Сегодня Церковь воспоминает святого мученика Трифона. Его страдальческий подвиг за Христа свершился в 250 году при императоре Декии. Этот император процарствовал всего два года, но гонение на христиан успел осуществить. Мученик Трифон был по возрасту совсем молодым человеком – не старше большинства из вас. Жил он в одной из областей Малой Азии – Фригии, неподалеку от города Апамеи в селении Кампсада, и был пастухом – пас гусей. Несмотря на свои молодые годы, он был очень любим своими односельчанами – они видели в св. Трифоне любовь Христову. Эту любовь св. Трифон обильно изливал на своих ближних; эта любовь возвела его и на подвиг мученичества.
Когда мы говорим о мученичестве, не надо думать, что это какая-то «опция» в христианской жизни. На самом деле исповедничество, крайней точкой, вершиной которого является мученичество, есть Господне заповедание всем христианам. К каждому из нас обращены евангельские требования взять свой крест, отвернуться себя, сораспяться Христу и следовать за Ним, возненавидев Евангельскою ненавистью не только тленный и преходящий мир сей, но и саму жизнь свою. Не является мученичество и некоей древней романтикой, оставшейся на страницах Житий Святых. Время от времени падший мир очень ощутительно напоминает христианам, какую «симфонию» он имеет по отношению ко Христовой Церкви. Всего полвека отделяет нас от великого исповедничества новомучеников Российских.
Священномученик Вениамин Петроградский, читая в детстве Жития, сокрушался, что в современном ему мире он лишён возможности пострадать за веру Христову – и вот в православной стране он принял осуждение на смерть за Христа.
Мы с вами живём в такой период истории, когда явного мученичества нет. Но есть – и должен быть – евангельский максимализм, который особенно свойственен молодым людям. Как ему осуществиться в жизни? Ведь ситуация собственно мученичества в каком-то смысле очень проста, чёрно-белая: христианину надлежит сказать «да» или «нет» в ответ на прямо поставленный вопрос: исповедает ли он Христа или отрекается от Него. А мы живём во время, с точки зрения такой вот ясности, непонятное, какое-то мутное. С одной стороны, Православие в России сейчас вроде бы «приветствуется». С другой же стороны – слова читавшегося за Литургией Послания апостола Павла подходят к нашей жизни как нельзя лучше: люди стали самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся. Вот и с нами часто происходит, что вид благочестия имеется, а силы его нет.
Но как раз в этой ситуации и требуется от христианина самое настоящее исповедничество – только оно вовсе не какое-то книжное, а повседневное. Сегодня для того, чтобы быть христианином, везде и всюду приходится идти против течения. Целомудрие хранить – идти против нынешнего стиля культуры и общения между людьми. Трезво и евангельски оценивать историю и современность – идти против пропаганды и сложившейся общественной мифологии. Иметь христианское мировоззрение, воплощать в своей жизни евангельские, нравственные начала – пойти, по-моему, уже и вообще против всего уклада отечественного бытия. Стремиться к полноценному церковному существованию – пойти против многих наличествующих в нашей приходской действительности штампов. А труднее всего быть сегодня просто нормальным, порядочным и добрым человеком. Особенно трудно это, как кажется, людям, считающим, что они «воцерковляются». И это очень печально: человек в Церковь вроде и входит, а христианином не становится, и даже, по слову Христа, отнимается у него и то, что он имел просто как человек.
И поэтому христианское исповедничество начинается сегодня с того, чтобы состояться как личность, становиться личностью – зрелым, свободным, ответственным, нравственным, честным, мужественным и адекватным человеком. Только на этой почве возможно произрастание благодати Христовой. И это сегодня – труднее всего, в этом и будет самый настоящий подвиг. Ведь на самом деле настоящие христиане ныне не только никому не нужны, но и опасны. Что может быть опаснее для нынешней нашей жизни, чем человек, думающий своей головой и оценивающий всё с христианской, евангельской, церковной точки зрения?
Утешение для нас – то, что такие христиане нужны Христу и Его Церкви. Осознание, живое чувство этого перевешивает все преференции от комфортного прозябания в падшем мире сем, – как желание быть со Христом перевесило у мученика Трифона естественное желание земной жизни. Конечно, мученическая мера высока, вряд ли у нас хватит на неё сил; мы можем лишь смиряться по отношению к мученичеству. Но повседневное исповедничество, нравственное, евангельское, о котором я сказал – полностью в наших руках и в наших силах.
Я желаю всем нам быть настоящими христианами. Аминь.
