ОБ ИСТОРИИ ОДНОГО ЛИТУРГИЧЕСКОГО РАЗНОЧТЕНИЯ
Часто приходится слышать вопрос о появлении слова скачущая в Чине водоосвящения на Богоявление. В первой части статьи мы коснулись предыстории славянского текста чина, его бытования в первые века христианства на Руси и подробно разобрали, каким образом в разных богослужебных книгах оказались различные варианты прошения одной и той же ектеньи. Как же эти разночтения меняют смысл евангельского текста?
Вода живая — та, что течет в жизнь вечную
По гречески исследуемое прошение пишется так: Υπέρ τού γενέσθαι αυτό ύδωρ αλλόμενον εις ζωήν αιώνιον, τού Κυρίου δεηθώμεν (текст одинаков в современном печатном, старопечатном и древнем рукописном вариантах). Это аккузативная конструкция. Точнее, αυτό ύδωρ здесь — аккузатив логического подлежащего, а γενέσθαι αλλόμενον — составное именное сказуемое, где именная часть (αλλόμενον) согласована в роде, числе и падеже с логическим подлежащим инфинитивного оборота. При переводе на славянский конструкций типа γενέσθαι αυτό ύδωρ αλλόμενον характерно начало: О еже быти... Интересующее нас словосочетание — γενέσθαι αυτό ύδωρ αλλόμενον — в богослужебных текстах переводится как вода скачущая или вода приводящая (в греческом оригинале логическое подлежащее и именная часть сказуемого стоит в номинативе, то есть в именительном падеже, а не в дательном, как в славянском переводе — О еже быти воде сей скачущей/приводящей в жизнь вечную, Господу помолимся). В современной литературе существует мнение авторитетного литургиста протоиерея Сергия Правдолюбова о предпочтении первого варианта: «Греч. ἁλλόμενον от ἅλλομαι — прыгать, скакать, устремляться, бросаться. Нельзя заменять это дивное слово вялым, безжизненным словом с другим значением: "приводящей в жизнь вечную", как это делают в новых изданиях»1. Позволю себе здесь не согласиться с мэтром православной литургики.
Есть несколько современных «легенд» происхождения этого перевода: он присутствовал в дореформенном тексте2; появился в некоторое позднейшее — не соответствующее действительности — время в XVII веке; появился в XX веке как результат рассмотрения этого текста священноначалием3.
На мой взгляд, предлагаемый перевод (с причастием скачущая), во-первых, не отражает смысла греческого прошения (о чем ниже), а во-вторых, бессмыслен сам по себе с точки зрения богословия праздника Крещения. В то же время перевод прошения с причастием приводящая, хотя и не передает адекватно мысли греческого гимнографа, вполне укладывается в богословие праздника. В-третьих, как мы покажем ниже, скачущая вода — неологизм, который больше нигде и никогда не присутствовал и не присутствует ни в богослужебных книгах, ни вообще в церковнославянской литературе. Он непривычен для слуха и семантически не определен. По мнению В.В. Смирнова, «во-первых, слово «скачущей» совсем неприлично в ектении и неприменимо к воде, а во-вторых, и это, пожалуй, самое главное, оно исказило смысл прошения. По новому изложению диакон молится не о том, чтобы мы посредством воды были приведены в жизнь вечную, но о том, чтобы вода приобрела такое необычное свойство, которое помогло бы ей «доскакаться» до вечной жизни»4.
Правдолюбов привел перевод глагола ἅλλομαι по сориентированному на тексты языческих древнегреческих авторов словарю И.Х. Дворецкого. В словаре А.Д. Вейсмана, который отчасти сориентирован на новозаветную семантику, есть новозаветный перевод словосочетания ύδωρ αλλόμενον — ключевая, текучая вода, причем к лексеме «скакать» дано пояснение: вскакивать на лошадь, соскакивать с колесницы. На этот же перевод ориентирует нас и Греческо-русский словарь Нового Завета5. Что касается авторитетного словаря Лиддла — Скотта6, в словарной статье ἅλλομαι объясняется, что значение скакать (leap — прыгать, подскакивать) относится к лошадям, а также дается новозаветное значение «течь» и множество прочих вариантов, среди которых, например, spring, что в приложении к воде означает «ключевая, родниковая».
Как термин переводился и осмысливался в смежных текстах? В Евангелии словосочетание ύδωρ αλλόμενον встречается лишь в беседе Господа с самарянкой (ср.: Ин. 4, 14). Интересующий нас стих: ὃς δ' ἂν πίῃ ἐκ τοῦ ὕδατος οὗ ἐγὼ δώσω αὐτῷ, οὐ μὴ διψήσει εἰς τὸν αἰῶνα, ἀλλὰ τὸ ὕδωρ ὃ δώσω αὐτῷ, γενήσεται ἐν αὐτῷ πηγὴ ὕδατος ἁλλομένου εἰς ζωὴν αἰώνιον. Его синодальный перевод: А кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную.
Напомним: Господь в этой беседе обещает самарянке дать живую воду. Вода из колодца противопоставляется воде живой. Последняя имеет особые свойства: она станет в человеке источником воды, текущей в жизнь вечную. В данном случае вода является символом благодати Духа Святого, и речь идет о Пятидесятнице7. Очевиден намек на связь воды (крещения) с Духом (Пятидесятницей) — эта связь остро ощущалась в древней Церкви и присутствует в Священном Писании (водою и Духом). Практически Господь в этом фрагменте «расшифровывает» то, что Он разумеет под понятием «живой воды» — воду, текущую в жизнь вечную, или воду, дающую жизнь вечную. Понятие воды текущей, родниковой само по себе, в отличие от воды стоячей или воды морской, было знаковым для Палестины того времени, поскольку в жаркой стране особенно дорожили непрерывно текущим источником воды. Поэтому не случайно Господь употребил это выражение. Словосочетание ύδωρ αλλόμενον невозможно кратко перевести на славянский. Речь идет о воде, текущей из родника, бьющей ключом, текущей по камням, бурлящей, неспокойной, живой. Славянский евангельский перевод жертвует точностью смысла ради компактности, пресловутой пословности перевода. Впрочем, попытка многословно расшифровать греческий термин наверняка повредила бы цельности восприятия речи Спасителя и всего евангельского фрагмента в общем.
Но речь идет не просто о текущей воде. Вода «оборотна», как и любой символ. В данном случае вода сама рождает источник. Вода жизнерождающа (водорождающа). Вода — семя новой жизни, жизни вечной. Вода течет из источника — и в источник (причем источник — Сам Христос). Вода истекает из Источника и приводит к Источнику. Вода дает жизнь вечную и делает пьющего способным раздавать эту воду (вкушение воды — своеобразная хиротония). По Флоренскому, вкушение (или прикосновение) приобщает нас к этому духовному миру8. Таким образом, понятия воды, Источника и жизни вечной как бы совмещаются в небесном свете, являя единый образ Всеблагого Бога — раздаятеля благодати. Именно к этому евангельскому образу и апеллирует рассматриваемое прошение ектении.
По мысли гимнографа — автора рассматриваемого прошения ектении, словосочетание ύδωρ αλλόμενον — вода текущая — было своеобразным новозаветным кодом, который связывает это прошение с соответствующим новозаветным фрагментом, со всеми вытекающими отсюда аналогиями и аллюзиями. Поэтому в данном случае необходим именно дословный перевод (именно так, как это место переводилось в соответствующем фрагменте Священного Писания): он является ключом к пониманию всего прошения целиком. Вполне возможен перевод — пересказывание (вода приводящая). Общий смысл прошения при этом сохраняется: мы молимся о том, чтобы агиасма привела нас к Богу. Но насколько беднее этот смысл! Славянская фраза с водой приводящей не содержит прямой отсылки к евангельскому фрагменту, поэтому может быть не понята полноценно — в свете Евангелия. Насколько прагматическое пересказывание «смысла» евангельского термина беднее самого евангельского слова! Этот пример хоть немного способен приоткрыть феномен евангельского словесного чуда (чуда Бога Слова).
Атавизм переводческих экспериментов
В славянских переводах Евангелия старый и новый тексты единогласно называют воду текущей, как, впрочем, и синодальный перевод. Старый текст: будет в нем источник воды, текуща в живот вечный. Новый текст: будет в нем источник воды, текущ в живот вечный. Следует отметить неправильность нового перевода9. В древности славянские переводчики переводили это место подобным образом: истекающая (Остромирово Евангелие-апракос), текущая (Елисаветградское Евангелие)10. Сообразно с этими переводами было переведено и рассматриваемое прошение в древней докиприановской редакции Чина агиасмы: О быти еи воде текущии в живот вечныи (РНБ. Соф., 519. Л. 21 об. — 22 об.). Древнеславянские переводчики прекрасно улавливали связь этого прошения и евангельской беседы с самарянкой. Именно так и надо было переводить в XVII веке, но никоновские справщики связи не уловили.
Такова же традиция перевода причастия αλλόμενον в сочетании с существительным ύδωρ в гимнографических произведениях. Прежде всего в цикле, связанном тематически с евангельской беседой Господа с самарянкой, словосочетание в старом и новом вариантах переводится однозначно как вода истекающая и вода входящая (то есть «втекающая»)11. Тематически отсылают к беседе с самарянкой и некоторые минейные тексты, где словосочетание звучит как вода текущая [в вечную жизнь] (старый вариант — вода вносящая)12, вода текущая [от жизни в жизнь]13.Отметим варианты, где никоновские справщики не соотнесли смысл текста с беседой Господа с самарянкой: вода в этих текстах именуется неизменной14, точащей15, питающей16.
В старых текстах рассматриваемое словосочетание никогда не переводится как вода скачущая. В новых текстах подобный перевод отсутствует в Триоди постной, а в Триоди цветной и в Минее имеется лишь в новопереведенных текстах, которые отсутствуют в старой редакции. Этих эпизодов всего два. Первый прецедент: Триодь цветная, пяток Светлой седмицы, служба иконы Богородицы «Живоносный Источник», вечерние стиховны, 2-я стихира — [воду] живу скачущую ([ύδωρ] τό ζῶν τό αλλόμενον). В старопечатном тексте этой службы нет. Вся служба переведена в стиле Евфимия Чудовского, со множеством неологизмов (порою в ущерб грамматике)17. Второй прецедент: Минея январь, 30-е января, 1-я литийная стихира. Служба Трем святителям — бдение. Стихира отсутствует в старом тексте18 и переведена с греческого печатного текста. В оригинале напечатано: τό ύδωρ τό ζῶν τό αλλόμενον. Переведено: воду живу скачущую.
Литийные стихиры также переведены в стиле Евфимия Чудовского (например, в этой же стихире Иоанн Златоуст называется благодатноименованным). Описанный выше сохранившийся корректурный экземпляр Минеи за январь (РГАДА. Ф. 381/1. № 237) может раскрыть анатомию этой справы и доказывает изначальную принадлежность этого перевода Евфимию. Он сначала назвал воду изскачущей, но во время второй справы предпочел более привычное скачущей, зачеркнув киноварью приставку. Это связано, наверное, со сложившимся к тому времени у Евфимия принципом поморфемного перевода: в греческом оригинале приставка отсутствует, поэтому ее не должно быть и в славянском переводе. Евфимий участвовал в справе Триодей и Миней месячных. При работе с корректурными экземплярами складывается впечатление, что признанным и самым авторитетным переводчиком на данном этапе справы являлся именно Евфимий. Ему поручали новые переводы, тогда как текущей справой занимались менее квалифицированные Захарий Афанасьев, Иосиф Белый и др. Наличие неологизма в новых переводах позволяет выдвинуть предположение о систематическом навязывании этого варианта перевода причастия αλλόμενον Евфимием. Впрочем, справщики не идут у него на поводу, в своей части работы продолжая переводить αλλόμενον традиционно. Отчасти справщиков поддерживали на этом этапе справы и власти, поэтому в конце концов Евфимий и был удален от справы, а его предложения по справе Миней приняты не были.
Евфимий не правил богослужебное Евангелие и Минеи общие с праздничными — по крайней мере Минею 1674 года и Минею 1681 года. Когда скачущую воду заменили приводящей (около 1680 года при издании Требника), Евфимий среди справщиков не числился (из Приходно-расходных книг Печатного Двора его имя исчезает в 1678 году)19. Поэтому в этих книгах и не встречается одиозный неологизм. Однако когда он занялся справой Миней месячных, то попытался вновь настоять на правильности своего варианта, что доказывают сохранившиеся корректурные экземпляры Миней.
Позиция Евфимия
Каждая греческая лексема, как правило, однозначно переводилась на славянский. Евфимий, таким образом, выстроил систему рабочих слов и рабочих фраз, которая определила его принципы справы. Корректурные книги пестрят сотнями исправлений одних и тех же слов (или фраз)20. Лексика переводов в Средневековье определялась традицией. В данном случае никоновские справщики сознательно противопоставляли себя традиции. Их лексика определялась современными им словарями: в основном это громадный Славяно-греко-латинский Лексикон Епифания Славинецкого (с которого, кстати, Евфимий сделал список21). Каждому греческому слову соответствовал минимум вариантов перевода — как правило, вообще единственный вариант. Действительно, в списке этого словаря значится: ἅλλομαι — скач — salio, теку — fluo (Син греч. 488. Л. 43 об.)22. Для причастия текущий у справщиков имелся другой «архетип» — ομβρήματος. Это слово позаимствовано из недописанного Лексикона XVII века, который затем был употреблен в качестве издательской макулатуры (Син. греч. 27, наклейка на обратной стороне обложки).
Евфимий великолепно понимал связь рассматриваемого прошения ектении с соответствующим евангельским эпизодом, поскольку участвовал в деятельности Библейской комиссии под руководством Епифания Славинецкого в 1673–1675 годах. Ее деятельность оборвалась со смертью Епифания. В результате Новый Завет перевели, а Ветхий Завет — не успели. В Российской государственной библиотеке (РГБ) и Государственном историческом музее (ГИМ) сохранились три списка переведенного Нового Завета: РГБ. Ундольск. 1291; ГИМ. Син. греч. 473 и 472. Два последних списка правлены и комментированы (на полях), а отчасти и написаны рукой Евфимия. Перевод готовился к публикации, но ее не последовало. Однако Евфимий надеялся на публикацию, на еще одну справу богослужебного Евангелия и вообще на продолжение справы по сформированным им принципам, поэтому и правил Минеи в расчете на дальнейшую справу Евангелия.
Обе евфимиевские рукописи дают следующий вариант перевода данного места Евангелия (Ин. 4, 14): Но вода, юже дам ему, будет в нем источник воды скачущия в жизнь вечную (Син. греч. 473. Л. 120; Син. греч. 472. Л. 190 об.). В первом источнике (Син. греч. 473 — он послужил оригиналом для следующей рукописи — Син. греч. 472) на полях даются оправдывающие рассматриваемый перевод ссылки (ὕδατος ἁλλομένου — воды скачущия): на Златоуста (беседа 32, fol: 163: A) и на Дамаскина (книга 4, слово 18). Во второй рукописи (Син. греч. 472) слово скачущия взято в кавыки и на поле к нему дана глосса киноварью: Везде во всех преводех сице, а не текущия. Зри о сем Григория Богослова во втором слове на Крещение в толковании. Всё писано рукою Евфимия. Он однозначно ссылается на изданную в 1665 году книгу переводов Епифания Славинецкого23, а также на новое издание бесед Златоуста24, где автором переводов тоже является Епифаний. Всё это вкупе с предыдущими аргументами однозначно говорит о происхождении этого неологизма от Епифания Славинецкого. Таким образом, сторонниками введения неологизма был «круг Епифания», которому противостояли остальные справщики. В последней четверти XVII века активным представителем этого «круга» являлся Евфимий. Он воспринял и «ужесточил» принципы епифаниевского отношения к переводу. К счастью, большая часть филологических экспериментов Евфимия в богослужебные книги не попала. Скачущая вода в современных Требниках — оставшийся по недосмотру след этих экспериментов.
Параллельное бытование
Редакция А Чина агиасмы перепечатывается неизменно из Минеи в Минею с XVII века по наши дни. Она же печаталась в Требниках большого размера — 2° — в конце XVII века и весь XVIII век. Редакция Б перепечатывалась в Требниках малого размера — 8° — в конце XVII и весь XVIII в. Дело в том, что в течение продолжительного промежутка времени набор каждого следующего издания определенного формата осуществлялся с предыдущего издания такого же формата — буква в букву, лист в лист (например, в Требниках большого формата начало Чина агиасмы всегда приходилось на л. 82). Такой способ набора был удобен практически, он и обусловил сохранность каждой редакции обособленно в рамках отдельного книжного формата.
В XIX веке техническая революция принципиально изменила способы печати и книжные форматы. Но редакции Чина агиасмы не перемешивались, хотя выбор той либо иной из них теперь зависел от произвола издателей. Как правило, неосознанно в качестве образца выбирался Требник конкретного размера, и в зависимости от этого перепечатывалась соответствующая редакция. Автору удалось просмотреть 21 издание (с 1801 по 1915 год) различных редакций Требников. Очень хорошо заметно: в начале XIX века сохраняется некоторая зависимость редакции от формата, но в конце того же столетия всё путается.
Дальнейшая история Требника в России была определена изданием Большого требника (в 2-х томах) в 1956 году. Оригиналом для этого издания (уверен, несознательно) был выбран дореволюционный Требник с Чином агиасмы в редакции Б. И затем во всех последующих советских и постсоветских изданиях Большого требника (1974, 1980, 1983 годов и далее) перепечатывалась эта редакция. Минеи же издавались традиционно с Чином в редакции А.
Никто не может дважды войти в одну и ту же реку — гласит древнегреческий афоризм. Но в православном богослужении — и в этом его чудо — верующие всякий раз входят в ту же реку, текущую в жизнь вечную. Верю, что скоро в Чине агиасмы во вновь издаваемых книгах вода вновь потечет! Потечет в жизнь вечную, в новую жизнь. И одним из качеств этой новой жизни, которая зарождается в современном русском Православии, будет внимание к богослужебному слову. Это внимание — условие полноценной молитвы и богообщения.
Автор выражает благодарность заведующему библиотекой Московской духовной академии игумену Дионисию (Шленову).
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Богослужение на Святое Богоявление (Крещение Господне). М., 1996. С. 26 (Примеч. за авторством прот. Сергия Правдолюбова).
2 Кутузов Б.П. Церковная реформа XVII века как идеологическая диверсия и национальная катастрофа. Барнаул, 2008. С. 44.
3 В Минее праздничной 1970 г. вернулись от скачущей воды к дониконовскому варианту (см. ссылку 2, с. 44). «Вариант» современного старообрядческого священника о. Евгения Чунина — «В "Праздничной минее", переизданной после 1971 года» // http://miryanin.narod.ru / v_raskole_net_pobeditelej.html
4 Смирнов В.В. Падение III Рима. Духовные основы возрождения Русского Православного Царства // http://verardc.ru / pdf / thethirdromesfall7.pdf
5 Греческо-русский словарь Нового Завета / Пер. с англ. / Б.М. Ньюман (Barclay M. Newman) / Под редакцией В.Н. Кузнецовой, Е.Б. Смаргиной, И.С. Козырева. М., 2000. С. 18: бить ключом (о воде).
6 Liddell H.G., Scott R. A Greek-English Lexicon. Oxford, 1996. С. 70.
7 Толковая Библия, или Комментарий на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Заветов. Издание преемников А.П. Лопухина. СПб., 1904–1913. III. С. 349. О символике воды в православии можно прочитать в Православной энциклопедии (т. I и IX, статьи Агиасма и Вода).
8 Флоренский П., свящ. Из богословского наследия // БТ. Сб. 17. С. 151.
9 В греческом слово источник (πηγὴ) — ж. р., а вода (ύδωρ) — ср. р. В евангельской фразе πηγὴ ὕδατος ἁλλοµένου причастие ἁλλοµένου — ср. р. в род.пад., т. е. оно согласовано со словом вода (ὕδατος), которое также ср. р. и в род. пад., а не со словом источник (πηγὴ), которое ж. р. в им. пад. Текущей является вода, а не источник.
10 Остромирово Евангелие (РНБ. F.п. I.5); факсимильное изд-е. М., 1988; Елисаветградское Евангелие (РГБ. Ф. 187. № 9500); факсимильное изд-е. М., 2009.
11 Триодь цветная. Старый и новый обряд: среда Преполовения, 2-й канон, 7-я песнь, 3-й тропарь (здесь и далее греческие источники соответствуют новообрядным). Новый обряд: пяток 5-й седмицы, утренние стиховны (гл. 4), 3-я стихира. Старый обряд (та же стихира): четверток 5-й седмицы, утренние стиховны (гл. 4), 3-я стихира.
12 Минея январь (старый и новый обряд): 3 января, 9-я песнь канона, 3-й тропарь.
13 Минея декабрь (старый и новый обряд): 20 декабря, 7-я песнь 2-го канона,
1-й тропарь.
14 Триодь постная. Старый и новый обряд: вторник 4-й седмицы поста, песнь 8-я канона, 3-й тропарь. В старопечатной Триоди перевод: вода жива почер-паема.
15 Минея декабрь (старый и новый обряд): 3 декабря, 3-й воззвах (в греч. 1-й). В старопечатном тексте перевод: воду почерпающа [в жизнь вечную].
16 Триодь цветная. Новый обряд: неделя 5-я, эксапостиларий на И ныне, Преполовению. В старопечатной Триоди этого эксапостилария нет.
17 Так, напр., в той же стихире ниже есть выражение: [ύδωρ] τήν ἀµβροσίαν τοῦ νέκταρος. Его следовало бы перевести: [вода] нектара бессмертия (или Божественного напитка), но переводчик вводит неологизм и переводит — [воду] амвросию, нектара (в ущерб, кстати, грамматике, не соблюдая падежные формы). Неологизм амвросия (амброзия) не прижился в богослужебных текстах, но прижился в светском речевом обиходе конца XVII и в XVIII веке, как и похожий неологизм харатир (характер), введенный Евфимием Чудовским (см.: Крылов Г., прот. Книжная справа XVII века: Богослужебные Минеи. М., 2009. С. 232).
18 Все старопечатные литийные стихиры другие. Их три: первая посвящена Василию Великому, вторая — Григорию Богослову, третья — Иоанну Златоусту. В печатной греческой Минее стихир больше и каждая из них посвящена всем трем святителям сразу.
19 См. источник сноски 17, с. 90.
20 Там же. С. 257–259., С. 334.
21 Фонкич Б.Л. Греческое книгописание в России в XV–XVI вв. // Фонкич Б.Л. Греческие рукописи и документы в России. М., 2003. С. 281, 308 (прим. 21).
22 Salio в приложении к воде — брызгать, струиться; fluo — литься, кроме указанного значения (Петрученко О. Латинско-русский словарь. М., 1914. С. 568, 260).
23 Зернова А.С. Книги кирилловской печати, изданные в Москве в XVI–XVII вв.: Сводный каталог. М., 1958. № 311. Евфимий, кстати, принимал активное участие в подготовке к публикации переводов. Все три корректурные рукописи (Син. 360, 441, 594), которые являлись оригиналами для этого издания, написаны преимущественно его рукой (см.: Сиромаха В.Г. Книжная справа и вопросы нормализации книжно-литературного языка Московской Руси во 2-й половине XVII в.: Канд. дисс. М., 1981. С. 178).
24 См. предыд. сноску, № 309 и 312.
