В ноябре 2007 г. в Санкт-Петербурге на углу Шпалерной и Таврической улиц был открыт памятник скульптора Я.Я. Неймана бывшему генералу от кавалерии Российской императорской армии, бывшему генерал-адъютанту, инспектору кавалерии Рабоче-крестьянской красной армии Алексею Брусилову. На первый взгляд возведение памятника одному из знаменитых военачальников Первой мировой войны должно восприниматься как безусловно положительное событие, которое символизирует возвращение России к своим историческим истокам. Однако у всякого петербуржца, не равнодушного к событиям русской военной истории, связанными с историей северной столицы, не может не возникнуть вопрос: почему именно бывший русский генерал А.А. Брусилов оказался среди выдающихся военачальников той войны первым, кто удостоился чести быть скульптурно запечатленным на улицах Санкт-Петербурга?
Почему не только памятника, но даже мемориальной доски в Санкт-Петербурге до сего времени не удостоился являвшийся около двух лет начальником штаба Ставки Верховного Главнокомандующего и признанный крупнейшим русским военным стратегом Первой мировой войны генерал от инфантерии, генерал-адъютант М.В. Алексеев, многие годы являвшийся в этом городе профессором Николаевской Академии Генерального штаба? Почему так и не была установлена на фасаде Морского кадетского корпуса уже изготовленная мемориальная доска одному из лучших его выпускников, самому знаменитому русскому адмиралу Первой мировой войны А.В. Колчаку, который являлся не только всемирно признанным военно-морским специалистом, сумевшим сковать своими минными заградителями действия немецкого флота на Балтике, но и полярным исследователем и ученым-гидрологом? Почему в полной безвестности в Санкт-Петербурге пребывает память о блестяще закончившим Академию Генерального штаба, самом успешном русском боевом генерале Первой мировой войны Н.Н. Юдениче, благодаря которому русская армия не знала за все время войны ни одного поражения на Кавказском фронте и который за три года оказался единственным из всех полководцев русской армии, кто был награжден тремя орденами св. Георгия и орденом св. Александра Невского с мечами?
Ответом на эти кажущиеся почти риторическими вопросы может послужить распространившееся еще в советское время представление о том, что главным, если не единственным, крупным военно-стратегическим успехом России в Первой мировой войне стал осуществленный в мае-июне 1916 г. силами преимущественно Юго-Западного фронта, которым командовал генерал А.А. Брусилов, так называемый «Брусиловский прорыв». Действительно, прорыв частей Юго-Западного фронта (впрочем, изначально называвшийся «Луцким», а отнюдь не «Брусиловским»), стал беспрецедентной по масштабу и достигнутым успехам наступательной операцией в истории этой войны. Однако главной ударной силой Луцкого прорыва стали 8-я армия и находившаяся на самом острие ее наступления 4-я стрелковая дивизия (прозванная «железной»), которыми командовали соответственно генерал от кавалерии А.М. Каледин и генерал-лейтенант А.И. Деникин, два выпускника Николаевской Академии Генерального штаба, до сего времени никак не увековеченные в Санкт-Петербурге. Важнейшую роль в успехе наступления 8-й армии генерала А.М. Каледина сыграла поддерживавшая ее наступление 9-я армия, которой командовал генерал от инфантерии П.А. Лечицкий, проходивший в Санкт-Петербурге свою военную службу в качестве командира 1-й гвардейской дивизии, но остающийся в полной безвестности даже для интересующихся военной историей жителей северной столицы.
Почему же именно А.А. Брусилову, который был связан с Санкт-Петербургом лишь годами своей учебы в Пажеском корпусе и военной службой, оказался поставлен первый и единственный памятник, увековечивающий в этом городе память о Первой мировой войне?
Дополнительный свет на эти вопросы могут пролить «послужные списки» всех вышеперечисленных военачальников после обрушившейся на нашу страну большевистской революции.
Генерал М.В. Алексеев через несколько дней после октябрьского переворота, будучи смертельно больным, покинул Петроград и уже в начале ноября 1917 г. стал формировать в Новочеркасске Добровольческую армию, призванную возродить российские вооруженные силы и защитить Россию от большевизма. Пройдя со своей армией тяжелейшие первый и второй Кубанские походы, генерал Алексеев скончался в сентябре 1918 г. в Екатеринодаре.
Адмирал А.В. Колчак отказался от престижнейшего для любого иностранного моряка предложения принять адмиральскую должность в Королевском флоте Великобритании и осенью 1918 г. возглавил антибольшевистскую борьбу в стране в качестве признанного всеми белогвардейскими правительствами Верховного Правителя России. Предательски выданный большевикам, адмирал А.В. Колчак был расстрелян в январе 1920 г. в Иркутске.
Генерал Н.Н. Юденич, располагая малочисленной 17-тысячной армией, предпринял осень 1919 г. отчаянную попытку освободить от большевиков Петроград, оборонявшийся более чем 30-тысячными войсками красных. Вынужденный отступить в октябре 1919 г. на территорию Эстонии, генерал Юденич покинул Россию. Он скончался во Франции в 1933 г.
Генерал А.М. Каледин, будучи выборным атаманом Войска Донского, призывал казаков превратить Область Войска Донского в главный оплот антибольшевистской борьбы. Потрясенный отказом основной части донского казачества вступить в вооруженную борьбу с большевиками и поддержать Добровольческую армию, генерал Каледин застрелился в январе 1918 г., попытавшись своей жертвенной гибелью пробудить в казаках чувство долга перед погибающей Родиной.
Генерал А.И. Деникин после гибели генерала Л.Г. Корнилова в марте 1918 г. возглавил Белое движение на юге России и сумел освободить от большевиков значительную часть европейской территории России. Но осенью 1919 г. он был остановлен в своем стремительном наступлении на Москву многократно превосходящими армиями большевиков. Мучительно пережив разгром созданных им Вооруженных сил Юга России, генерал А.И. Деникин передал командование над остатками армии генералу П.Н. Врангелю и покинул Россию. Он скончался в США в 1947 г.
Генерал П.А. Лечицкий пережил всю Гражданскую войну в большевистском Петрограде. Он категорически отвергал многократные предложения коммунистических властей занять командные должности в Красной армии. Летом 1920 г. П.А. Лечицкий был арестован, увезен в Москву и расстрелян за очередной отказ в какой-либо форме сотрудничать с большевиками.
Генерал А.А. Брусилов, находясь в октябрьские дни 1917 г. в Москве, уклонился от участия в вооруженной борьбе с большевиками, но 2 ноября был тяжело ранен осколком гранаты, случайно залетевшей в его квартиру во время уличных боев. В августе 1918 г. он был арестован. В тюрьме генерал А.А. Брусилов написал письмо председателю ВЧК Ф.Э. Дзержинскому, которое заканчивалось следующим образом: «…Я не чувствую за собой решительно никакой вины перед Советской Республикой и никак не могу понять, за что я страдаю и в чем меня в действительности обвиняют… На фронте все войска хорошо знали, что я друг, а не враг народа. Я лично имущественно совершенно не заинтересован в перемене правления, ибо у меня нет ни капиталов, ни дома, ни завода, ни имения, а обладаю лишь обстановкой моей квартиры, которую у меня никто не отнимает. Если мое пребывание в Москве по каким-либо причинам считается нежелательным, то разрешите выехать в какую-либо нейтральную по отношению к Советской России страну, по Вашему выбору, с семейством, дабы я мог там спокойно и рационально лечить свою больную ногу. Не считая себя ни в чем виноватым, я сам, без разрешения, ни явно, ни тайно выезжать не желаю, даже если б был на свободе, что уже и доказал. А.Брусилов». Вскоре генерал Брусилов был переведен под домашний арест, который продолжался до декабря 1918 г.
1919 год, ставший временем наибольших военных побед и последовавших за ними тяжелейших поражений белых армий, генерал Брусилов провел в своей московской квартире в качестве частного гражданского лица. Но 2 мая 1920 г. он поступил на службу в Рабоче-крестьянскую Красную армию (РККА), возглавив Особое совещание при председателе Революционного военного совета Республики Л.Д. Троцком. Именно в этот момент, когда армия генерала Врангеля героически защищала от большевиков последнюю пядь свободной русской земли на Крымском полуострове, А.А. Брусилов с небольшой группой бывших офицеров императорской армии, входивших в Особое совещание при Л.Д. Троцком, написали воззвание, которое было обращено ко всем русским офицерам, «где бы они не находились». «В этот критический, исторический момент нашей народной жизни, — подчеркивалось в воззвании, — мы, ваши старшие боевые товарищи, обращаемся к вашим чувствам любви и преданности к родине и взываем к вам с настоятельной просьбой забыть все обиды, кто бы и где бы их вам ни нанес, и добровольно идти с полным самоотвержением и охотой в Красную Армию, на фронт или в тыл, куда бы правительство Советской Рабоче-крестьянской России вас ни назначило, и служить там не за страх, а за совесть, дабы своей честной службой, не жалея жизни, отстоять во что бы то ни стало дорогую нам Россию и не допустить ее расхищения, ибо в последнем случае она безвозвратно может пропасть, и тогда наши потомки будут нас справедливо обвинять за то, что мы из-за эгоистических чувств классовой борьбы не использовали своих боевых знаний и опыта, забыли свой родной русский народ и загубили свою матушку Россию».
Летом 1920 г. появилось воззвание к офицерам армии генерала Врангеля, которое призывало их прекратить борьбу против большевиков. Это воззвание было подписано председателем Совнаркома В.И. Лениным, председателем Реввоенсовета Л.Д. Троцким, главнокомандующим Вооруженными силами С.С. Каменевым и председателем Особого совещания при председателе Реввоенсовета А.А. Брусиловым.
С 1922 по 1924 гг. Брусилов занимал должности начальника главного управления коннозаводства РККА и инспектора кавалерии РККА, на последней из которых его сменил в 1924 г. С.М. Буденный. Выйдя в отставку, Брусилов получил военную пенсию и весной 1925 г. отправился вместе с женой на двухмесячное лечение в Чехословакию. В Карловых Варах он написал книгу воспоминаний, в которой пытался оправдать свою деятельность под властью большевиков. Эти воспоминания должны были появиться в печати после его смерти. А.А. Брусилов вернулся в большевистскую Россию. Скончался он 17 марта 1926 г. в Москве.
Восемь с половиной лет, прожитые А.А. Брусиловым в большевистской России, оказались весьма не похожи на послеоктябрьские судьбы не только упомянутых выше, но и многих других выдающихся русских военачальников Первой мировой войны. Позволив превратить себя из русского генерала в марионеточного краскома, использовавшегося в пропагандистских целях главным кукловодом военспецов Л.Д. Троцким, а затем удостоившись «почетной» должности главного коневода РККА, А.А. Брусилов навсегда противопоставил себя не только десяткам тысяч честных русских офицеров, но и собственному, некогда блестящему военному прошлому. Однако автор возведенного в Санкт-Петербурге памятника изобразил А.А. Брусилова, потерявшего после своей службы у большевиков право на ношение генеральского мундира и генерал-адъютантских аксельбантов, не в гимнастерке красного командира, а в этих регалиях его былого воинского и человеческого достоинства.
Следуя распространенной постсоветско-новорусской традиции, организаторы церемонии открытия памятника пригласили для его освящения православного священника. А ведь в своих воспоминаниях А.А. Брусилов с достаточной откровенностью высказался о своих важнейших и весьма далеких от церковного мировоззрения духовно-религиозных увлечениях. «Меня интересовали и оккультные науки, которыми я усердно занимался вместе с писателем Всеволодом Соловьевым, С.А.
Бессоновым, М.Н. Гедеоновым и другими… — писал А.А. Брусилов. — Изучая оккультизм и читая теософическую литературу и книги других авторов по этим отвлеченным вопросам, я убедился, насколько русское общество было скверно осведомлено, насколько оно не имело в то время никакого понятия о силе ума, образования, высоких дарований и таланта своей соотечественницы Е.П. Блаватской, которую в Европе и Америке давно оценили… стоит почитать ее сочинения, подумать о том духовном пути, который она открывала людям, о тех оккультных истинах, с которыми она нас знакомила и благодаря которым жизнь человеческая становится намного легче и светлее».
Православный христианин, который проделал эволюцию от восхищения оккультной литературой до сотрудничества с богоборческим режимом; аристократ и монархист, участвовавший в созидании «шариковского» самовластья коммунистических деспотов; русский националист, оказавшийся в услужении у интернационально одержимого режима, — таким более чем парадоксальным персонажем запечатлелся в российской истории А.А. Брусилов. За всем внешним блеском этого безусловно одаренного человека проступают черты двоедушия и двоемыслия, лукавства и конформизма, благодаря которым поколения советских людей пытались выживать в условиях новой коммунистической реальности. И именно в очевидной приверженности нашего современного постсоветского общества к этим искусительным умонастроениям можно обнаружить причину того парадоксального факта, что из всей славной плеяды выдающихся русских военачальников Первой мировой войны именно А.А. Брусилов оказался увековечен ныне в единственном в Санкт-Петербурге памятнике, посвященном этой войне.
