Епископ Троицкий Панкратий уже более 20 лет возглавляет Спасо-Преображенский Валаамский монастырь. За это время число братии значительно выросло, возобновилась монашеская жизнь в восьми скитах, завершились почти все реставрационные работы и открылись шесть монастырских подворий в разных уголках страны. Однако свою главную задачу, как признался настоятель древней обители в интервью «Журналу Московской Патриархии», он видит не столько в восстановлении стен, сколько в воспитании братии, способной достойно понести нелегкий крест монашества.
— Ваше Преосвященство, с чего началась ваша история служения обители?
— Моя встреча с Валаамом началась, как это ни странно, не на Валааме, а на Афоне. В 1992 году, будучи экономом Троице-Сергиевой лавры, я по благословению Святейшего Патриарха Алексия II совершал паломничество по православным странам с Благодатным огнем и в том числе посетил Афон. Я был потрясен благодатью, намоленностью и святостью, которые присущи Святой горе. После поездки у меня возникло желание продолжить монашеский путь именно там. Я обратился к Святейшему Патриарху, подготовил все необходимые документы, а через несколько месяцев Святейший вызвал меня к себе и сказал: «Вы хотите попасть на Афон, в Грецию, а я вам предлагаю отправиться на Северный Афон, на Валаам». Я ответил, что, как он скажет, так я и сделаю.
На Крещение 1993 года был подписан указ о моем назначении, и в начале февраля я уже прибыл на Валаам. До острова мы добирались в шторм, при сильном морозе корабль обледенел, была большая опасность перевернуться. До этого я никогда по морю не плавал, поэтому во время шторма возникали мысли о том, что я слишком грешный и недостойный человек, чтобы на этой святой земле руководить монастырем. Но, к счастью, мы пристали к берегу. Причем мы не смогли подойти непосредственно к острову, а остановились у края окружавшего его льда, пришлось идти с вещами пешком по льду до берега.
— В каком состоянии вы увидели Валаамский монастырь?
— В ужасном. Я, конечно, ожидал увидеть печальную картину, но то, что открылось передо мной, шокировало. На тот момент Троице-Сергиева лавра была давно отреставрирована, а здесь всё рушилось прямо на глазах. Спасо-Преображенский собор был окружен уже сгнившими черными лесами. Корпуса тоже были в очень плохом состоянии. Никаких удобств не было: ни канализации, ни водопровода. Всё монастырское хозяйство было разорено. Электричество на всем острове отключали на целые часы веерным образом, потому что была одна старая дизельная электростанция.
Тогда, в начале 1990-х годов, была всеобщая нищета в стране, происходили колоссальные реформы, экономика разрушалась, люди беднели. То время было очень тяжелым. Деньги еле-еле собирали на пропитание братии, не говоря уже о реставрации. И мы были счастливы, если удавалось сделать какие-нибудь небольшие работы. В то время нам помогали из Германии, Финляндии. Из других стран приходила гуманитарная помощь не только нам, но и местным жителям.
Особенно тяжело было то, что мы жили в тесном соседстве с местным населением. Жить по соседству с людьми, которые злоупотребляют алкоголем, шумно себя ведут, монаху очень трудно. У входа в больницу, что напротив моей кельи, стояли и курили парни, которые приходили к медсестрам. Это было, мягко говоря, не очень приятно. Когда по окончании богослужения я возвращался к себе в келью, в соседней комнате шла своя «служба» с музыкой, алкоголем, разбитыми окнами. Много таких историй можно вспомнить.
Разорение, пришедшее на Валаам в середине XX века, было не извне, а изнутри: местное население, которое до нас жило на острове, основательно разрушило обитель. Где был человек, там было хуже всего: запустение, мерзость разорения. Что же еще могло получиться, когда, например, в Воскресенском скиту в нижнем храме на месте алтаря устраивали прачечную или магазин в Успенском храме?! Во время реставрации иконостаса Успенской церкви под краской были обнаружены иконы XVIII века, которые сохранились лишь потому, что висели высоко. Храм Коневской иконы Божией Матери был разобран: из него сделали кормокухню для свиней.
Какое же могло быть духовное состояние людей, которые всем этим занимались? И каким могло быть их отношение к природе, прекрасному, чудному окружающему миру, сотворенному Богом?
— Восстановление поруганных святынь — это всегда очень долгий, трудоемкий и дорогостоящий процесс. Как возрождался Валаам?
— Главное для нас сегодня, как, впрочем, и столетия назад, — это покаяние, жизнь по заповедям Христовым, стяжание Духа Святаго, помощь людям, нуждающимся в духовном укреплении. Созидание монашеской общины и воссоздание монастыря должны строиться на тех же крепких основах, что и раньше. Поэтому мы взяли за основу строительства монастыря древний валаамский Устав, который принес еще игумен Назарий из Саровской обители.
Возрождение обители — это прежде всего возрождение монашеской жизни. Главное в монастыре — это та жизнь, которая его наполняет, и братья, которые живут в этой обители и несут свое служение, послушание, трудятся Богу и людям. И здесь неоценимую помощь мне оказал Афон, тот самый Афон, с которого начинался мой валаамский крест. Мне удалось застать духоносных старцев и получить от них бесценные советы. И, самое главное, вдохновиться самому и передать это вдохновение братии. И понять, что главным в монашеской жизни является Христос. В центре всей жизнь монастыря — Божественная литургия. Келья каждого брата должна быть его личным храмом, чтобы он мог предстоять Богу и наедине возносить Ему свои молитвы. Без молитвы, без откровения помыслов, частого причащения практически невозможно построить крепкий монастырь. Я очень благодарен афонским отцам и старцам и, конечно же, той братии, с которой мы несем свой монашеский крест.
Первое, с чего мы начали, — это, конечно, богослужение. Мы с ревностью взялись за исполнение всех старых уставов. Службы были очень длинные, порядка семи-восьми часов, при этом на клиросе пело всего два-три человека. Так, например, всенощное бдение у нас начиналось в час ночи и продолжалась до самого утра, до половины девятого, иногда до девяти. Как-то у нас была служба с крестным ходом с освящением креста на праздник Преображения Господня, которая длилась 14 часов. Я помню то воодушевление, то духовное утешение, которое было с нами. И непрестанная радость. Радость от того, что мы причастны к великому делу восстановления такой святыни, как Валаам. Господь укреплял нас, давал силы и благодать преодолевать трудности, не унывать, не роптать, не отчаиваться, а идти вперед.
— К 25-летию возрождения обители закончилось множество реставрационных работ, но часть из них продолжаются и сейчас. Что самое значимое было сделано за эти годы?
— Слава Богу, что удалось восстановить основные наши святыни. Ключевыми событиями я бы назвал первый приезд в 2001 году Президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина, который очень много сделал для возрождения нашей обители, создание в 2002 году Патриаршего попечительского совета по восстановлению Валаамского монастыря, восстановление и освящение Спасо-Преображенского собора, строительство нового Свято-Владимирского скита.
Подводя сейчас некоторые итоги, можно бы было назвать количество восстановленных храмов или скитов. Это замечательно, но не столь важно. Важно то, что на Валааме восстановлена монашеская жизнь. Вы сейчас слышите удары колокола, который призывает братию, паломников и гостей на богослужение. Богослужение снова стало основой нашей жизни, соединения со Христом в таинстве Божественной литургии, евхаристии. И не только здесь, в самом монастыре, но и в скитах. Везде совершаются Литургии, возносится иноческая молитва. И это дает надежду на то, что Валаам со временем вновь станет Северным Афоном. Снова станет тем светочем, к которому стремится множество жаждущих духовного укрепления людей.
— День восстановления монастыря выпал на день памяти святого апостола Андрея Первозванного. Это символично?
— Этот день специально не подбирался. Но, безусловно, это знаковый момент. В некотором смысле можно сказать, что апостол Андрей Первозванный был духовным отцом русской нации. Его апостольское благословение связывает нас, православных христиан, со Христом.
Радует то, что Валаам стали восстанавливать всем миром — помогают самые разные люди, которые приезжают на остров, в том числе просто жертвуют свой труд. Дело восстановления Валаама стало поистине народным: монастырю помогает вся Россия, весь православный мир. Каждый работает на своем месте, стараясь принести пользу обители. Например, храм во имя Всех преподобных отцов, в подвиге просиявших, который находится на Игуменском кладбище, был восстановлен полностью на народные деньги.
В этом году у входа в монастырь благодаря помощи благотворителей с Украины мы установили памятник апостолу Андрею Первозванному — в память предания о посещении святым апостолом Валаама.
Также в этом году была завершена масштабная реставрация Спасо-Преображенского собора. Первоначально мы планировали закончить эту работу за два летних сезона, но фактически без малого на нее ушло пять лет, так как при проведении реставрации вскрылось много дефектов и различных строительных проблем. И здесь нужно отметить понимание, долготерпение и смирение наших благотворителей, которые на протяжении уже многих лет все проблемы монастыря воспринимают как свои, жертвенно идут на затраты по реставрации монастыря и иногда полностью берут на себя все расходы по восстановлению скитов и храмов, понимая, что это делается для Бога, для Церкви, для России.
— Какие восстановительные работы планируется сделать в будущем?
— В 2014 году Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл поставил перед нами задачу: Валаам, как и встарь, должен стать Северным Афоном. Чтобы на тех островах, где это возможно, обустроить место молитвы и чтобы была возможность возродить все формы монашеского подвига: общежития, скита и пустынножительства. Хочется основы этого заложить уже сейчас, при жизни нашего поколения. Это очень непростая задача, потому что требуется не только восстановить или построить здания, но и воспитать братию, способную понести такой нелегкий крест. Одних человеческих усилий для этого недостаточно, без благодати Духа Святого, без помощи Божией это неосуществимо.
— Как вы считаете, какую роль играет Церковь в современной России?
— Это очень сложный вопрос. Всегда находятся люди, которые критически относятся к Церкви, не видят от нее общественной пользы или даже восстают против нее. Я думаю, что Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершенно прав, когда настаивает на том, чтобы социальное служение Церкви, ее просветительская и миссионерская деятельность усиливались. Сейчас для нас главное не восстановление храмов и разрушенных зданий, а восстановление душ.
Можно привести пример Преподобного Сергия Радонежского и то, как его подвиг повлиял на всю Русскую землю. Вспомним, как Преподобный Сергий создавал обитель, как своим примером вдохновлял братию. Вначале это была небольшая община, а затем вырос монастырь, куда приезжали за духовным советом и благословением, откуда по всей Руси разошлись его ученики и основали великие обители, которые так же благодатью Божией и иноческим подвигом стали духовной опорой русскому народу. И Русь благодаря подвигу этого великого подвижника и святых учеников, благодаря его преподобной жизни и примеру воспряла. Из маленького зернышка выросло огромное дерево. И значимость монастырей для сегодняшней России можно в какой-то степени уподобить тому, что сделал в свое время для всей Руси Преподобный Сергий Радонежский, собиратель земли Русской. Это, несомненно, накладывает и на нынешних иноков огромную ответственность. Мы должны об этом помнить и жить по заповедям Христовым. И если мы будем стремиться «стяжать дух мирен», то, по словам преподобного Серафима Саровского, тысячи вокруг спасутся. Тогда монастыри станут тем кристаллом, вокруг которого и будет расти здоровое тело народа, что может стать залогом истинного возрождения России.
— Расскажите о современной братии Валаамского монастыря. Что это за люди, откуда они?
— Самые разные: молодежь, зрелые и уже пожилые люди, которые несут послушание в обители. Несколько монахов здесь находятся с самого начала. Есть братья простые, есть и весьма образованные. Русские, белорусы и украинцы. И даже из дальнего зарубежья есть люди, например македонцы и француз. Молодые люди приезжают. Каждый год у нас несколько человек остаются, чтобы испытать себя на поприще монашеской жизни.
— Как определить человеку свой путь?
— Если есть призвание к монашеству, то оно проявляется у человека естественно: в тяге к монастырской жизни, монастырским богослужениям, к тому, чтобы молиться, читать аскетические книги, жизнеописания подвижников благочестия, старцев, отечники и подобную монашескую литературу. Мирская жизнь, как правило, такого человека мало интересует.
Может быть, потребность человека заключается в том, чтобы, будучи христианином, создать свою семью, найти интересную, хорошую работу, жить в хороших условиях — тогда ясно, что монашество не для него. Бывает, конечно, так, что нравится и то и другое: монастырь и семья. В этом случае человеку надо испытать себя, для этого, собственно, и существует такая стадия, как трудничество, затем послушнический искус. Человек должен пожить в монастыре и увидеть, подходит ему это или нет. Через некоторое время он может понять, что монашество — это не его или это как раз то, что он искал.
Бывает, что приходящие в монастырь, к сожалению, уходят дальше в поисках своего пути. Когда это происходит после принятия монашеских обетов — это, конечно, духовная катастрофа и большая беда. Поэтому иногда послушнический искус продолжается достаточно долго. В таких обителях, как на Валааме, по-настоящему трудно. Здесь действительно нужно вести духовную брань, соблюдать строгий Устав, посещать длительные богослужения, переносить непростые природные условия зимой. И остаются здесь те, кто пришел, как говорится, «не ради хлебного куса, а ради Иисуса», кто готов идти по пути узкому и тернистому, неся все скорби и тяготы иноческого жития, но и познавая на собственном опыте, что иго Христово благо и бремя Его легко по благодати Божией. Они опытно познают свет и радость жизни во Христе и становятся той закваской, которой и созидается монашеская обитель.
— Как избежать греха осуждения, как избежать опасности впасть в фарисейство, наблюдая грех небрежения к церковным канонам?
— Когда человек искренне желает защищать Православие, быть верным святоотеческим правилам и канонам Святой Церкви, но при этом не уделяет должного внимания своей духовной жизни, не борется со страстями, не видит своих грехов, то почти неизбежно впадает в осуждение. Особенно это характерно для людей малоцерковных или еще не воцерковившихся как следует, кому, образно говоря, легче умереть за Православие, чем еженедельно посещать церковь и следовать всем церковным установлениям.
Избежать греха осуждения вполне возможно, если ревновать прежде всего об исправлении собственной души, а потом уже обо всем Православии. Считать себя грешнее и хуже всех, недостойнейшим и окаянным. Осуждать и укорять себя, быть чутким к голосу совести. Если даже только помысел греховный уязвил душу — тут же внутренне покаяться пред Господом, осудить себя и помолиться об исправлении.
— Как вы считаете, есть ли различие между монашеством в городе и монашеством вдалеке от мегаполисов?
— Монашество в большом городе обычно носит характер пастырского служения: помощь ближним в храмах или на монастырских подворьях. Конечно, для этого служения нужна особая благодать, чтобы не поддаться множеству соблазнов, которые есть в городах, но если монах несет свое послушание самоотверженно и честно, то Господь укрепляет его и помогает больше, чем брату, находящемуся в идеальных условиях, но живущему нерадиво. На Валааме, особенно в скитах, где не так много бывает паломников, или в скитах, где их вовсе не бывает, есть большая возможность для более уединенной и глубокой молитвы, но и взыщется с таких иноков по-другому. Кому больше дано, с того больше и будет спрошено.
— Что значит Валаам для России и для вас лично?
— Валаам — это один из главных русских духовных центров нашей страны наряду с Троице-Сергиевой лаврой, Оптиной пустынью и Соловецким монастырем. Русские люди очень любят Валаам, это всенародная святыня и, конечно, очень красивое место. Здесь в гармонии с природой создавались храмы, скиты: например, Никольский скит — это шедевр архитектуры, прекрасный Всехсвятский и Смоленский скиты. Валаам — очень благодатное, освященное молитвой и кровью мучеников место, и я благодарен Богу и покойному Патриарху Алексию II за то, что он меня сюда направил. Это один из самых любимых уголков земли для меня. Я с радостью посещаю островные скиты — уединенные, безмолвные, тихие. Часто бываю в новом Владимирском скиту. Я люблю быть в тишине, уединении, покое, в тех местах на Валааме, где эта первозданность, красота, близость к природе и близость к Богу наиболее ощутимы.
Больше всего меня радует на Валааме то, что все-таки удалось создать монастырь — живую обитель, братскую общину, которая живет и развивается. Слава Богу, что удалось восстановить основные наши святыни, построить новый Владимирский скит, которым можно гордиться нашему поколению. Это действительно прекрасный храм, прекрасный памятник. То, что можно отнести к области чаяний, — хотелось бы заложить основу для будущего, чтобы Валаам, как и встарь, стал настоящим Северным Афоном.
Справка. Епископ Троицкий Панкратий (Владислав Петрович Жердев), викарий Святейшего Патриарха Московского и всея Руси. Родился 21 июля 1955 г. в Перми. С 1970 г. по 1980 г. обучался сначала на архитектурном отделении Пермского строительного техникума, затем на архитектурном факультете Таджикского политехнического института в г. Душанбе. После окончания института работал художником в издательстве, затем жил и работал при Никольском соборе г. Душанбе. Осенью 1986 г. поступил в братию Троице-Сергиевой лавры. Пострижен в монашество 3 июля 1987 г. с именем Панкратий в честь преподобного Панкратия, затворника Киево-Печерского. 18 июля 1987 г. хиротонисан во иеродиакона, а 8 июня 1988 г. — во иеромонаха. 17 июля 1988 г. возведен в сан игумена, 4 мая 1990 г. — в сан архимандрита. 18 января 1993 г. указом Святейшего Патриарха Алексия II назначен наместником Спасо-Преображенского Валаамского монастыря. 2 июня 2005 г. Святейший Патриарх Алексий II совершил хиротонию архимандрита Панкратия во епископа Троицкого, викария Московской епархии. Решением Священного Синода от 22 марта 2011 г. назначен председателем Синодальной комиссии по канонизации святых.
