Епископ Каменский и Алапаевский Мефодий: В работе с наркозависимыми нужно научиться различать грех и грешника

Церковная помощь наркозависимым выходит на новый этап: реабилитационные центры (РЦ) объединяются в единую сеть. Это позволит не только осуществлять их государственное финансирование, но усовершенствовать систему реабилитации, облегчит подготовку и распределение сотрудников и их стажировку. Минздрав признал не только эффективность церковной реабилитации наркозависимых, но и необходимость духовной составляющей в этом процессе. Подробнее о том, что дает создание сети РЦ, рассказывает руководитель Координационного центра по противодействию наркомании епископ Каменский и Алапаевский Мефодий.

Преимущества сети

— Ваше Преосвященство, недавно вы заявили об объединении православных реабилитационных центров в единую сеть. Какие конкретные преимущества дает Церкви создание этой сети, для чего это нужно?

— Таких преимуществ и для отдельных реабилитационных центров (далее — РЦ), и для всей церковной системы реабилитации несколько. Во-первых, благодаря системе кабинетов первичного приема наркозависимых и мотивационных центров (созданных Русской Православной Церковью) РЦ получает подготовленного к реабилитации воспитанника и знает, куда и кому его передать после окончания процесса реабилитации. Во-вторых, в рамках сети легче подготовить и распределить сотрудников, пройти стажировку, что облегчает решение кадровой проблемы. И наконец, сеть в целом является серьезным партнером для государства, что позволяет вывести взаимодействие с госструктурами на более высокий уровень и, в частности, решать воп­росы финансирования наших РЦ на федеральном и региональном уровне. То, что государство к этому готово, подтвердил заместитель директора ФСКН России, руководитель аппарата Государственного антинаркотического комитета Николай Цветков. На одной из последних встреч он рассказал журналистам, что в ближайшее время начнется финансирование РЦ, учрежденных негосударственными организациями. По его словам, все документы находятся на подписании в российском правительстве. Программа рассчитана на три года, начиная с текущего. Он уточнил, что речь идет именно о финансах, а не об услугах или других формах помощи.

Сеть также позволяет выйти на качественно новый уровень, когда реабилитационный процесс становится единым для всех. Теперь мы можем восполнить его недостающими вспомогательными звеньями (если их нет в этом регионе), осуществлять общую координацию, повысить качество реабилитационных услуг и увеличить число реабилитационных центров до необходимого количества. У нас появится больше возможностей привлекать наркозависимых в наши РЦ в период, когда они еще употребляют наркотики, отслеживать их в процессе реабилитации и ресоциализации. Мы будем помогать им вплоть до момента, когда они вернутся в общество и станут частью нашей паствы.

— Насколько сеть поможет улучшить систему мониторинга и контроля?

— Мониторинг у нас уже ведется, и на его основе проводится регулярный анализ деятельности церковных РЦ: мы знаем длительность каждого этапа реабилитации, знаем, ведется ли специальная работа с ВИЧ-инфицированными и т.д. Однако сеть позволит с помощью IT-технологий отслеживать в нашей системе каждого подопечного в режиме онлайн, непрерывно сопровождать его по сети. Сейчас эти сведения носят отры­вочный характер, информацию об успешности реабилитации мы получаем через телефонные звонки и электронную переписку. Конечно, информация о получающих помощь в рамках нашей системы будет зашифрована, правила работы с конфиденциальной информацией будут строго соблюдаться.

Что касается статистики, то нам непросто посчитать, сколько человек в год проходит у нас реабилитацию, и не только потому, что четкой персональной системы учета пока нет. В разных центрах разные сроки реабилитации — от полугода до трех лет. Бывает, человек прошел реабилитацию, но вскоре по выходе сорвался и вновь оказался у нас. Кто-то не прожил и полугода, но ему нужно уехать по семейным обстоятельствам. При этом нельзя сказать, что реабилитации не было. Другой живет три года и никуда уезжать не хочет. Так что сис­тему учета еще только предстоит создать. Могу только сказать, что у нас порядка тысячи койко-мест в 63 РЦ.

Пока мы работали без господдержки, тщательный контроль за расходованием средств был не особо востребован, так как это делалось на благотворительные средства и частные пожертвования. Но с началом целевого финансирования, а реабилитация одного человека в государственных реабилитационных центрах оценивается в 25–30 тыс. рублей в месяц, потребуется строгий контроль и ­отчет о расходовании предоставляемых финансов. Жилье, питание, зарплата специалистов, налоги, транспортные расходы, различные услуги и всевозможные дополнительные расходы (например, предметы гигиены) — всё надо будет корректно оценивать.

— Возможна работа сети без финансовой поддержки государства?

— Возможна, ведь на сегодняшний момент уже созданы ее основные звенья, но их работа и взаимодействие выглядят достаточно скромно. Государственное софинансирование позволит нам выйти на более высокий уровень и по материальному обеспечению реабилитационного процесса, по бытовым условиям в наших центрах, мы сможем достойно оплачивать труд наших специалистов и привлечь новых. Наркомания, как все наркологические расстройства, — комплексная, био-, психо-, социодуховная проблема. Помощник министра здравоохранения Татьяна Клименко недавно засвидетельствовала, что сейчас власти пришло понимание, что именно духовная составляющая в процессе помощи наркозависимым является важнейшей. Еще недавно многие специалисты-наркологи заявляли, что фактор духовности особой роли в проблеме химической зависимости не играет.

Стигма сознания

— Что самое важное для вас в работе с наркозависимыми, на что вы хотели бы обратить внимание общественности?

— На проблему стигматизации наркозависимых в общественном сознании, на отношение к ним как к неисправимым преступникам, изгоям общества, с которыми бессмысленно и безнадежно заниматься. Лучше их куда-то выслать или, простите, перестрелять. После нескольких лет работы с ними я понял, что это наши украденные дети и совсем не безнадежная часть нашей паствы. Они не столько преступники, сколько люди, оказавшиеся в страшной беде, из которой нет простого выхода. Находясь в состоянии измененного сознания и в отчаянной ситуации, они совершают страшные поступки, на которые в обычной ситуации, слава Богу, неспособны. И правда состоит в том, что мы можем им помочь, и наше желание вызволить их из беды значит для успеха не менее, чем их усилия вырваться. Церковь в этом смысле показывает добрый пример, не отталкивая, а принимая их в свои общины, возрождая их и возвращая к жизни. СМИ очень постарались, чтобы создать крайне неприглядный образ этих людей, представляя их как законченных отморозков, неизлечимых уродов, как исчадие ада. И это продолжается до сих пор. Необходимо подвергнуть ревизии бесчеловечное к ним отношение.

Но должен сказать, что когда мы на приходе только начинали заниматься с наркозависимыми в 1992 году, то сами относились к ним крайне настороженно. Мы пригласили одного выздоравливающего наркозависимого на свой Свято-Георгиевский приход, однако он жил в отдельном домике, отдельно питался, и мы с ним пересекались в основном на послушаниях и службах. Прошло несколько месяцев, прежде чем мы убедились, что он нормальный, вполне симпатичный человек. Только на исповеди можно было услышать, что он вытворял в период болезни. Необоснованные страхи отступили. Поэтому в 1998 году, когда мы приступили к реабилитации на постоянной основе, то сразу приняли их к себе как братьев, как новоначальных послушников, и нам удалось сохранить благоприятную атмосферу приходской жизни. Их присутствие не испортило нашу жизнь, скорее обогатило, поскольку ради их подвига по преодолению страсти Господь и по отношению к нам умножил меру благодати. Богу дороги эти люди, и не заметить этого было невозможно.

Почему государство не спешит выделять средства для наших центров? Я думаю, что чиновники рассуждают примерно так: тратить средства на этих наркоманов всё равно что бросать их на ветер. Я считаю, что это предубеждение и ошибка.

— Трудно поменять устоявшуюся точку зрения, когда наркоман действительно может и ограбить, и убить...

— Просто нужно научиться различать грех и грешника. Помнить, что Господь пришел спасти грешников, призвать их к покаянию. Конечно, следует трезво относиться к этим людям, отдавать себе отчет, чего можно ожидать от них, но в то же время понимать, что в этом чудовище таится рожденный для вечной жизни человек. Как мы относимся к еретикам? Мы не жаждем их погибели, мы ждем их возвращения. Точно такая же установка должна быть и по отношению к наркоманам. Ведь у Бога есть радость даже об одном грешнике кающемся. Для примера: первый из наших воспитанников, пришедший к нам в 1998 году, прожил у нас на приходе восемь месяцев. У него были серьезные проблемы с наркотиками, а после реабилитации он нашел в себе силы вернуться к нормальной жизни. И со временем защитил кандидатскую, затем докторскую диссертацию, а сегодня преподает в престижном вузе в Санкт-Петербурге. И за 15 лет на нашем приходе был только один случай воровства со стороны реабилитанта, когда один из них присвоил телефон другого подопечного во время своевольного отъезда с прихода. Конечно, эти люди пришли к нам не ради духовных подвигов и не в результате духовных озарений. В Церковь их приводит отчаяние, понимание того, что они погибают.

Причины эпидемии

— По вашим оценкам, в стране насчитывается порядка 2,5 млн наркозависимых. По данным ФСКН, их больше в два раза. Если сравнить с предыдущими годами, эти цифры не уменьшаются. Получается, что общество практически безоружно перед наркотиками, хотя государство активно борется с этим явлением. В чем причины?

— Если мы задумаемся о том, что способствует эпидемии наркомании, то стоит отметить как минимум три обстоятельства. Во-первых, постоянно появляются новые наркотики, которые быстрее вызывают зависимость и имеют более разрушительные последствия для всех сфер жизни человека. И те синтетические наркотики, которые производятся сейчас, по степени поражения человека многократно опасней опиума, морфия (воздействие которого раз в десять сильнее воздействия опиума) и героина (который вдесятеро крепче морфия). Наука не стоит на месте.

Второе. Мир настолько стремительно меняется, что мы не успеваем сознавать происходящие вокруг нас перемены. И наркомания как духовное явление — это какой-то новый и органичный необратимый атрибут окружающей нас реальности. До развития техники и информационных технологий человек в гораздо большей степени жил внутренней жизнью, и эта внутренняя сокровенная жизнь была очень значимой для него. Информация не была так агрессивна, люди не перемещались по миру так часто и так стремительно. Современный человек сокрушен обрушившейся на него лавиной впечатлений: может наблюдать всё, что происходит в океанах, в пустынях, в космосе, в других странах и на других континентах. При этом человек уже не умеет уединиться внутри себя, он потерялся. Потерял себя, не контролирует жизнь сердца, у него нет опыта слушания Бога в тишине и чистоте сердца. Человек испытывает жажду, которую могут утолить либо еще более яркие впечатления, либо вхождение во внутреннюю духовную жизнь. Наркотики обещают дать и то, и другое — пробуй! И не только химическая зависимость берет человека в плен: многие попали в зависимость от Интернета, компьютерных игр.

И, наконец, в-третьих, мы живем в мире, в котором сняты все барьеры перед грехом. Если 100 лет назад человеку, чтобы коснуться мира разврата, нужно было сломать в себе какие-то нравственные барьеры, стыд перед окружающими, чтобы просто появиться на улице «красных фонарей», то теперь достаточно набрать в поисковике одно слово, пошевелить пальцем, и бордель возникнет перед глазами.

Доступность мира греха стала абсолютной, это относится и к наркотикам. С одной стороны, мы имеем множество самых разных наркотиков, а с другой — они все доступны.

И если у взрослых сформирована система защиты, поскольку они росли и воспитывались в другой системе ценностей, то у детей ее еще нет, поскольку духовная иммунная система формируется в лучшем случае к 18–20 годам. С наркотиками молодежь знакомится гораздо раньше, в 12–15 лет. И контролировать детей в этом возрасте практически невозможно.

Наркотики стали частью массовой культуры, их потребляют во всех слоях общества, никто не застрахован от встречи с ними. В церковных РЦ мы изначально исходим из того, что необходимо более радикально менять мировоззрение человека с учетом всех сфер его жизни. И главной является духовная составляющая бытия: востребованы церковные таинства, благодать, присутствие Бога в жизни человека.

— В ваших ответах рефреном звучит мысль о Божией помощи в вашей работе. Были ли ситуации, когда вы сами ощущали ее в решении сложных вопросов?

— Таких случаев множество. Однажды по результатам международной конференции по наркозависимости в академии города Бад-Бельциг (Германия), где я выступал, нас пригласили в Ганновер, где обещали познакомить с деятельностью местной организации, работающей с наркозависимыми. К кому мы едем и что увидим, мы себе не представляли, поехали из желания посмотреть город. Увидеть что-то значимое для нас не надеялись. Но, когда сотрудники протестантской организации «Новая земля» в начале встречи начали говорить об истории становления организации и принципах своей работы, мы поняли, что до сих пор мы еще не встречали ни одной организации, которая была бы так близка к нам по подходам к решению проблемы. Но они существовали к моменту встречи 35 лет и получили признание. Мы — около десяти лет и находились на начальной стадии реализации своих идей. Мы получили подтверждение правильности своих подходов, ясно увидели перспективу дальнейшего развития. Можно даже сказать, пережили состояние озарения. Я не сомневаюсь, что в этой поездке реализовался Промысл Божий о нас, мы получили благословение свыше на нашу деятельность. По внутреннему состоянию мы пережили посвящение. Почти сразу внутреннее переживание подтвердилось внешними переменами в жизни. После поездки нас «неожиданно» пригласили в качестве экспертов к работе над концептуальным документом по реабилитации наркозависимых в Межсоборное присутствие. Затем предложили возглавить направление противодействия наркомании в Синодальном отделе по благотворительности. До сих пор я живу уверенностью, что Господь занимается этой проблемой, я и все, кто трудится со мною рядом, немножко Ему помогаем. Сколько раз мы видели, как Бог открывал нужную дверь раньше, чем мы доходили до нее. А бывало, что пытались куда-то войти, а дверь оставалась закрытой. И потом выяснялось, по какой причине, слава Богу, она была закрыта.

Фото из архива Координационного центра по противодействию наркомании.