Летом на страницах "Журнала Московской Патриархии" появилась рубрика, посвященная деятельности Межсоборного присутствия. Этот новый церковный орган во многом делает первые шаги, и опыт создания и обсуждения документов в комиссиях Межсоборного присутствия ждет своего осмысления. Документ, посвященный общественной деятельности православных христиан, был подготовлен в числе первых и в феврале принят Архиерейским Собором. О работе над документом размышляет один из авторов исходного проекта.
В составе Комиссии по вопросам взаимодействия Церкви, государства и общества мне довелось быть причастным к созданию документа «Общественная деятельность православных христиан» — в качестве разработчика исходного проекта. Проблематика эта мне была достаточно близкой, мыслей по теме и около нее набралось много, однако не было ясности в том, что такое будет являть собой пока не существующий документ как жанр. Что должно получиться в результате работы? Ведь просто перенести опыт Предсоборного присутствия 1906 года на современную ситуацию и новый для Церкви формат постоянного совещательного органа было невозможно.
Поиск образцов самым естественным образом привел к таким общецерковным документам, как Основы социальной концепции Русской Православной Церкви и Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека. Они впечатляли масштабностью и широтой содержания. Католические документы на общественно значимые темы, с которыми сумел ознакомиться, также отличались пространностью и охватом.
Быть может, поэтому первое, что родилось из-под пера на заданную тему, напоминало оглавление докторской диссертации или монографии страниц на восемьсот. Имея не такой маленький опыт в разных жанрах словесности, в новой для себя ситуации я стал жертвой распространенного искушения новичков и попытался изложить в одном документе сразу всё, что знал и думал по данной теме.
Следующим этапом работы после этой очевидной неудачи стал принципиально новый текст, достаточно короткий и лаконичный, выражающий в немногих абзацах главное в теме. Однако здесь поначалу на смену искушению научной тотальности пришло своего рода искушение журнализма. Стали воспроизводиться прототипы из личного опыта работы в качестве публициста. Документ стал получаться заостренно полемическим. На первом плане, пусть неосознанно, оказались свобода авторской позиции, раскованность стиля, возможность развертывать частное богословское мнение, не подкрепленное авторитетом всей Церкви. Ответственность за всё это в журналистской практике закрепляется личной подписью, здесь, однако, всё обстояло иначе.
Ключевую роль на очередном этапе сыграли весьма жесткие по сути, при всей неподдельной личной доброжелательности, конструктивные замечания коллег. С письменными соображениями выступил едва ли не каждый третий член нашей комиссии. Коллективными усилиями выверялся каждый тезис. Предметом общего внимания была строгость мысли, недопустимость эффектных метафор, маскирующихся под богословские тезисы. Важнейшей процедурой стала неоднократная проверка каждого слова на предмет возможных интерпретаций.
Личным итогом этого непростого движения стало то, что в процессе нашей совместной работы над проектом у меня на глазах произошла своего рода материализация понятия соборности, которое до тех пор было в моем сознании в значительной мере просто литературной метафорой.
После всех редактур объем текста уменьшился ровно вдвое. Он стал жестче по своей архитектуре и суше по стилю. При этом главное сохранилось.
В частности, сохранился тезис о том, что Русская Православная Церковь считает свободную и добровольную общественную деятельность, направленную на праведное и достойное устроение жизни, на свидетельство о своей вере делами, очевидным благом.
Осталось положение, согласно которому общественная деятельность — это прямая возможность для христианина свидетельствовать перед внешним миром о Христе Спасителе.
Сохранился призыв к архиереям и клирикам осуществлять попечение об общественной деятельности православных христиан с любовью и рассудительностью, уважая свободу суждений своих подопечных.
Вошло в новый проект и обращение к словам преподобного Серафима Саровского: «Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся», столь важное для всего, что мы делаем на земных поприщах.
Значимым личным уроком этой истории стало то, что мой внутренний опыт отделения авторского «я» от не принадлежащего тебе текста существенно расширился. Работа над общецерковным документом по своему устроению оказалась во многом сходной с работой иконописца, где личное подчинено догмату и канону. Это не отменяет индивидуальных творческих дарований, но подводит под них подлинные основания. Это относится к самому разному художеству, в котором Церковь являет себя в мире: и иконному, и словесному, и всякому иному делу человеческих рук, ума и сердца.
Еще до первого пленарного заседания Межсоборного присутствия в ходе работы в комиссиях передо мной встал вопрос, с которым по сию пору не могу до конца разобраться. Насколько целесообразно начинать работу комиссий Межсоборного присутствия не с обсуж-дения самих по себе важных вопросов церковной жизни, вынесенных на повестку дня, а сразу с подготовки и правки документов.
Взять хотя бы комиссию по вопросам взаимодействия Церкви, государства и общества, в которой имею честь трудиться. Каждый из ее членов прожил в Церкви и в миру собственную жизнь и обладает своеобразным, во многом уникальным опытом. Каждый обладает и своим пониманием происходящего, которое основано на этом опыте. Всё это вместе большое богатство. Собравшись по решению Синода и благословению Святейшего Патриарха, мы имеем возможность объединить наш опыт и наше понимание во благо Церкви.
Однако для того чтобы синергийность нашего размышления и действия состоялась, по моему разумению, недостаточно только готовить и редактировать документы. Это необходимое завершение работы, но никак не ее начало. Начало же, как представляется, может заключаться в том, чтобы поделиться друг с другом нашим опытом и пониманием не в сравнительно узких рамках работы над тем или иным конкретным документом, а в свободной дискуссии по актуальной повестке дня.
Сегодняшняя земная жизнь Церкви сложна и во многих отношениях противоречива, как и всякая земная жизнь. Если заботы церковного народа во всем его многообразии не найдут живого отражения в исходящих от Межсоборного присутствия словах, то дарованный его членам шанс укрепления соборности и советования епископата с полнотой церковной (преамбула Положения о Межсоборном присутствии) не будет использован полностью. Коли мы оказались собраны волею Божией в один рабочий коллектив, возможно, следовало бы вначале лучше понять надежды, чаяния и заботы друг друга.
Не исключено, что с этой целью имело бы смысл подумать и о том, чтобы несколько скорректировать формат работы комиссий, приблизив его к жанру рабочих семинаров, круглых столов. И обсуждать можно было бы не только проекты документов, но и собственно вопросы, заданные нам Президиумом Межсоборного присутствия, самой жизнью, наши мнения и суждения по поводу этих вопросов как таковых. Документы же стали бы появляться как следствие уже достигнутого — хотя бы в определенной мере — соборного единомыслия в главном.
Повторюсь, что всё сказанное здесь носит сугубо личный характер. Это не попытка систематического доказательного анализа, но лишь субъективное свидетельство человека, которому выпала честь стать одним из участников весьма интересных и многообещающих событий церковной жизни.
25 октября 2011 г.
