», с востока — целая группа церквей: наиболее ранняя Екатерининская, Верхоспасский собор, возведенный одновременно с Теремным дворцом над Золотой Царицыной палатой, и построенные позднее церкви Евдокии (Воскресения словущего) и Воздвижения Креста. При царе Федоре Алексеевиче (1679–1681) разрозненную группу теремных церквей собрали в единый объем, опоясанный по периметру изразцовым фризом и увенчанный живописным, но строго упорядоченным одиннадцатиглавием.

В конце XVII в. группа теремных церквей представляла собой яркое и богатое зрелище благодаря обилию цвета и золота как внутри, так и снаружи. Этими средствами старались особенно выделить Верхоспасский комплекс. Поскольку в документах XVIII в. проскальзывают сведения о покраске гербов на стенах собора, можно думать, что образ здания трактовался шире его религиозного предназначения.

При постройке в 1840 гг. Большого Кремлевского дворца собор явился тем звеном, посредством которого терема соединялись со вновь возводимым зданием. На месте Боярской площадки был выстроен Владимирский зал. Верхоспасскую площадку перекрыли, соорудив новые арочные проемы. Кровлю над соборной трапезной разобрали и устроили хоры, западную стену переложили и пробили в ней три дверных проема, которые украсили решетками, выполненными по образцу решеток XVII в. По периметру вновь образовавшегося помещения наверху протянули изразцовый фриз, повторяющий рисунок фриза на фасадах Спасской церкви. Со строительством нового императорского дворца в XIX в. Верхоспасская группа церквей потеряла свое прежнее значение.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Построенный на выровненных сводах Мастерских палат (XVI), возведенных в свою очередь на сохранившихся подклетах еще более раннего времени (XV).

² Баженом Огурцовым, Антипом Константиновым, Трефилом Шарутиным и Ларионом Ушаковым.