Будущая российская императрица родилась в Дании — стране, замечательным образом сочетавшей в своей жизни религиозную глубину великого датского философа С.Кьеркегора и художественную мечтательность великого датского сказочника Г.-Х. Андерсена с подлинно аскетичным житейским здравомыслием поколений датских бюргеров. Эти качества, во многом преображенные ее искренней и глубокой любовью к России, Мария Федоровна навсегда сохранила в своей душе, превратившись из миниатюрной юной датской принцессы в величественную российскую императрицу, перед авторитетом которой склоняли свои головы и европейские монархи, и российские государственные деятели. Во исполнение своего порфирородного долга перед маленьким датским королевством предназначенная стать невестой престолонаследника неведомой ей тогда Российской империи цесаревича Николая Александровича, Мария Федоровна с подлинно христианским смирением приняла у его смертного одра руку его брата, нового цесаревича Александра Александровича. В истории российской монархии ХIХ века не было венценосного брака, который бы сочетал столь непохожих друг на друга внешне и внутренне супругов, но вместе с тем именно этот брак олицетворял собой то, что составляет подлинную сущность христианского брака — взаимное восполнение и преображение супругами друг друга. И лишь Всевышнему ведомо, каких усилий стоило именно императрице созидать малую церковь российских государей.

Рок не такой уж «белый и пушистый», в нем есть место всему, ведь рок-культура — это одна из тех площадок, на которых происходит столкновение человеческих страстей и пороков. Но есть там место и светлому. Рок учит человека одной очень правильной мысли: что внешность обманчива. Мы привыкли судить человека по его внешнему облику, забывая о том, что его истинный облик сокрыт внутри. Важна не внешняя оболочка, а то, что в этой оболочке содержится.

Противники диалога Церкви и рок-культуры давно и часто выступают в православной прессе, поэтому тот факт, что официальная газета Русской Православной Церкви предоставила слово миссионерам, ведущим такой диалог, представляется чрезвычайно позитивным.

Дискуссия на тему «христианство и рок-музыка» привлекает все больше участников. Еще несколько лет назад это была всего лишь излюбленная тема молодежных приходских газет, а сегодня уже архиереи встречаются с музыкантами, чтобы разобраться, в чем дело. Диакон Андрей Кураев, иеромонах Сергий (Рыбко) и некоторые другие священники проповедуют на рок-концертах, а оппоненты уличают их в метании бисера перед свиньями. В связи с создавшейся ситуацией возникает ряд вопросов, первый и главный из которых — почему отношение Церкви к рок-культуре вдруг стало актуальным?

Сегодня перед нами со все большей остротой встает вопрос: почему Церковь становится малоубедительной для огромного числа людей, особенно для молодежи? Одна из важнейших причин этого заключается в следующем. Церковь — это не голый спиритуализм, не исключительно духовность, Церковь целостно охватывает всего человека, все сферы его жизни. Духовность же свою Церковь выражает посредством определенной культуры, которая есть прежде всего культура слова, культура ответственной личной рефлексии. Эта культура глубоко традиционна и — в лучшем смысле слова — консервативна.

Сегодня в нашу Церковь приходят двумя путями. Одни люди приходят потому, что искали истину. Они искали Небо, а войдя в Церковь, кроме неба обрели еще и землю — почву под ногами. Они искали истину, а нашли свою родину. До крещения история и культура России казалась им (и мне) скопищем несуразностей и ошибок. Но принятие Евангелия дало возможность стать единомысленным с Андреем Рублевым и Достоевским...

Важнейшей составной частью культуры ХХ века является рок-музыка. Так же как, по словам Малевича, супрематические композиции — это «красочные массы в четвертом измерении», так и рок — не музыка в старом понимании музыкального искусства. Это звуковой материал, обладающий принципиально новыми свойствами направленного психоделического воздействия на человека.

Мы должны помнить, что прийдя в церковь, каждый христианин переживает разные этапы жизни. И что в эти разные периоды он наверное должен испытывать желание пройти ещё раз генеральную исповедь. Вот он пришел в церковь, он готовится, насколько он может, к подробной исповеди. Но потом периоды могут быть разные. Мне вообще кажется, что раз в году, у христианина должна быть возможность подробной исповеди за год. Да, потребности в частной исповеди разные. Но если человек живёт внутренней жизнью, то есть желание очистить себя и дать возможность вот так поисповедоваться - это непременное условие церковной жизни. 

Есть вещи действительно дискуссионные и в этом отношении довольно правильно, что существует множественность мнений священников. Правильно в том случае, когда эта множественность суждений рождает множественность практик тех, кто подходит к причастию, к покаянию и вообще ко всем формам духовной жизни. Если же эта множественность отражает только множественность психологических типов, то толка от нее нет, и более того, она является вредной. Поэтому, хотя и невозможно предложить общую регламентацию раз и навсегда, но если наш семинар и его развитие будет достаточно авторитетным, то какие-то основные очертания, обрисовывающие возможную регламентацию хотя бы основных типов и форм, могли бы быть предложены. 

Необходимо сказать об Евхаристии, как о стимуле, в первоначальном значении этого слова - в пастырском окормлении. Если христианин привык причащаться, то отлучение его временное пастырем является инструментом его пастырского окормления. И окормлять и воспитывать таким образом можно только постоянно причащающегося человека.

 Когда мы рассуждаем о Таинстве Покаяния, о его месте в жизни Церкви, о его формах, о пастырской практике, которая существует при совершении этого Таинства, о практике допуска к причастию тех или иных верующих, то нужно иметь в виду ту огромную разницу, которая существует среди приходящих в храм - по крайней мере, в большом городе, где священник обычно не знает каждого по имени. Сегодня в храмы приходят очень разные люди. 

Мы не имеем право отказывать христианам, желающим приобщиться Святых Христовых Таин. Единственным препятствием здесь является длящееся состояние смертного греха. Причастие должно быть глубокой внутренней потребностью. Недопустимо причащаться формально, по внешним причинам: потому что Шмеман велит причащаться каждое воскресенье, или потому что мама попросила, или потому что все идут... Причастие - дело личное, самое главное событие в жизни человека.

Поднятый вопрос является одним из основных для нашей церковной жизни. Потому что она устраивается не только авторитетными постановлениями или решением важных церковно-политических вопросов, но и духовной жизнью мирян, которая немыслима без евхаристической жизни. 

Если мы рассмотрим подготовку ко Святому Причащению и требования, предъявляемые к причащающимся в других Поместных Православных Церквях, то увидим, что эти условия не единообразны. Внутри каждой из Поместных Церквей существует многообразие практик. 

Строгое историко-каноническое исследование практики подготовки к причастию практически невыполнимо. Связано это, прежде всего, с тем что немногочисленные памятники нашего древнего церковного законодательства почти не касаются рассматриваемой темы.