«Подчинил себе митрополита Петра (Полянского)»

К ПОЛУТОРАВЕКОВОМУ ЮБИЛЕЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ОБЕР-ПРОКУРОРА СИНОДА АЛЕКСАНДРА САМАРИНА

Двенадцатого февраля 2018 года исполнилось 150 лет со дня рождения Александра Дмитриевича Самарина. О его дореволюционной деятельности - в частности, на посту обер-прокурора Святейшего Синода, - сложно найти восторженные отклики как в современной, так и в старинной научной литературе. Но сегодня особый интерес представляет собой деятельность Самарина после Октябрьского переворота 1917 года, когда его верность Богу, выбранным идеалам и любовь к Отечеству и народу проявились особенно ярко.

Еще в 1905 году в «Обращении московских дворян к императору Николаю II» Самарин вместе с другими представителями дворянства настаивал на проведении нужных и необходимых, по его мнению, реформ, способствующих постепенному освобождению народа от излишних «стеснений в духовной и экономической жизни». Представители же оппозиционных партий, в отличие от Самарина, тогда предлагали учредить «народные представительства», но будущий обер-прокурор в них видел политизированную деструктивную силу, способную разрушить диалог власти и народа. Выход из сложившейся трагической ситуации общественного раскола Самарин и его единомышленники видели не в даровании Конституции, прав и представительств, а в воспитании «подлинной христианской свободы», верности традициям и исконным ценностям. В Обращении они описывают картину нестроений: «Значительная часть (общества) постепенно утрачивает предания, которыми все общество жило до сих пор, и отрекается от унаследованных исстари верований и идеалов. Над всем веками сложившимся политическим строем над верованиями и идеалами народа, над всем его бытом произносится строгий приговор, и все это беспощадно осуждается как окончательно отжившее»¹. В частности, в Обращении представители дворянства буквально взывали к государю о раскрепощении Российской Церкви, в которой видели институт, могущий воспитать общество: «Так, бесспорно, давно пора освободить Церковь от государственной опеки, возвратить ей «свободу жизни, свободу внутреннего строения», которые будто бы для пользы Церкви наложены на верующую совесть; надо же, наконец, когда-нибудь понять, что от нынешнего порядка страдает сама Церковь, чем люди, от нее уклоняющиеся, и что он является более сильною опорою неверия и индифферентизма, чем самая убедительная проповедь какого-либо модного учения»². Но их искренний голос не был услышан. Приходится только гадать, как повернулись бы события, если необходимые реформы были бы проведены.

Личность Самарина объединяла представителей различных кругов общества: дворян, священнослужителей и простых людей. Его интеллектуальные и душевные качества, бескомпромиссность и порядочность подтверждаются всей его жизнью. Он во многом способствовал тому определению прихода и приходской жизни, наделению его правами, которое затем вошло в определение деяний Поместного Собора 1917-1918 гг.³ Александр Дмитриевич обладал всеми качествами лидера, за которым следовали люди и который мог довести выстраданную им мысль до конца, и силою следования высшей Правде склонить людей к согласию с выбранной им позицией. Эту характеристику подтверждает выдержка из обвинительного приговора «сергиево-самаринской группировке», разоблаченной ОГПУ в 1925 году. Обвинение было предъявлено и лично Самарину как одному из руководителей консервативного крыла «тихоновцев», сорвавших планы ОГПУ по «примирению тихоновцев и обновленцев» и созданию подконтрольной большевикам религиозной организации. В приговоре говорится: «а) Поставив целью сохранение церкви в качестве активной к[онтр]революционной организации, он с 1917 года все время старался держать церковь под властью и влиянием лиц, принадлежавших к черносотенной группировке, в которой САМАРИН играл руководящую роль. б) Руководил антисоветской работой патриарха Тихона до раскаяния последнего перед Соввластью [...]. в) Руководил деятельностью им возглавляемой черносотенной группировки в гор. Сергиев-Посаде [...]. г) Подчинив себе гр. ПОЛЯНСКОГО Петра Феодоровича (митрополита Петра) [...], руководил работой последнего, корректируя и утверждая даже письменные распоряжения Петра, сносясь с ним через посредствующих лиц и отдав его под контроль черносотенного даниловского синода»⁴.

За все вышеперечисленные обвинения Самарин получил ввиду преклонного возраста сравнительно малый срок – три года ссылки в Сибирь. Церковный историк священник Александр Мазырин, считает, что деятельность «сергиево-самаринской группировки» имела огромное значение и влияние на выбор митрополитом Петром (Полянским) церковного курса в тяжелейшие годы советской власти: «Русская Церковь проявила силу духовного сопротивления безбожной власти, выбрав в его лице не соглашательский, а исповеднический путь. В конечном итоге богоборческий режим пал, а Церковь выстояла»⁵.

О масштабе личности Самарина свидетельствует и его деятельность на посту председателя союза объединенных московских приходов, который, судя по воспоминаниям современников, был реальной невооруженной силой гражданского общества, противостоявшей большевикам. Именно ненасильственное сопротивление верующих смогло остановить действия большевиков по уничтожению Церкви, остановить компанию по «изъятию церковных ценностей», начатую не в начале 1920-х, а уже в 1918 году. Именно провозглашенная союзом приходов тактика ненасильственных действий показала силу веры и не дали большевикам воспользоваться временем «бури и натиска» для разгрома церковных организаций. Достаточно вспомнить оборону Александро-Невской Лавры, подвиг солигаличских мучеников, отдавших жизнь за сохранение народных святынь. В ответ на красный террор в феврале 1918 года было совершено беспрецедентное в истории Русской Православной Церкви дело: при помощи братств и союзов объединенных приходов собраны силы, народ отозвался на призыв Патриарха Тихона и встал на защиту православных святынь и веры.

В силу вступившего в 1918 году в действие нового религиозного законодательства, а также лишения духовенства гражданских прав, огромная тяжесть ответственности за сохранение Церкви легла на мирян: «При всех приходских и бесприходных церквах надлежит организовывать из прихожан союзы (коллективы), которые и должны защищать святыни и церковное достояние от посягательства»⁶. В приходской общине святитель Святейший Патриарх Тихон и Поместный Собор Русской Православной Церкви 1917-1918 гг. увидели реальную силу, способную противостоять большевистскому натиску⁷.

Инициативу Святейшего Патриарха подхватил товарищ председателя и член Собора Самарин, Н. Д. Кузнецов и другие видные миряне и священнослужители Православной Российской Церкви. Самарин был избран председателем союза объединенных приходов г. Москвы. Именно с деятельностью Собора по обновлению приходской жизни, объединившей клир и мирян на правах общины, и началось столь ожидаемое подлинное обновление Церкви⁸, строящееся на основах свободы, любви и ответственности.

Объединенные в защите общих ценностей православные люди представляли собой немалую силу. Достаточно сказать, что в ответ на требования большевистского Декрета отделить школу от Церкви 25 февраля 1918 года на собрании представителей московских приходов было решено требовать сохранения преподавания Закона Божия в школах, а законоучителям преподавать до тех пор, пока не выгонят оттуда в прямом смысле штыками, а затем продолжать обучение по храмам и домам. Церковно-благотворительное братство при Покровском монастыре г. Углича, возмущенное грубым насилием над свободой совести, обращалось к Патриарху и «смиреннейше испрашивало святых молитв и благословения стоять до смерти за веру Христову и церковное достояние»⁹. Считали Декрет неприемлемым и готовы были «пострадать за веру православную» прихожане Нерехтского уезда Костромской губернии¹⁰. В Петрограде члены братства защиты Александро-Невской Лавры перед ракой с мощами благоверного князя Александра дали обет защищать обитель до последнего вздоха. До 57 тысяч питерских прихожан вступили в союзы защиты православных храмов. И это при том, что только за восемь месяцев (с июня 1918-го по январь 1919-го года) в стране было убито 19 архиереев, 102 священника, 154 диакона, 94 монаха и монахини. Тюремному заключению по обвинениям в контрреволюционности были подвергнуты 4 епископа, 198 священников, 8 архимандритов и 5 игуменов. Запрещено 18 крестных ходов, 41 церковная процессия разогнана, нарушены непристойностями богослужения в 22 городах и селах¹¹.

Но православных верующих не удалось запугать ни «красным террором», ни ужасающими условиями жизни, отягощенными гражданской войной и разрухой, голодом и болезнями. На защиту веры встали не только мужчины, но и женщины. 11 июня 1918 года было ознаменовано открытием союза православных женщин как отдела союза объединенных приходов. Союз православных женщин открыл огромный потенциал служения женщины в Церкви. Председателем союза была избрана сестра Александра Дмитриевича Софья Дмитриевна Самарина. Именно «белые платочки», вплоть до 1990-х годов, будут спасать церковную жизнь во все время пребывания у власти коммунистической партии.

Большевики не намерены были терпеть какую-либо оппозицию, особенно церковную, которая представляла собой силу народного протеста. Силу, которая объединялась для защиты своих прав и идеалов, своих святынь. Летом 1919 года А. Д. Самарина обвинили в «разработке плана организации православного духовенства в целях борьбы с советской властью на религиозной платформе». Он был арестован, и в январе 1920 года московский губернский ревтрибунал (дело Самарина - Кузнецова) к стандартному обвинению в контрреволюции добавил: «в проведении политики Собора и Патриарха, направленной на создание по всей стране "советов объединенных приходов, которые организовали крестные ходы, звонили в набат, собирали народ для противодействия советской власти"». А. Д. Самарин и Н. Д. Кузнецов были признаны главными вдохновителями всех контрреволюционных организаций и как «оказавшие активное сопротивление Советской власти» были приговорены к расстрелу, впоследствии отмененному. Пройдя ссылку в Якутии, тюрьмы (Бутырскую, Таганскую, Лубянку), А.Д. Самарин в начале 1930-х годов оказался в Костроме в должности псаломщика - сначала Всехсвятской, затем Борисоглебской церкви¹². Он верил Богу и черпал силы и вдохновение в Нем. Он оставался верным Богу и избранным ценностям в течение всей своей жизни: и на посту обер-прокурора, и будучи главой союза объединенных приходов, и в таганской тюрьме, и в якутской ссылке, и церковным псаломщиком.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Самарин А. Д. (1868 - 1932) - предводитель губернского дворянства Москвы, потомок известной дворянской фамилии, состоящей в родстве с Трубецкими и Лопухиными, Пушкиными и Толстыми, славянофил, внучатый племянник выдающегося полководца генерала А. П. Ермолова. Член Госсовета, обер-прокурор Святейшего Синода (1915), руководитель Русского Красного Креста в годы Великой войны 1914 -1918гг., кавалер многих высших орденов Российской империи. Единственный из мирян, официально избранный Поместным Собором кандидатом на патриарший престол на выборах Святейшего Патриарха в 1917 г.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ «Подвигом добрым подвизался...» Материалы к жизнеописанию Александра Дмитриевича Самарина (1898-1932) / Авторы-составители С. Н. Чернышев и прот. Д. Сазонов. – Кострома: Изд-во Костромской митрополии. 2017. С.175С. 212.

² Там же. С. 215.

³ Документы Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 годов. М., Изд-во Новоспасский монастырь, 2012. Т.5. С.883-884.

⁴ «Подвигом добрым подвизался...» Материалы к жизнеописанию Александра Дмитриевича Самарина (1898-1932) / Авторы-составители С. Н. Чернышев и прот. Д, Сазонов. – Кострома: Изд-во Костромской митрополии. 2017. С.175

⁵ Там же. С. 176.

⁶ Постановление Святейшего Патриарха Тихона и Священного Синода об устройстве Организации объединенных приходов. Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти, 1917-1943: Сб. в 2-х частях/ сост. М. Губонин. М., 1994. С.97.

⁷ Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России. С.97-99.

⁸ «Подвигом добрым подвизался...». С. 185.

⁹ Епархиальный экстренный съезд духовенства и мирян церквей. Кострома. 1917, С.37.

¹⁰ Там же. С.82-89.

¹¹ Владимирские епархиальные ведомости. 1917. №36. С.37.

¹² Обе церкви впоследствии были снесены.