выпуски Журнала Московской Патриархии в PDF RSS 2.0 feed Журнал Московской Патриархии во ВКонтакте
Статьи на тему
Дивеево в лицах
Троицкий Серафимо-Дивеевский женский монастырь открывает гостям и паломникам внешнюю сторону своей жизни. Это величественные соборы, богослужения с вдохновенным пением насельниц, дивеевские музеи, где хранятся монастырские реликвии, святые источники. Внутренняя, духовная жизнь, исполненная послушаний и неустанной молитвы, скрыта от посторонних глаз. Ее заповедал дивеевским сестрам святой Серафим Саровский по указанию Самой Пречистой Богородицы, назвавшей Дивеево Своим четвертым уделом. Об особенностях монашеской жизни в Дивеевском монастыре, о том, что такое закрытые Литургии и в чем первая игумения Мария (Ушакова) служит примером для сестер, о необычных случаях помощи по молитвам к преподобному Серафиму узнал корреспондент «Журнала Московской Патриархии». PDF-версия.    
8 февраля 2024 г. 13:00
Игумения Сергия (Конкова): «С верой в Бога можно сделать и невозможное»
В 2023 и 2024 годах в истории Серафимо-­Дивеевского женского монастыря сразу две памятные даты: 120 лет со дня прослав­ления преподобного Серафима Саровского (19 июля / 1 августа 1903 года) и 120 лет со дня кончины первой игумении обители Марии (Ушаковой; † 19 августа / 1 сентября 1904 года). Судьбы первой и нынешней дивеевских игумений имеют сходство. В 1991 году матушка Сергия (Конкова) так же, как некогда игумения Мария, приняла под свое руководство разоренную обитель и за несколько десятилетий привела ее к процветанию. В чем ее предшественница стала примером, как удалось не только возродить обитель, но и создать многочисленные скиты, в чем главные проблемы духовной жизни — об этом игумения Сергия рассказала «Журналу Московской Патриархии». PDF-версия.    
5 февраля 2024 г. 17:00
К 165-летию основания скита Параклит Свято-Троицкой Сергиевой лавры. «От церковного служения никогда не откажусь»
В девяти километрах от Свято-Троицкой Сергиевой лавры располагается скит в честь Святаго Духа Утешителя Параклита, который был основан по благословению святителя Филарета (Дроздова) и его духовника — преподобного Антония (Медведева). Первые скитские кельи с немногочисленной братией появились в 1858 году. Со временем братия увеличилась до двенадцати человек — по количеству Апостолов и по числу первых учеников преподобного Сергия. Устав скита отличался особой строгостью, неукоснительным исполнением молитвенного правила и уставного богослужения, постническим житием по уставу древних монахов, а вход женщинам за ограду был запрещен. По благословению святителя Тихона в 1920 году во главе этого подвижнического братства встал игумен Паисий (Ларин; 1869–1956), которому вскоре предстояло пройти лагеря, ссылки и тяжелые испытания безбожного ХХ века. PDF-версия.    
5 января 2024 г. 15:00
Родом угреня
Борисоглебский монастырь в Торжке, основанный около 1038 года, — древнейшая обитель на нашей земле, сыгравшая важную роль в распространении христианства на Руси. История монастыря неразрывно связана с его основателем — преподобным Ефремом Новоторжским, 450-летие обретения мощей которого отмечается в июне этого года. Проанализировав различные источники и документы, российский ученый предлагает свою трактовку событий жития подвижника. Действительно ли Ефрем и его братья прибыли на Русь, как считается, из Венгрии, мог ли преподобный построить каменный храм во имя Бориса и Глеба, а также о том, почему святой Ефрем, скорее всего, был убит, «Журналу Московской Патриархии» рассказал научный сотрудник Всероссийского историко-этнографического музея, кандидат филологических наук Виктор Кузнецов. PDF-версия.
23 июня 2022 г. 17:00
Аналитика
Русский на Афоне Пантелеимонов монастырь
ЖМП № 8 август 2016 /  22 мая 2017 г. 15:29
версия для печати версия для печати

Почему 1169?

О ВРЕМЕНИ ПЕРЕДАЧИ РУССКИМ АФОНИТАМ МОНАСТЫРЯ СВЯТОГО ПАНТЕЛЕИМОНА

Еще в 1950 году известный знаток славянских древностей, русский историк-эмигрант и священник Владимир Мошин (1894–1987) в большой статье, посвященной Русскому Афону, постарался показать, что в начальную пору своего существования, в XI–XII веках, русские монастыри на Святой горе: обитель Пресвятой Богородицы Ксилургу (Древодела) и позднее монастырь Святого Пантелеимона — не просто были связаны с Русью и Русской Церковью, но и пользовались вниманием и материальной поддержкой со стороны государственной власти, то есть русских князей.

Связи русских князей с Афоном были так или иначе вписаны в общий контекст русско-византийских отношений1. Историк размышляет, как и почему русским афонитам из Ксилургу был передан монастырь Святого Пантелеимона, или монастырь Фессалоникийца. Обстоятельства, сопровождавшие акт передачи обители, и его хронологическое приурочение хорошо известны: сохранилась грамота афонского протата, датированная августом 1169 года.

Святогорское эхо киевской политики

Протат «по долгом рассмотрении» удовлетворил просьбу настоятеля русского монастыря Ксилургу кир-Лаврентия, предъявленную в день Успения Пресвятой Богородицы, 15 августа, о передаче его монастырю какой-нибудь неблагополучной обители «ради ее благоустроения и пользы» и отдал ему захиревшую обитель Святого Пантелеимона с тем условием, что последняя должна быть восстановлена и «обстроена наподобие крепости». При этом сам монастырь Ксилургу также оставался за русскими монахами, которые за то прощали протату 30 золотых долга2. Тем самым документ представляет Русский монастырь достаточно состоятельным, чтобы справиться с задачей, требовавшей немалых средств и людских ресурсов. Несмотря на то что русские монахи к 1169 году владели Ксилургу уже в течение самое малое полутора столетий3, еще относительно недавно, в декабре 1142 года, подробная опись монастырского имущества, отнюдь не блиставшая богатством, завершалась констатацией: денежный ящик пуст, а за обителью числится 17 золотых долга4. Следовательно, к августу 1169 года в материальном благосостоянии произошла коренная перемена к лучшему.

Такую перемену отец Владимир Мошин связал с появлением в Русском монастыре некого брата Лазаря, которое сопровождалось богатым вкладом. Он перечислен в позднейшей приписке к упомянутой описи 1142 года: многочисленные золотые и серебряные предметы церковного обихода, семь украшенных драгоценными камнями икон в серебряных и позолоченных окладах, вышитые жемчугом покровы, реликвии с частицами Честного Креста Господня и прочее в таком роде. Все эти сокровища позволили историку предположить, что новый инок происходил не просто из состоятельного, а, весьма вероятно, из княжеского семейства. С другой стороны, пойти навстречу просьбе игумена Ксилургу протат подтолкнули, по мнению историка, тесные союзнические отношения, которые сложились у византийского императора Мануила I Комнина (1143–1180) с киевскими князьями Ростиславом Мстиславичем (1159–1167, с перерывом) и Мстиславом Изяславичем (1167–1169). Да, в начале марта 1169 года Киев был захвачен войсками владимиро-суздальского князя Андрея Юрьевича Боголюбского и на киевском столе оказался младший брат Андрея — Глеб Юрьевич, но это «не помешало осуществлению начатого дела»: «союзник Византии» волынский князь Мстислав Изяславич не собирался отказываться от борьбы за Киев5.

Итак, игумен Русского монастыря на Афоне обратился в протат Святой горы с просьбой о существенном расширении владений русской монашеской общины, а протат удовлетворил эту просьбу через несколько месяцев после того, как в Константинополе и на Афоне получили известие о переменах на киевском столе, оказавшемся в руках Андрея Боголюбского.

Меж тем Андрей Юрьевич рисуется в рамках гипотезы отца Владимира Мошина как опасный антагонист Константинополя, оскорбившего князя решительным отказом открыть во Владимире отдельную от Киева митрополию. Это обстоятельство, безусловно, сильно подрывает главную идею историка о тесной связи событий на Афоне с тем, что тогда происходило на Руси и в русско-византийских отношениях — идею, которую акт протата от 1169 года призван как раз подтвердить. Более того, представлять Мстислава Изяславича близким союзником Византии в войне, которую последняя вела в 1160-е годы с Венгрией, как то делает отец Владимир, вряд ли возможно. Скорее наоборот: Мстислав приходился двоюродным братом венгерскому королю Стефану III (1162–1172), матерью которого была Евфросиния Мстиславна, родная сестра киевского князя Изяслава Мстиславича, отца Мстислава. Когда в 1168 году Мстислав охраняет от половцев степные торговые пути «гречников», то есть торгующих с Византией киевских купцов (на что ссылается отец Владимир), он действует как положено киевскому князю, и усматривать в этом признак особой дружбы с Константинополем вряд ли стоит.

Очевидно, гипотеза отца Владимира Мошина нуждается в усовершенствовании, которое возможно, стоит только отрешиться от представления о враждебности между Андреем Боголюбским и Византией как о лишенном внутренней сложности факте, постоянном и неизменном. Для этого достаточно хотя бы вспомнить об общеизвестном — установлении праздника Святого Спаса 1 августа, который князь Андрей учредил совместно с византийским императором Мануилом I и волею константинопольского Патриарха Луки Хрисоверга: «Вѣдѣти есть о семь намъ, възлюбленая братиа, еже Пантократныи день милости Божии празднуемь благочестивому и вѣрному нашему цесарю и князю Андрѣю уставльщю се праздновати со царемь Мануиломъ повелѣниемь патриарха Луки»6. Еще важнее принять во внимание, что 1169 год — та самая дата, когда наконец был достигнут компромисс в затянувшемся конфликте Андрея Боголюбского с киевским митрополитом и цареградским Патриархом не только по вопросу об особой Владимирской митрополии (которая теперь Андрею была уже не нужна), но и по куда более деликатному вопросу о постах в среды и пятки по великим праздникам7.

Посты преткновения

Именно спор о постах и его развязка на Руси как раз в 1169 году и дают, на мой взгляд, ключ к пониманию одновременного события на Афоне.

В 1158 году в Суздаль к Андрею, который всего лишь годом ранее вокняжился на владимиро-суздальском столе, прибыл новый епископ — грек Леонт. Только что улажен крайне болезненный для Русской Церкви раскол, вызванный избранием в 1147 году на митрополичий престол Климента Смолятича. Оно состоялось по воле тогдашнего киевского князя Изяслава Мстиславича (1146–1154, с перерывами), но без патриаршего благословения. Поэтому как в Патриархии, так и в митрополии (ее с 1156 года возглавил поставленный обычным порядком из Царьграда Митрополит Константин I) с сугубой пристальностью присматривались к тем особенностям в жизни Русской Церкви, которые отличали ее от византийских порядков. Одну из таких особенностей епископ Леонт усмотрел в, казалось бы, незначительном нюансе — практике постов по великим праздникам. Важно уточнить: вся Пятидесятница воспринимается церковным сознанием как единый, непрерывный период празднования воскресения Христова.

Итак, князь Андрей, по установившемуся на Руси обычаю, просит у Леонта позволения «отъ въскресния Христова до всих святыхъ ѣсти мяса и въ среду и въ пяток. Епископъ же повелѣ ему одину недѣлю порозную ѣсти мяса въ среду и въ пяток, а прочею добрѣ хранити»8. Иными словами, князь хотел разрешения на отмену поста по средам и пятницам на весь период от Пасхи до первого воскресенья по Пятидесятнице, а епископ ограничил это время одной лишь Светлой седмицей. В ответ Андрей изгнал Леонта из Суздаля, и епископ был вынужден искать суда сначала у митрополита, а потом даже у патриарха. И тот, и другой вполне оправдали и одобрили ревность суздальского архиерея, который в 1164 году вернулся на Русь, но Андреем принят всё равно не был. Церковными делами в Ростово-Суздальской епископии управлял ставленник Андрея некий Феодорец.

Не следует думать, будто конфликт обозначился с такой остротой из-за сумасбродного упрямства владимиро-суздальского князя. Нет, его позиция имела на Руси достаточно широкую поддержку. По той же причине черниговский князь Святослав Всеволодович, пришедший к власти в 1164 году, прогнал местного епископа Антония, также грека. Что виной тут вовсе не чревоугодие не желавших сносить все строгости церковной дисциплины князей, видно по другому эпизоду разгоревшейся борьбы: митрополит Константин запретил в служении не кого-нибудь, а игумена Киево-Печерского монастыря Поликарпа, который тоже отменял пост по средам и пятницам в Господские праздники. Таким образом, трещина неприятия прошла не просто между церковными и светскими властями, но еще и внутри самой Русской Церкви, причем на стороне князей выступило авторитетное печерское монашество. В чем же здесь дело?

Плоды внутрицерковной полемики

Всю сложность ситуации можно понять, если учесть, что вспыхнувшая как бы вдруг на Руси распря отражала тлевшую в самой Константинопольской Церкви полемику.

Когда епископ Леонт в поисках правды и суда держал путь в Константинополь к Патриарху, ему посчастливилось летом или осенью 1163 года повидать самого императора Мануила, стоявшего лагерем на Дунае (шла война с Венгрией). Принципиальный Леонт возвысил свой голос и здесь, вступив в официальный диспут о постах с дядей императора — Охридским архиепископом Иоанном (в миру — Адрианом) Комнином, а будучи признан проигравшим, дерзнул даже «молвить на цесаря», за что «слуги цесаревы» чуть не утопили его в реке9.

Тем самым, как выясняется, в окружении императора и при его дворе держались той же практики постов, на которой настаивал князь Андрей, так что, живописуя случившееся, суздальский летописец не преминул нравоучительно заметить: «Се же сказахом вѣрных дѣля людий, да не блазнятся о праздницѣхъ Божьих». Коль скоро Леонт, добравшись до Патриарха Луки Хрисоверга — владыки не менее принципиального, чем он сам — оказался во всем оправдан (о чем Андрею Юрьевичу было направлено соответствующее патриаршее послание10), приходится констатировать: между Патриархом Лукой и императором Мануилом налицо то же самое противоречие, как и между епископом Леонтом и князем Андреем.

Но этого мало. Как обнаружили историки, разноречивые суждения относительно того, по каким именно праздникам следует отменять пост в среды и пятки, высказывались церковными авторитетами по крайней мере еще с конца IX столетия11. И что самое интересное: уже первые признаки полемики на эту тему выдают расхождения между Пат­риархией и Афоном, о чем можно догадаться на основе поучений, адресованных цареградским Патриархом Николаем I Мистиком (901–907, 912–925) проту Святой горы12. Афонские уставы, связанные происхождением с Уставом столичного Студийского монастыря, выказывали в занимающем нас отношении более мягкую позицию, нежели патриаршая. Так, они отменяли пост в среды и пятницы для всей Пятидесятницы, чего, собственно, и просил безуспешно у Леонта князь Андрей13.

Киево-Печерский монастырь, который со времен преподобного Феодосия жил по Студийскому уставу и через другого своего основателя — преподобного Антония — был прямо связан с Афоном, держался и в деле постов в среды и пятки мягкой студийско-афонской практики. О том прямо свидетельствуют как славянский перевод Типикона Патриарха Алексея Студита (1025–1043)14, так и написанное в 1140-е годы послание печерского игумена Феодосия Грека киевскому князю Изяславу Мстиславичу: «Егда же ся приключить Господьский праздьник в середу или в пяток любо святыя Богородици или 12 апостолъ, то яжь мяса»15. Запрещенный 20 лет спустя митрополитом игумен Поликарп, оказывается, не своевольничал, а твердо отстаивал привычную студийско-афонско-печерскую традицию.

Щедрая благодарность Андрея Боголюбского

Вооруженные этим знанием, вернемся теперь к захвату Киева войсками Андрея Боголюбского ранней весной 1169 года и его последствиям.

Андрей отказался от своего протеже Феодорца и выдал его на суд митрополиту, а Патриархия, в свою очередь, была вынуждена отказаться и от поддержки Леонта (вместо него на ростово-суздальскую кафедру вернули смещенного ранее, в конце 1156 года, владыку Нестора), и от жесткой позиции в вопросе о постах. Но здесь важнее другое: печерский игумен Поликарп не только был освобожден от прещения, но и получил сан архимандрита, в котором он встречал в 1171 году нового Митрополита Михаила II. Более того, архимандрития стала, по-видимому, не единственным отличием Киево-Печерского монастыря, полученным в связи с произошедшими в 1169 году переменами. Согласно константинопольской традиции, документально зафиксированной впервые в 1481 году грамотой Патриарха Максима, монастырь приобрел также статус патриаршей ставропигии, то есть юридической независимости от местного архиерея — киевского мит­рополита, причем сделано это было, подчеркнем, по ходатайству князя Андрея Боголюбского16.

В свете сказанного выше причина такого резкого иерархического возвышения киевского Печерского монастыря при Андрее Боголюбском понятна: князь был признателен обители и ее предстоятелю за поддержку в затянувшемся на десятилетие конфликте, мучительном для репутации и самолюбия державного «самовластца Суздальской земли». Получается, в ходе препирательств епископ Леонт и князь Андрей прибегли к двум не согласным друг с другом (в данном случае) церковным авторитетам: первый — к митрополиту и патриарху, второй — к Печерскому монастырю.

Ввиду того что позиция печерян в споре о постах отражала общую позицию студийско-афонского монашества, вполне естественно было бы думать, что в поисках поддержки Андрей не преминул обратиться и на Афон. Упорство князя, державшегося до конца в противостоянии со священноначалием всех уровней, от местного до имперского, подсказывает: внутри Церкви он опирался, конечно же, не на одну только собственную креатуру — Феодорца. Вот почему можно прийти к выводу, что резкая перемена в материальном состоянии Русского монастыря на Святой горе, обозначившаяся в августе 1169 года столь же внезапно, как и перемена в статусе монастыря Печерского в Киеве, была непосредственно связана с действиями князя Андрея.

Не исключено, что упомянутый выше брат Лазарь, принесший с собой в обитель Ксилургу такое богатство, происходил из окружения Андрея Боголюбского. Но нельзя не отметить, что щедрым вкладом благодарность князя Андрея не ограничилась. Как и в Киеве, в Святогорском русском монастыре произошли статусные изменения: он приобрел обитель, имевшую «в старину первенство между второстепенными». И можно поддержать мысль отца Владимира Мошина, что за готовностью, с какой протат пошел навстречу просьбе русского игумена, кроется в том числе и стремление удовлетворить русского союзника императора Мануила I. Только в союзнике этом надо видеть не удалившегося к себе на Волынь Мстислава Изяславича, а нового хозяина Киева — владимиро-суздальского князя Андрея Юрьевича Боголюбского.

Примечания

1 Мошин В. А. Русские на Афоне и русско-византийские отношения в XI–XII вв. // Byzantinoslavica. 1947 / 1948. Roč. 9. С. 55–85; 1950. Roč. 11. С. 32–60 (перепечатано в кн.: Из истории русской культуры. М., 2002. Т. 2, кн. 1: Киевская и Московская Русь / Сост. А.Ф. Литвина, Ф.Б. Успенский. С. 309–357; цит. по этому изд.).

2 Actes de Saint-Pantéléèmon / Ed. par P.Lemerle, G.Dagron, S.Ćirković. Paris, 1982. Nr. 8 (Archives de l'Athos, 12); Русский монастырь Св. великомученика и целителя Пантелеимона на Святой горе Афонской / Изд. 7-е, испр. и значит. дополн. М., 1886 (репр.: М., 1995). С. 7–13.

3 Если держаться естественной гипотезы, что «монастырь Роса» («μονὴ τοῦ Ῥῶς»), упоминаемый в акте святогорского протата от февраля 1016 г. (Actes de Laura  /  Ed. par P. Lemerle, N. Svoronos, A. Gouillou, D. Papachrysanthou. Paris, 1970. T. 1. Nr. 19 [Archives de l'Athos, 5]), тождествен русскому монастырю Ксилургу.

4 Actes de Saint-Pantéléèmon. Nr. 7.

5 Мошин В.А. Русские на Афоне... С. 345–355.

6 Древнейшая редакция Сказания об иконе Владимирской Богоматери / Вступ. ст. и публ. В.А. Кучкина, Т.А. Сумниковой // Чудотворная икона в Византии и Древней Руси. М., 1996. С. 501. О празднике Святого Спаса 1 августа см. в последнее время: Конявская Е.Л. К истории сложения проложной статьи на 1 августа // Древняя Русь: вопросы медиевистики. М., 2012. № 1 (47). С. 5–14.

7 Подробнее об этой сложной и довольно запутанной в историографии проблеме см.: Назаренко А.В. Несостоявшаяся митрополия (об одном из церковно-политических проектов Андрея Боголюбского) // «Хвалам достойный...»: Андрей Боголюбский в русской истории и культуре. Междунар. науч. конф. (Владимир, 5–6 июля 2011 г.). Владимир, 2013. С. 12–35.

8 Полное собрание русских летописей. 2-е изд. СПб., 1908. Т. 2 (Ипатьевская летопись). Стб. 520.

9 Там же. 2-е изд. Л., 1928. Т. 1 (Лаврентьевская летопись). Стб. 352.

10 В полном виде оно сохранилось только в переводе на древнерусский язык в составе поздней (первой трети XVI в.) Никоновской летописи, которая была создана при московском митрополичьем дворе и в которой использованы документы архива митрополии: Там же. СПб., 1862. Т. 9. С. 223–229. Суздальский епископ в послании по имени не назывался, и поздний летописец ошибочно интерполировал в текст имя Нестора, предшественника Леонта, что часто ставило в недоумение историков.

11 Соколов Пл. Русский архиерей из Византии и право его назначения до начала XV века. Киев, 1913. С. 105–109. Аналогичные сведения можно найти также и в известных трудах митр. Макария. Макарий (Булгаков), митр. Московский и Коломенский. История Русской Церкви. Кн. 2. М., 1995. С. 334–336) и Е.Е. Голубинского (Голубинский Е.Е. История Русской Церкви. 2-е изд. М., 1904. Т. 1, вторая половина тома. С. 462–470), но там они затемнены ошибочными суждениями о событиях на Руси вследствие ориентации на рассказ Никоновской летописи (см. предыд. прим.).

12 Nicolai sanctissimi patriarchae Constantinopolitani Opus ad praepositum Sacri Montis, cap. 8 // Patrologia Graeca / Ed. J.-P. Migne. Paris, 1863. Т. 111. Col. 399 A-B.

13 Скабалланович М. Толковый Типикон. Объяснительное изложение Типикона с историческим введением. М., 2004. С. 239, 421 (впервые труд вышел в 1910 г.).

14 Пентковский А.Н. Типикон Патриарха Алексия Студита в Византии и на Руси. М., 2001. С. 374, 378.

15 Еремин И.П. Литературное наследие Феодосия Печерского // Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы Академии наук (Пушкинского Дома). Л., 1947. Т. 5. С. 170. Несмотря на распространенное до сих пор в науке мнение о принадлежности послания прп. Феодосию Печерскому, мы склоняемся к точке зрения А.А. Шахматова, М.Д. Приселкова, К.К. Висковатого и Г. Подскальского, что его автором был другой печерянин, также Феодосий, в 1141 г. переведший на древнерусский язык послание папы Льва Великого к константинопольскому Патриарху Флавиану о ереси Евтихия, позже ставший игуменом и известный в летописи под прозвищем Грек (Подскальски Г. Христианство и богословская литература в Киевской Руси, 988–1237 гг. / Изд. 2-е, испр. и дополн. для рус. перевода. СПб., 1996 [Subsidia Byzantinorossica. T. 1]. С. 297–298).

16 Архив Юго-Западной России / Изд. Временной комиссиею для разбора древних актов. Киев, 1859. Ч. 1. Т. 1. № 1. С. 1–2; Назаренко А.В. Несостоявшаяся митрополия... С. 33. Прим. 116.

Справка об авторе

Александр Васильевич Назаренко родился в 1948 г. В 1972 г. окончил филологический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова. Доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института всеобщей истории Российской академии наук, руководитель Центра истории религии и Церкви Института российской истории РАН, председатель научного совета РАН «Роль религии в истории», член церковно-научного и научно-редакционного советов «Православной энциклопедии». Специалист в области истории Древней Руси и Русской Церкви, автор более четырех сотен научных трудов, лауреат Макарьевской премии 1-й степени в номинации «История России» за работу «Древняя Русь на международных путях: междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических связей IX–XII веков» (2001).

22 мая 2017 г. 15:29
HTML-код для сайта или блога:
Новые статьи
Архиепископ Корейский Феофан. Российская духовная миссия в Корее: прошлое, настоящее, будущее
Миссионерская активность Русской Православной Церкви в XVIII и XIX веках достигла небывалого роста, что было связано с необходимостью освоения присоединенных в XVI–XVII веках земель Сибири и Дальнего Востока. Православные русские проповедники появлялись на новых территориях Российского государства вместе с продвижением русских военных и переселением гражданского населения. Подвижническими трудами святителя Иннокентия Иркутского, преподобного Макария (Глухарева), преподобного Германа Аляскинского, святителя Иннокентия Московского ко Христу были обращены целые народы. Просветительская деятельность Русской Православной Церкви не ограничивалась исключительно российской территорией. За пределами Российского государства были открыты и успешно функционировали духовные миссии на Ближнем и Дальнем Востоке — в Персии, Китае, Японии. В конце XIX века была открыта Российская духовная миссия в Корее, которая стала самой молодой по дате своего основания. PDF-версия.    
10 октября 2024 г. 15:00
Церковно-приходская школа в Российской империи
Святейший Патриарх Кирилл в докладе на открытии XXXII Международных Рождественских чтений в январе 2024 года напомнил о духовных опорах нашего общества и обратил особое внимание на такой важный аспект православного образования, как православные школы и гимназии. «Их сегодня чуть более двухсот. Казалось бы, двести — это много, но на самом деле очень мало для огромной страны». Патриарх видит необходимость «проработать механизмы поддержки конфессиональных образовательных учреждений, для того чтобы эти школы не выживали, а развивались».   Опыт развертывания в масштабах всей Российской империи системы церковно-­приходских школ в период 1882–1917 годов несет в себе черты крайне востребованной сегодня парадигмы православного образования. О том, как развивались церковно-приходские школы и какую роль они играли в образовательном процессе в Российской империи, читателям «Журнала Московской Патриархии» рассказывает кандидат богословия иерей Алексий Лихачёв. PDF-версия.    
7 октября 2024 г. 13:00
Молитва и труд
Православные школы начали постепенно возрождаться в России в 90-е годы ХХ века. Сегодня они сочетают в себе светское и религиозное образование, что делает православные школы и гимназии особыми учебными заведениями. В ситуации, когда в вопросах воспитания и образования много противоречий, разных точек зрения на ценностные ориентиры, различны мировоззренческие позиции в подходах к учебно-­воспитательному процессу, именно православные школы сохраняют отечественные традиции в формировании личности учащихся, основываясь на религиозных воззрениях, сложившихся под влиянием Православной Церкви. Сегодня в разных регионах России действует около двухсот православных школ и гимназий, где учащиеся, помимо общеобразовательных дисциплин, изучают основы православной веры и регулярно участвуют в богослужениях. В каждом из этих учебных заведений есть должность духовного попечителя (духовника), который обычно является настоятелем гимназического храма. С какими проблемами сталкиваются духовники, чего ждут от духовного попечителя ученики и родители, может ли директор школы быть духовником и правильно ли это, должен ли духовник совмещать свое служение с преподаванием в гимназии, узнал корреспондент «Журнала Московской Патриархии». PDF-версия.    
4 октября 2024 г. 17:00