Бутовский полигон — место уникальное. И не только потому, что в братских могилах здесь почивают мощи более 330 прославленных святых и еще тысяч непрославленных. Бутовский полигон — первое место массовых захоронений, переданное Русской Православной Церкви. О проблемах мемориализации памяти репрессированных рассказывает директор Мемориального научно-просветительского центра "Бутово" Игорь Гарькавый.
— Игорь Владимирович, как возникла идея установления Соловецкого креста в Бутово и проведения речного крестного хода?
— Бутовский полигон — место уникальное. И не только потому, что в братских могилах здесь почивают мощи более 330 прославленных святых и еще тысяч непрославленных. Бутовский полигон — первое место массовых захоронений, переданное Русской Православной Церкви. В 1996 году решением правительства Московской области территория памятника истории "Бутовский полигон" перешла на баланс прихода храма святых Новомучеников и исповедников Российских. Так наша община взяла на себя ответственность за увековечение памяти всех пострадавших здесь в 30-е годы прошлого века.
В 2003 году по благословению Святейшего Патриарха Алексия был создан наш Мемориальный центр. Одной из его задач является научная разработка концепции мемориального комплекса памяти жертв политических репрессий. С самого начала работы у нас с отцом Кириллом Каледой, который является председателем Правления центра, было общее понимание того, что формы увековечения памяти пострадавших должны рождаться в диалоге с традицией. Еще три года заняла работа над изучением традиционного наследия в этой области. Были проведены два круглых стола и научно-практическая конференция.
В настоящее время Бутовский полигон — это не только первый памятник истории такого рода, переданный Церкви, это единственный мемориальный комплекс памяти жертв сталинского террора, где в основу концепции положены научно описанные традиции отечественной мемориальной культуры.
В ходе работы наше внимание привлекла древняя традиция сооружения поклонных памятных крестов. И тогда же в поле нашего зрения попали Соловки. Возникла идея связать две "русские Голгофы". Кроме того, мы уже много лет дружим с Георгием Кожокарем, руководителем кресторезной мастерской Соловецкого Спасо-Преображенского монастыря. Я считаю его мастерскую уникальной. Хорошо резать умеют во многих местах. Но Георгий — не только профессиональный архитектор, он глубоко изучил традицию богоименных крестов Русского Севера и способен ее творчески развивать. Поэтому я рекомендовал о. Кириллу его кресторезную мастерскую. Георгию было сделано предложение разработать проект поклонного креста, традиционного по форме и уникального по содержанию. Крест должен был быть посвящен прославлению новомучеников и одновременно увековечению памяти всех пострадавших на Бутовском полигоне в годы гонений.
Работа над проектом заняла около двух лет. И, естественно, возник вопрос о том, как доставить крест в Москву. О. Кирилл рассказал о наших планах архиепископу Истринскому Арсению, и он первым высказал идею крестного хода. Когда мы узнали об этом, все встало на свои места. Конечно, крестный ход должен был пройти по каналам, которые строили заключенные, рядом с их заброшенными могилами, — в память обо всех, кто пролил свои слезы, пот и кровь.
Встал вопрос о времени установки креста. Обсуждались разные сроки. В итоге было принято решение совершить крестный ход в годовщину начала массового террора, и установить крест 8 августа, спустя ровно 70 лет с того дня, когда на Бутовском полигоне прогремели первые выстрелы. Большую роль сыграло благословение наших планов святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием. После этого то, что казалось невозможным, стало уверенно воплощаться в жизнь.
— Существовала ли связь между Соловками и Бутово в 1937–38 годах?
— Да. Эта связь проходит через судьбы людей, отбывших срок своего заключения на Соловках, вернувшихся домой и вновь арестованных по приказу № 00447 Н.Ежова. Практически всех "повторников" ждал расстрельный приговор. Их возвращение с Соловков уже само по себе было черной меткой. Среди тех, кто "претерпел до конца", были многие священномученики Бутовские — такие, например, как епископ Аркадий (Остальский), протоиерей Сергий Голощапов и многие другие. Их памяти была посвящена выставка, которая сопровождала наш крестный ход. Она неслучайно называется "Крестный путь: Соловки — Бутово". Очень многие донесли свой нелегкий крест от Соловков до Бутовской Голгофы.
— Сколько времени потребовалось на изготовление креста и подготовку к крестному ходу?
— От момента зарождения идеи прошло около двух с половиной лет. Сам процесс изготовления креста можно разделить на два этапа. Подготовка древесины заняла около двух лет. А процесс резьбы — около трех месяцев. Что касается крестного хода, то его мы готовили полгода. Большую помощь приходу и Мемориальному центру в подготовке и проведении крестного хода оказал фонд "Андреевский флаг". Коллеги щедро поделились с нами своим большим опытом проведения крестных ходов в различных регионах России.
— Как был выбран маршрут крестного хода?
— Путь должен был пройти через каналы, созданные заключенными, и, естественно, мы запланировали остановки в тех местах, где находились когда-то управления ГУЛАГа и лагпунты. Приходилось учитывать также требования графика и технические условия плавания каравана судов. Начиная от могил узников Соловецкого лагеря особого назначения у подножия Секирной горы на Соловках и до рвов Бутовского полигона мы старались совершать панихиды или литии на всех доступных местах захоронений. Сильное впечатление произвела на участников крестного хода поездка из Повенца в урочище Сандормох. Там в 1937 году были расстреляны соловецкие этапы и многие местные жители — всего около семи тысяч человек. Рядом город Медвежьегорск — столица Беломорско-Балтийского комбината ГУЛАГ НКВД.
— Как проходил крестный ход по малым городам? Какую реакцию он встретил у местных жителей?
— Я думаю, что он стал событием в жизни тысяч людей. Обычно все шло по следующему распорядку. Мы швартовались. На берегу нас уже ждали верующие, просто зрители, духовенство, представители местных властей, журналисты. Начиналось богослужение: молебен с акафистом Кресту или Новомученикам, панихида или лития о всех убиенных. После этого народ прикладывался к кресту, и начиналась экскурсия по выставке, развернутой здесь же на барже.
Каждый город встречал нас по-своему. Но я подметил одну закономерность. Первыми нас встречали активные прихожане, они уже знали о крестном ходе из сообщений православных СМИ, ждали и готовились. Потом, в течение дня, этот поток постепенно разбавлялся за счет людей далеких от церковной жизни. Услышав о прибытии креста, в любую погоду к нему спешили родственники пострадавших, люди, опаленные тем страшным временем. "А мой отец...", "А мой брат ..." — продолжался вполголоса этот сдавленный плач по невинным жертвам сатанинской машины. Приезжали и совсем юные, знающие о трагедии только по книгам.
На одном из шлюзов Беломоро-Балтийского канала нас в час ночи встречали прихожане местного храма, и, поскольку подойти к кресту было невозможно, они бросали на палубу полевые цветы. Кстати, во все время пути крест украшался цветами из тех мест, где совершили свой подвиг Новомученики и исповедники Российские. К кресту приносили детей. Приезжали инвалиды. Некоторых из них мы переправляли на баржу, некоторые поклонялись с берега.
В Калязине группа смельчаков по благословению местного духовенства ночью забралась на колокольню в затопленной части города и встретила наш караван фейерверком. Самые теплые воспоминания остались о встрече креста в Рыбинске — городе, которому в 30-е годы суждено было стать столицей Волголага.
— Каковы ваши чувства и впечатления от этого события?
— Обо всем в двух словах не скажешь. На долгом пути подготовки этого крестного хода было немало трудностей. И нашими скромными человеческими силами ничего из намеченного осуществить, скорее всего, не удалось бы вовсе. И то, что свершилось, произошло благодаря непосредственной помощи Божией и стало для нас, участников и свидетелей, настоящим чудом.
И еще одно чувство меня не покидает. Я думаю, многие в этот год семидесятилетней годовщины "ежовщины" чувствовали со стороны своей совести немой укор. Мы должны были вспомнить о миллионах павших под ударами богоборческого режима, о миллионах замученных и забытых, лишенных последнего человеческого права на достойное погребение и память потомков. Эту печальную памятную дату нужно было как-нибудь обозначить, отметить в жизни современной России. Как живого человека от мертвого отличают определенные реакции, так и духовно живого человека должны отличать нравственные действия. И все мы видели, что ни со стороны государства, ни со стороны политических партий, ни со стороны общественных организаций никаких шагов, никаких инициатив не было.
И вот вакууму беспамятства и безразличия усилиями десятков людей противопоставлен яркий и узнаваемый символ. Крест, который, пройдя по местам страданий, вобрал в себя эту боль человеческую и силою Распятого и Воскресшего Господа нашего Иисуса Христа освятил нашу землю.
Подробнее о крестном ходе можно узнать на сайте www.martyr.ru
