В России 80 разводов на 100 браков — такова статистика, говорящая о катастрофе института семьи. На фоне отсутствия уважения супругов друг к другу и ответственности за свою семью явление домашнего насилия выглядит вполне закономерным. Но в условиях, когда его не признает государство, а у общественных организаций не хватает средств и ресурсов бороться с ним, надежды жертв (не только женщин, но и детей, стариков) обращены к Церкви. Ведь только у Церкви есть эффективный и надежный инструментарий для врачевания такой тонкой сферы межличностных отношений, как семейная жизнь.
«Новое» понятие или вечная история
Домашнее насилие — явление столь же древнее, как и институт семьи, но само понятие было сформулировано уже в наше время. Тогда же произошло и осознание этой социальной проблемы. На Западе об этом заговорили в 1960–1970-е годы, а в странах СНГ — уже после распада СССР.
В советском законодательстве не было понятия. Правда, женщины были вправе обратиться в милицию с заявлением о нанесении им телесных повреждений, такой парядок действует и сейчас. Однако, например, на Украине и в Молдове уже приняты законодательные акты, воддящие наказание за домашнее насилие, создана сеть приютов и консультаций. Статистика, приводимая в специальной литературе и с которой можно ознакомиться, как правило, уже устарела и содержит приблизительные цифры. Например, часто упоминается, что порядка 14 или даже 15 тыс. женщин в год в России погибают (!) от рук супругов или сожителей. Остальные цифры базируются на данных МВД, учитывающих «бытовые преступления» без выделения субъекта и объекта преступления. Но очевидно, что среди потока даже зарегистрированных бытовых преступлений значительная часть приходится на насилие, происходящее в семье.
В каждом дому по кому
Специалисты различают домашнее насилие в отношении супругов, детей и престарелых родственников. Его проявления можно классифицировать по содержанию: физическое, психологическое и экономическое.
Однако не всегда случаи рукоприкладства во время семейного конфликта, как уверяют специалисты, свидетельствуют об установившемся в семье насилии. И хотя такие явления не говорят о здоровом климате в семье, ситуация может быть нормализована путем саморегуляции. Имеется в виду, что обе стороны добровольно и непредвзято анализируют конфликт, одна из сторон осознает и признает неправомочность своей агрессии, у потенциальной жертвы не возникает страха, а факт «агрессии» не переходит в систему.
Насилие как таковое начинается с психологической зависимости одного супруга от другого. У потенциальной жертвы появляется постоянный страх. В этой ситуации психологическое насилие со значительной степенью вероятности способно перейти в физическое, а в некоторых случаях даже привести к убийству одним супругом другого.
Но в нашем обществе присутствует не только насилие мужей по отношению к женам, но и наоборот: насилие со стороны жен по отношению к мужьям. Показательно, что на эту тему была даже не так давно защищена диссертация. Причина в том, что алкоголизм, апатия, безволие многих современных мужчин препятствуют им стать либо подлинной главой своих семейств (что соответствует христианскому идеалу супружеского союза), либо быть равноправными членами этих семейств. Доминирующая женщина оказывает гнетущее психологическое воздействие на мужа, попадая в неестественное для себя положение.
Особой проблемой является насилие по отношению к престарелым родителям и родственникам. В стране очень мало реабилитационных центров для престарелых людей, уход за одинокими стариками если и существует, то носит сугубо формальный характер. Городская инфраструктура, как правило, не предназначена для передвижения людей с ограниченными физическими возможностями. Что уж говорить о том, что никакой защиты те престарелые граждане, которые подвергаются насилию со стороны детей, внуков, племянников, не получают.
Если о физическом и психологическом насилии известно достаточно много, то об экономическом насилии такого сказать нельзя. Специалисты выделяют его как особый вид установления угнетающего контроля одного члена семьи над другим. Например, когда муж лишает жену и детей средств на приобретение насущных вещей или продуктов питания. Есть случаи, когда один из супругов является единственным кормильцем семьи, но другой при этом отбирает у него все заработанные деньги и распределяет их по своему усмотрению, иногда на цели, не имеющие ничего общего с благом семьи.
Но случаи, когда супруг не дает своей «половинке» или своим чадам расходовать средства на ненужные вещи и роскошь, нельзя признать каким-либо насилием. Основным критерием для идентификации экономического домашнего насилия должен быть нравственный критерий.
Характерно, что кроме косвенных жертв домашнего насилия (как правило, это дети) от него страдают и сами обидчики. И если жертва испытывает физическую боль, психологическое угнетение, страх, то и душевное состояние обидчика едва ли можно назвать комфортным. Помощь нужна всем: и жертвам, и обидчикам. Например, в некоторых странах Запада обидчики по судебному решению посещают психологические тренинги.
В то же время, согласно исследованиям, если ребенок хотя бы раз увидел акт насилия со стороны отца по отношению к матери или другому родственнику, то это может оказать влияние на всю его жизнь, привить представление о допустимости такого поведения и стать образцом отношений со своей будущей супругой и собственными детьми.
Какой может быть позиция Церкви в отношении различных видов домашнего насилия? Можно ли всё, что секулярные специалисты в этой области называют негативным явлением, считать таковым с христианских позиций? И что может сделать Церковь для предотвращения этого пагубного явления?
Помощь Церкви и общества
Чтобы понять, как помочь жертвам домашнего насилия, необходимо разобраться в его причинах. Очевидно, главная из них — это кризис семьи.
Среди мирских организаций, работающих с проблемой домашнего насилия, есть как государственные, так и частные кризисные центры (наиболее известный из них — национальный центр —«АННА»). Однако их средства, как правило, крайне ограничены. С одной стороны, у нас в стране нет служб доступной психологической помощи, кризисных центров и убежищ, а с другой — существует не вполне адекватное понимание причин насилия. Не всегда такие организации имеют четко проработанную теоретическую, методическую, идейную базу для своей работы. Еще один нюанс: жертвами домашнего насилия априори считаются только женщины, когда на самом деле страдают и мужчины, и дети, и старики. В системе помощи часто используются готовые методики, переведенные из зарубежных пособий. Однако в практической работе необходимо учитывать национальные особенности.
Важно понимать, что любая попытка решить проблемы домашнего насилия связана с очень деликатной сферой внутрисемейных отношений. Государству, общественным организациям или корпорациям трудно вмешиваться в эту сферу, не затрагивая естественные права на личную и семейную тайну.
Только Церковь обладает уникальными средствами влияния на климат в семейных союзах своих чад.
Одно из них — исповедь и епитимья. Да, не у каждой верующей православной семьи есть свой постоянный духовник. Не всегда священник найдет время поговорить с супругами вне таинства исповеди и помочь им советом. Тем не менее окормление духовника и участие семьи в приходской жизни является своего рода залогом, что если в брачном союзе возникнет напряжение, способное привести к насилию, то оно может быть заблаговременно снято продуманными действиями пастыря.
Но что делать в условиях, когда часть молящихся в храме либо не участвует регулярно в таинстве исповеди, либо не исповедуется подробно? Или когда один из супругов — верующий, а другой — нет? В этом случае церковным средством, с помощью которого можно заявить о недопустимости домашнего насилия, является проповедь.
Исповедь и проповедь в деле предотвращения домашнего насилия способны быть хорошим средством профилактики и реагирования, но преимущественно внутри самой Церкви. Вместе с тем Церкви стоит озвучить важность проблемы и для «внешней» аудитории, когда о ней говорят в СМИ и священноначалие, и авторитетные священники.
Особое беспокойство вызывает государственный подход в решении проблемы насилия по отношению к детям. Чего стоят примеры «успеха» службы ювенальной юстиции, разрекламированные в СМИ и социальных сетях, приводящие к катастрофе внутри семьи. А между тем это следствие действий, когда чиновники хотят отрегулировать все семейные отношения законодательно, дав детям право жаловаться на своих родителей. На самом деле помощь ребенку (тем более церковная помощь), страдающему от насилия со стороны родственников, не имеет ничего общего с ювенальной юстицией. Помочь таким детям — долг каждого христианина и особенно приходской общины. Но эта помощь должна быть направлена на сохранение традиционного уклада семьи и на созидание в ней мира и гармонии в противовес принудительному изъятию детей из семьи.
То же самое можно сказать и о помощи старикам. Церковь может и уже содействует изменению отношения общества к престарелым. Несомненно, что некоторые епархии могут открыть у себя и собственно церковные геронтологические центры, где подвергающиеся насилию старики получат помочь, совет, временное убежище.
Нужна концепция по проблеме домашнего насилия
Итак, мы сделали небольшой обзор такого социального явления, как домашнее насилие, попытавшись взглянуть на его особенности с точки зрения Церкви. Для создания более ясной картины необходимы данные о положении в семейных взаимоотношениях, а стало быть, нужны новые исследования. Не исключаем, что проблемы института семьи будут изучаться и церковными учеными. Синтез богословского понимания проблем современного общества и «полевые данные» создадут полезный инструментарий для деятелей практической сферы.
Прошедшее десятилетие Всемирный совет Церквей объявлял десятилетием за преодоление насилия. В качестве примера возьмем Румынию, одну из самых слабых в экономическом отношении стран Европы. Так, в списке социальных учреждений Румынской Православной Церкви сотни центров, приютов, благотворительных столовых и в их числе — 121 центр для детей (как постоянных приютов и интернатов, так и временных убежищ), 25 центров для престарелых (в том числе предоставляющих временное жилье), 23 центра для семей, оказавшихся в трудных жизненных обстоятельствах. В этих центрах и приютах могут найти поддержку и помощь в том числе и жертвы домашнего насилия. При этом есть и специальные церковные учреждения, дающие приют жертвам домашнего насилия и ведущие с ними психологическую работу. В качестве примера можно привести приют им. Патриарха Юстиниана, действующий в Бухаресте.
Русской Православной Церкви необходима соборно выработанная и одобренная концепция по проблеме домашнего насилия, подобная Социальной концепции и Концепции по ВИЧ/СПИД. Она позволит четко определить критерии, по которым епархии и приходы смогут открывать приюты для женщин и детей в критическом положении: как Церковь может участвовать в государственной опеке, устанавливаемой за такими семьями (на правах крупнейшей общественной структуры в стране), и какой будет профилактическая работа на уровне епархий и приходов для предупреждения домашнего насилия.
Важно, чтобы пусть не повсеместно (в каждой епархии, в каждом благочинии), но хотя бы в каждом ныне создаваемом митрополичьем округе была завершенная система церковного реагирования на домашнее насилие: от системы превенции и оперативной помощи до длительной психологической и духовной реабилитации.
