Санкт-Петербургские духовные семинария и академия признаны одними из лучших по итогам проверки, проведенной Учебным комитетом Русской Православной Церкви в конце 2012 года. О своем видении задач по подготовке священников, организации учебного процесса и научной работе рассказывает ректор СПбДА, епископ Петергофский Амвросий.
— Ваше Преосвященство, мы с вами беседовали три года назад, когда Санкт-Петербургская академия праздновала свое 200-летие. Что изменилось с тех пор в академии? Расскажите о главном.
— Сразу после празднования в 2009 году 200-летия академии и 30-летия регентского отделения мы взялись за выполнение благословения Святейшего Патриарха — привести в порядок академический храм и вернуть ему исторический вид. Домовый храм святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова — это наша главная учебная аудитория. В мае 2011 года Святейший Патриарх освятил полностью отреставрированный храм.
За минувшие три года трудами академической корпорации была проведена большая работа по совершенствованию учебного и воспитательного процесса, внедрена система дистанционного обучения посредством системы Moodle, создано много новых учебных курсов, введена обязательная социальная практика, поддержано немало полезных и интересных студенческих инициатив. За это время было выпущено несколько ярких, красочных и интересных номеров студенческого журнала «НЕБО», катехизаторские курсы готовили оглашенных к крещению и принимали в качестве слушателей постоянных прихожан, студенты пробовали себя в качестве создателей академического киноклуба. Студенческие проекты сменяют друг друга в зависимости от их актуальности, возможности их осуществления самими создателями. Мы не ограничиваемся этими проектами и, если что-то перестает быть востребованным и актуальным, ищем новые формы миссии Церкви в современном нам обществе — те самые формы, которые наши выпускники смогут, опробовав их на академической скамье, использовать сразу в своем служении.
Одним из удачных, прекрасно развивающихся и перспективных проектов стало создание молодежного интернет-радио «I am радио», курируемое нашими молодыми талантливыми студентами. Преподавателями академии создана регулярно выходящая на одном из петербургских каналов передача «Слово». Оформлен в собственность комплекс зданий семинарии, в котором академия с 1946 года располагалась на правах пользователя. Скоро ожидается историческое событие — передача в собственность комплекса Петербургской духовной академии — того самого здания с храмом двенадцати апостолов, в котором учились и молились и святой Иоанн Кронштадтский, и равноапостольный Николай Японский, и святители Иустин (Попович) и Николай (Велимирович), и многие другие знаменитые деятели Церкви. Эта историческая справедливость, которую академия старалась восстановить в последние 25 лет, разрешилась исключительно благодаря Святейшему Патриарху Кириллу — человеку, с именем которого связаны яркие годы в истории Петербургской академии в ХХ столетии.
Всего и не перечесть — слишком насыщенными оказались эти три года. Отвечая на поставленный вопрос, невольно вспоминаю сон блаженного Августина, в котором он увидел мальчика, пытавшегося раковиной вычерпать море: так и я себя чувствую сейчас перед морем событий, как произошедших за эти три года в Санкт-Петербургских духовных школах, так и перед теми задачами, которые еще предстоит решить. Волны этого моря, конечно, силятся проверить на прочность наш академический корабль, но я верю, что, как и прежде, с помощью Божьей наша дружная команда будет держать правильный курс, а наши паруса будут неизменно наполнены дыханием молитвы, призывающей Святого Духа.
— Очевидно, что высшее образование в современной России переживает глубокий кризис. Реформа духовного образования с одной стороны необходима, с другой стороны сталкивается с большими трудностями. Как бы вы эти трудности сегодня охарактеризовали?
— Грустно видеть ту картину, которая складывается в области высшего образования в нашей стране. Да, существует определенный круг вузов, дающих и поныне своим студентам высокий уровень образования, с которым считаются во всем мире, но таких вузов, к сожалению, немного. Одним из символов нашей эпохи стали повсеместные плакаты и рекламные листы, изображающие веселых и уверенных в себе молодых людей, призывающих последовать их примеру и поступить в один из многих открывшихся сравнительно недавно вузов. К великому сожалению, за всей этой рекламной мишурой иногда стоит полуподвальное помещение, посредственный преподавательский состав и реально слабое образование. Как результат, всё большее число молодых людей не имеет даже элементарного общекультурного кругозора. Я помню один репортаж, показанный несколько лет назад по одному из центральных каналов. В нем речь шла как раз о состоянии высшего образования и о проблемах, связанных с трудоустройством выпускников. Так вот, в качестве наглядного примера съемочная группа провела опрос среди торговцев одного из московских рынков. Оказалось, что за прилавками во множестве стоят бакалавры и магистры маркетинга, менеджмента и психологии.
Осуществляемая в таком контексте реформа духовного образования призвана поднять духовные учебные заведения Русской Православной Церкви до уровня соответствующих мировых аналогов. В случае успеха на финальном этапе реформы духовные академии смогут стать не только серьезными научно-исследовательскими гуманитарными центрами, но и флагманами отечественного высшего образования.
Реформа духовных школ уже давно назрела, это стало понятным почти двадцать лет назад. И она всё это время идет. Но процесс реформирования — это процесс всегда сложный, долгий и болезненный. Для того чтобы создать что-то новое, зачастую необходимо отказаться от чего-то старого и уже привычного. При оценке проведения реформы нужно учитывать еще и такой момент: результаты реформы можно наблюдать лишь спустя несколько лет. Это как в астрофизике: свет объектов глубокого космоса — звезд, галактик, туманностей, — который мы можем наблюдать с Земли в ясную ночь, показывает нам то, какими были эти объекты годы или даже десятилетия назад. А потому в деле реформы нужна недюжинная мудрость, дальновидность и терпение. Но нужно также и четкое осознание необходимости проведения реформ, порой кардинальных.
— В последнее время в языке, который используется при описании реформы образования, в том числе и духовного, используется новое слово — компетенции. Какое содержание вы в него вкладываете? В чем именно выпускник должен компетентно разбираться?
— Если говорить о самом термине «компетенция», то он происходит от латинского глагола competere — подходить, соответствовать. Таким образом, компетенция — это способность применять и использовать полученные во время учебы знания и умения при решении определенного круга задач и для достижения необходимого результата. Но я бы предложил сразу внести определенную конкретику. В ходе реформы все духовные учебные заведения были разделены на три ступени: бакалавриат, магистратуру и аспирантуру. Каждому из трех этапов соответствует свой уровень подготовки, свои цели, задачи и компетенции. Так, выпускник четырехлетней бакалаврской программы должен быть хорошо подготовлен для осуществления приходской деятельности: в первую очередь как диакон или священник. Выпускник магистерской программы должен, в свою очередь, быть более серьезно подготовлен к осуществлению административной, представительской и преподавательской деятельности. Если же говорить об аспирантуре, то здесь для студента открывается возможность для более глубокого погружения в научную среду, детальной интеграции в интересующую его тему и написания кандидатской и докторской диссертаций. Таким образом, аспирантура — это в первую очередь кузница бесценных для системы духовного образования научных кадров. Но если обратить внимание на опыт других Церквей, то у некоторых существует негласное правило, согласно которому лишь священнослужители, имеющие наряду с необходимыми личными качествами соответствующую научную степень, могут стать епископами. Полагаю, что это заслуживающая внимания практика.
— Как бы вы описали облик молодого священнослужителя, выпускника СПбДА? Вы довольны уровнем его знаний, общей подготовкой, культурным кругозором?
— Если сравнивать среднестатистического выпускника Санкт-Петербургской духовной академии сегодня и, допустим, десять лет назад, то прогресс очевиден. Нам, всей нашей команде, в которую входят не только профессора, преподаватели и администрация, но и друзья академии — люди открытые и небезразличные, четко осознающие, что вкладываемые ими сегодня в академию и наших студентов ресурсы — это их посильная инвестиция в будущее нашей Церкви и нашего народа, всем нам удалось сделать очень многое, хотя до исполнения всего задуманного еще далеко. Поэтому мне как ректору приятно видеть и осознавать, что вкладываемые нами силы и средства достигают своей цели и способствуют формированию в нашем обществе молодой церковной интеллигенции — людей с хорошим уровнем образования и культуры, внутреннего такта и самодисциплины, являющих пример скромности, любви и жертвенности, смирения и церковного послушания, воспринявших традиции, но без страха смотрящих в будущее, готовых к полету творчества и борьбе за христианские идеалы. Сейчас нашему обществу, как никогда, нужны путеводные звезды: люди, своей доброй душой, ясным умом и самоотверженным сердцем способные вывести нас из состояния духовного и интеллектуального застоя, способные по-новому открыть людям евангельские идеалы и жизненные ориентиры.
— Болонская система, на которую перешли духовные семинарии и академии, связана с концепцией lifelong learning — обучения на протяжении всей жизни. Как именно это учитывается в системе духовного образования? Насколько я понимаю, экстерната больше нет, но что взамен?
— Если говорить о классическом понимании термина, то концепция lifelong learning подразумевает прежде всего процесс непрестанной формации индивидуума на протяжении всей жизни: от начальной школы и до глубокой старости. В этом контексте человек более не воспринимается лишь как шестеренка в большом социальном механизме, как исполнитель своих узкопрофессиональных обязанностей, но на передний план выходит личность со своим внутренним миром, своими желаниями и преференциями.
Проекция данной концепции на систему духовного образования ставит нас перед осознанной необходимостью применения индивидуального подхода к каждому отдельному студенту. Ключевой задачей становится помочь молодому человеку увидеть в себе свое предназначение, свою глобальную миссию, цель, к которой он будет самоотверженно идти всю жизнь, непрестанно совершенствуясь в своем служении. Каждый из наших студентов — носитель своей неповторимой индивидуальности, данного Творцом таланта, который мы вместе с ним должны найти и приумножить. К великому сожалению, духовные школы нередко не поощряли проявления яркости и индивидуальности. Сейчас мы стоим на пороге формирования совсем другого идеала духовного образования, подлинно университетской среды в хорошем смысле этого слова — живой, свободной и яркой. Но подобное положение вещей заметно повышает и меру ответственности студента за свою самоформацию. Мы стараемся многое дать, но и многое требуем от наших студентов. Лень, трата драгоценного времени впустую, не говоря уже о более серьезных моментах, негативно влияющих на морально-нравственный образ будущих пастырей, — на подобное мы не можем закрывать глаза. Ведь lifelong learning — это еще и постоянная работа над своим внутренним миром. И в этом смысле можно сказать, что Церковь на многие века опередила общество, которое лишь сейчас приходит к осознанию необходимости непрестанного обучения и формирования личности. Для христианского же мировоззрения это была изначальная и ключевая максима: Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17, 20–21).
— При каких условиях возможно формирование научно-богословской школы в стенах академии? Не секрет, что сегодняшние преподаватели, даже профессора, далеко не всегда ученые, а студенты чаще всего не имеют достаточной мотивации заниматься богословскими исследованиями.
— Что касается профессорско-преподавательского состава, то одним из ключевых моментов обновления жизни Санкт-Петербургской духовной академии за последние годы я считаю как раз привлечение многих преподавателей из лучших вузов Северной столицы, подлинных профессионалов своего дела. Но если использовать футбольную терминологию, то светские преподаватели, хотя им и удалось без проблем интегрироваться в жизнь духовных школ и завоевать любовь и уважение студентов, всё же являются своего рода «легионерами» в нашей команде. В этом смысле одной из ключевых фаз происходящей реформы я вижу формирование при каждой духовной академии братств, состоящих из ученого монашества, посвятившего свою жизнь делу церковной науки. Безусловно, в этом вопросе нужен комплексный подход, поскольку рождение практически ex nihilo научной монашествующей среды есть процесс долгий и очень сложный. Создавать из науки и образования идола в ущерб монашескому образу жизни было бы непростительной ошибкой, влекущей за собой не созидание, а разрушение. Но мы должны понимать, что создание церковной научной среды — это стратегическая задача нашей Церкви. Однажды мы уже отстали на целый век по причине гонений и репрессий, но сейчас у нас нет подобных оправданий.
Что же касается студентов, то вы фактически сами ответили на вопрос: да, ключевым фактором в процессе научно-богословского формирования является именно мотивация. Если после бакалавриата студент не мотивирован должным образом на продолжение обучения, то лучше и не думать о магистратуре и аспирантуре. Посвятить еще несколько лет обучению — это ведь тоже немалый труд, и молодой человек должен понимать, зачем ему идти на это. Большинству архиереев нужны готовые клирики «здесь и сейчас», очень часто с параллельным заочным обучением или начальным духовным образованием, а то и вовсе без него. Они быстро растут, получают приходы и награды. Не секрет, что нередко в храмы и на приходы, где есть большая миссионерская перспектива, назначаются клирики, не имеющие должных талантов и образования, а те, кто его получает, вынуждены потом «догонять» в жизни своих собратьев. Или студенты, обучающиеся за рубежом. Многие ли из них защитили там работы? Многие ли из них, получив образование и ученую степень, вернулись в свои духовные школы? Сейчас митрополит Волоколамский Иларион по благословению Святейшего Патриарха создал систему необходимого административного контроля за процессом зарубежного обучения. Верю, что никто не останется не замеченным, а лучшие выпускники зарубежных церковных университетов в будущем смогут занять достойное место не только в духовных академиях и епархиях, но и получат хорошие возможности для реализации своих способностей и талантов на высоких и ответственных ступенях церковного служения. Поэтому, как я уже сказал, основным фактором для формирования научной среды на данный момент является соответствующая мотивация, но вот создать все условия для подобной мотивации — это уже задача не студентов, а всей нашей Церкви.
— Есть ли у вас обмен студентами с богословскими вузами в других странах? И в чем вы видите пользу такого обмена?
— В нашей духовной академии учатся студенты из многих стран: из США, Канады, Лаоса, Греции, Грузии, Таиланда, Германии, Сербии, Черногории, Македонии, Камбоджи, Финляндии. Важно, что представители братских Церквей не только учат язык и получают церковное образование, но и изучают нашу культуру и традиции, открывают для себя и своей Церкви мир русского православия. Выпускники наших духовных академий занимают важные иерархические должности в своих Церквах, что служит укреплению единства во всем православном мире. В свою очередь несколько наших студентов получают образование в римском университете «Августинианум», в университете Сорбонны, на теологическом факультете Белградского университета. В перспективе — продолжение сотрудничества с богословскими учебными заведениями Англии, Германии. Заключены договоры с Белградским и Бухарестским университетами. Планируем возобновить, несмотря на трудности из-за кризиса в Греции, направление наших студентов в греческие университеты. Трудно переоценить те возможности, которые открываются для талантливых и целеустремленных молодых людей, имеющих редкую возможность обучаться в западных университетах. Многие исследования в области библеистики и богословия, которые велись за рубежом, были невозможны в России в ХХ столетии, мы не развивались, отстали.
Здесь, как мне кажется, также важна не только академическая сторона вопроса, но и общекультурная. Вместе с тем необходимо иметь в виду пример святителя Николая (Велимировича): его после обучения на старокатолическом факультете в Берне и окончания философского факультета в Оксфорде Церковь направляет в академию в Петербург, в Россию, чтобы он, по выражению современных сербских архиереев «оправославился». В 1910 году иеромонах Николай едет учиться в Россию в Санкт-Петербургскую духовную академию. «При приеме в академию он даже не упомянул законченные им западноевропейские факультеты, а поступил просто как вчерашний семинарист. Скромный студент регулярно посещал лекции и оставался незаметным для товарищей до одного академического духовно-литературного вечера, когда буквально поразил своими знаниями и проповедническим даром и студентов, и преподавателей, и в особенности петербургского митрополита Антония (Вадковского), который выхлопотал для него у российского правительства бесплатное путешествие по всей России. Это паломничество по русским святыням глубоко вдохновило отца Николая и многое открыло ему. С тех пор ни одна страна мира не вспоминалась им с такой теплотой и сердечной любовью, как Россия», — говорится в его жизнеописании.
— Какими вы видите семинарию и академию, скажем, еще через десять лет? По какому пути должны идти дальнейшие реформы?
— Наверное, мои мечты пока что выглядят как утопия. Я хотел бы видеть академию на Неве, которая в обозримом будущем станет общепризнанным мировым центром гуманитарных и богословских исследований. Возможно, тем, кто будет после нас, удастся построить свой небольшой научный городок, своего рода «кремниевую долину» отечественного богословия. Молюсь о том, чтобы каждый поступающий к нам студент смог находить в стенах академии то, что искал в первую очередь: приготовить себя к искреннему и умелому служению Богу и людям, смог бы найти самого себя в этом мире, понять свое предназначение и следовать ему без страха и упрека. Очень желал бы, чтобы каждый выпускник магистратуры, продолживший свое обучение в аспирантуре, смог пройти двухлетнюю стажировку в европейских научных центрах в зависимости от избранной области научного исследования. Мечтаю о достойном уровне жизни для наших студентов и выпускников, о подобающем жаловании для преподавателей. Верю, что не только Святейший Патриарх и некоторые архиереи будут по достоинству ценить свои духовные школы и заботиться о них, но и вся наша Церковь научится этому.
