В Москве 21 декабря на 69-м году жизни скончалась главный врач Первого московского хосписа Вера Миллионщикова. Вере Васильевне удалось —изменить отношение российского общества к неизлечимо больным людям, доказать государству, что необходимо поддержать каждую человеческую жизнь до конца. Об этой замечательной женщине газете «Церковный вестник» рассказал настоятель храма-часовни Живоначальной Троицы при хосписе протоиерей Христофор Хилл.
Первое качество, которое отличало Веру Васильевну как человека, — это преданность своему делу. Без преувеличения, вся повседневная жизнь ее была посвящена служению своему делу. И при этом она была очень стойкой, независимой, порой до упрямства. И это я говорю как комплимент, потому что часто бывали ситуации, когда необходимо было проявлять жесткость и именно ее упорство спасало положение.
У нее была редкая способность переживать, сочувствовать. Человек она была очень эмоциональный, и если что-то было не так, она всегда открыто выражала свое недовольство. И поступала она так не потому, что у нее был плохой характер, а потому, что не могла быть равнодушной. Я считаю, что самое страшное качество для души человека — это безразличие, христианин должен бороться с ним постоянно. Так вот, Вера Васильевна не была равнодушной.
Кто по-настоящему служит любви — тот служит и Богу. И Вера, хоть и не всегда понимала церковные правила, своими делами доказывала преданность Христу. У нас с ней были очень дружеские отношения, и я очень много разъяснял ей в наших разговорах тонкости учения Церкви. Она постоянно спрашивала, рассказывала о своем личном отношении к Богу, даже спорила по некоторым вопросам православного вероучения.
Но при этом она была человеком молитвенным, почти монашеского настроения. Она много молилась за своих пациентов, пока они были живы, и потом, после их смерти. Когда в хосписе появился храм-часовня, она посещала богослужения. Сейчас, вспоминая наши беседы, я прихожу к выводу, что она была человеком глубокой веры. Ведь без истинной веры не состоялось бы ее служение.
Вера Васильевна умела найти подход к человеку. В тот момент, когда она разговаривала с пациентами или их родственниками, она была полностью погружена в беседу, оставляла в это время все посторонние дела и помышления и была полностью сосредоточена на своем собеседнике. Поэтому, даже если такая беседа продолжалась всего несколько минут, так как смертельно больной человек не всегда имеет силы и время для длинного разговора, между ней и ее собеседником возникало особое родство в общении.
От своих сотрудников она требовала тех же качеств, которые и ей самой были присущи — прежде всего, чтобы сотрудникам было не всё равно. Она считала, что в хосписе должен быть особый микроклимат, далекий от безразличия, с которым можно столкнуться в больницах и других государственных учреждениях. Человек — это не просто пациент, кусок плоти, который надо починить, если что-то в организме неисправно, это соединение и тела, и души, и духа. Доброе слово, забота не менее помогают в лечении, чем медицинские манипуляции. Такой микроклимат должны были создавать сотрудники. Это был сплоченный коллектив, который формировался в течение нескольких лет, остались только те, для кого работа в хосписе есть призвание.
При создании хосписа был использован опыт подобных учреждений за границей. Но российские реалии вносят свои коррективы.
Считается, например, что добиться комфортных бытовых условий в медицинском учреждении непросто, многие руководители жалуются на бедность. А вот Вера Васильевна не соглашалась с такой точкой зрения и считала, «если руководство не ленивое, то и таких проблем не будет».
И благодаря ее трудолюбию в нашем хосписе не было подобных проблем: создавался домашний уют, и оборудование всегда было самое современное. Она любила порядок, и с ней было легко сотрудничать, если работник честно относился к своим обязанностям. Помощь в хосписе оказывается бесплатно, и персоналу строго запрещено было брать подарки или деньги от родственников.
Вера Васильевна вмешивалась во все дела своего учреждения, начиная от финансов и заканчивая мелкими бытовыми удобствами, следила за чистотой, интерьер должен был быть оформлен красиво и со вкусом. Ее удивляло, когда больные рассыпались в благодарностях за чистую постель или вкусный обед, она считала, что это само собой разумеющиеся вещи и благодарить за них не нужно.
До того как был основан Первый московский хоспис, она, работая в больницах, тоже заботилась о безнадежно больных. Часто врачи, да и общество, придерживаются мнения, что если человек смертельно болен, то его жизнь уже ничего не значит. Столкнувшись с такой ситуацией, Вера не смогла равнодушно отнестись к ней, она чувствовала ценность каждой человеческой жизни. Когда безнадежно больного выписывали домой «лечиться по месту жительства», Вера Васильевна не оставляла своих пациентов, даже когда с медицинской точки зрения ничего нельзя было сделать.
В хосписное движение Вера Миллионщикова пришла в 1991 году после знакомства с англичанином Виктором Зорза. Он приехал в Россию, чтобы по завещанию своей дочери, умершей от рака, создать здесь хоспис. Правительство Москвы выделило здание, его долго ремонтировали. Сначала Вере Васильевне удалось организовать выездную службу хосписа, а в 1997 году открылся стационар. Долгие годы она работала практически в одиночку, всё держалось на ее инициативе.
Сейчас в Москве восемь хосписов, есть хосписы и в других городах, все они возникли во многом благодаря примеру Веры Миллионщиковой. Но всё же таких учреждений очень мало.
При жизни Вере Васильевне удалось создать уникальный коллектив, воспитать своих единомышленников. И теперь сотрудники хосписа, и я в том числе, должны стараться достойно продолжить служение, поддержать тот дух любви, который создала Вера Васильевна в своем учреждении.
Записала Антонина Мага
