В рамках проекта «Среда “РР” — площадка свободной дискуссии» «Русский Репортер» собрал полный зал (около 70 человек) желающих поговорить о том, кто, что и как определяет сегодня моральные нормы в нашем обществе. В дискуcсии участвовали поэт Ольга Седакова, замдекана исторического факультета МПГУ Юрий Романов, психотерапевт, доцент кафедры мировой психотерапии факультета МГППУ Александр Сосланд и редактор отдела науки «РР» Григорий Тарасевич.
По предположению Григория Тарасевича наше общество условно можно разделить на две категории: тех, кто усваивает существующие моральные нормы и тех, кто их формирует. Для первых есть ключевые авторитеты в лице специалистов: учителей, психологов, писателей, журналистов, священников и т.д. Также разные нормы (мужское поведение, отношение к политике, к семье и т.д.) люди усваивают из разных открытых источников (книг, кино, СМИ, мнение друзей и т. д.). С другой стороны создателем норм может стать каждый, кто способен связно выражать свои мысли и особенно если может транслировать их на широкую аудиторию. По мнению журналиста, «церковь отошла от тотального нормотворчества в последние 100- 200 лет, а интеллигенция как консолидированный класс - рассыпалась, поэтому выросло значение журналистов как нормотворцев».
Александр Сосланд не вполне согласен с оппонентом. Он считает, что моральные нормы формируются в демократическом обществе спонтанно, в разных сообществах, разными людьми и отследить этот процесс, как в тоталитарном обществе, практически невозможно. Эти нормы меняются каждый день и для всех они разные. В подтверждение своих слов психотерапевт привел два примера. Первый известен в западной психологии как феномен «разбитых стекол». Если в бедном квартале города, где все машины побиты, поставить свой автомобиль, очень скоро и он будет разбит и ограблен. Но если разбить стекло в своей машине и поставить ее в таком виде в благополучном районе, через пару дней она также будет ограблена. Что говорит об условности моральных норм. Другой пример касается сообщества «новых русских», которые являются клиентами Александра. «Они считают советскую власть абсолютно аморальной и для них стало допустимо топтать те нормы, что существовали в советском обществе, которые вполне соотносились с общечеловеческими. Поэтому бесчеловечность и жестокость оправдана в рамках их новой морали. И это отчасти связано с борьбой со старой советской моралью, и абсолютно аморальные вещи стали для них повседневными, отстаиваемыми принципами», - отметил Александр Сосланд.
«Не нужно чересчур преувеличивать плюрализм в сфере морали, это была мечта власти, - не согласна Ольга Седакова, - общество никогда не было единомысленным, однако всегда присутствует «нравственный горизонт». Так есть и сейчас. И к тому, что он не всеми исполняется, не стоит относиться цинично. Одно дело, что-то делать и понимать, что это не очень хорошо, и другое - считать, что так оно и нужно».
В ходе дискуссии выяснилось, что «моральные» и «нравственные» нормы - это не одно и то же, они могут не совпадать друг с другом. По мнению некоторых участников вечера, моральные нормы - это ширма, то, что видят все и за которой человек скрывает свое истинное лицо, например коррумпированный политик. А к нравственным нормам, по словам Ольги Седаковой, относится то, что есть в душе человека, что формирует его как личность. Но совпадает ли то и другое, может показать только конкретная ситуация, когда человек поставлен перед выбором - поступить так или иначе. «Хотя в русской литературе XIX века мораль была синонимом нравственности», - считает поэтесса. «А как же буржуазная мораль и социалистическая мораль?» - спросил Александр Сосланд. «Советский строй и германский нацизм заложили «мину замедленного действия» под человеческое общество, потому что провозглашались самые хорошие вещи, которые вместе с разоблачением режимов оказались скомпроментированы, - ответила Ольга Седакова. - Например, в фашистской Германии главное слово было «верность». Когда человек не мог сделать гадость, которую от него требовали, про это говорили - немецкая верность. Теперь слово «верность» там под запретом, потому что прямо ассоциируется с фашизмом». По ее мнению, мы все еще переживаем период, когда аморальность в обществе по-прежнему широко рекламируется, причем очень тонко унижая человека. Как, например, огромный билборд в аэропорту с известной западной моделью, рекламирующий духи, на котором написано «Ведь я этого достойна». Когда Ольга Седакова увидела тот же самый плакат в Европе, надпись оригинала была: «Это (духи) меня достойно».
Многие участники вечера высказывали мысль, что в такой полигамии формирования новых моральных принципов наше общество оказалось в моральном кризисе. Когда, например, «банальное трамвайное хамство становится доминирующей нормой общения». Второй отмечаемый аспект - это прочно укоренившееся недоверие людей друг к другу, когда доверие к себе нужно еще заслужить параллельно с тем, что кому-то не хватает уверенности в себе, чтобы поверить другому.
Но что же тогда может служить основой, базой, нравственным фундаментом, на котором все держится? Заметим, к слову, что имя Христа ни разу не прозвучало за два часа дискуссии. В лучшем случае образец - это авторитет другого человека, который пропагандирует мораль и нравственность больше не словами, а своими добрыми делами. Это может быть учитель, который всю душу вкладывает в школьников, это могут быть родители, поставившие во главу семейных отношений верность и любовь, или твой старший товарищ, участвующий в волонтерском движении. Это может быть человек, который «как танк» идет напролом, но при этом делает хорошее нужное дело.
Присутствующие в зале согласились, что моральные ценности формируют живые люди, их современники, а не книги, не абстрактные герои блокбастеров, не образы литературных героев, не талантливые авторы блогов в социальных сетях или в СМИ. Конкретные поступки определяют сегодня авторитет человека и делают его примером для подражания, законодателем моральных норм и правил, тем, за кем хочется идти. Неужели мы снова возвращаемся к вопросу о роли личности в истории?
