ПРИНЦИПЫ ЛАНДШАФТНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ И СПОСОБЫ ОЗЕЛЕНЕНИЯ ПРИХРАМОВЫХ ТЕРРИТОРИЙ
Прихрамовая территория — словно церковная сень, которая приглашает молящихся в храм и помогает им на пороге храма оставить повседневную житейскую суету. Талантливая организация прилегающего к храму зеленого участка зачастую не только настраивает на молитву, но и способствует первому общению со священнослужителем — ведь желание просто погулять, отдохнуть в монастырском или приходском саду со временем может перерасти в стремление к воцерковлению. Тем не менее единых подходов к ландшафтному озеленению в Церкви, как ни странно, до сих пор нет, и это направление продолжает оставаться полем для экспериментов архитекторов и садовников. «Журнал Московской Патриархии» представляет несколько удачных проектных и уже реализованных на практике решений, которые можно рассматривать в качестве ориентиров при благоустройстве прихрамовых земельных участков. PDF-версия, часть 2 (окончание).
Как утверждают историки архитектуры, ландшафтный дизайн появился в России именно в монастырях1. Увы, эта первая страница отечественного системного подхода к озеленению со временем оказалась основательно забыта. С формированием научного подхода в архитектуре ландшафта основное внимание в изучении русского садово-паркового искусства уделяется прежде всего светско-гражданским комплексам: царским садам, великолепным ансамблям Петровского времени и блистательным приусадебным паркам расцвета Российской империи. Так, даже в обширных работах церковного историка позапрошлого столетия Ивана Забелина, уделявшего большое внимание храмовому зодчеству и его эволюции, о монастырских садах не удается найти ни строчки2. Как правило, в ориентированной на паломников литературе того времени можно встретить лишь указания на существование сада, цветника, рощи. Редкие исключения доносят до нас рассказы о преобразовании территорий Валаамского и Соловецкого Спасо-Преображенских, Кирилло-Белозерского, Коневского Богородице-Рождественского монастырей, а также Толгской и Николо-Угрешской обителей и Нило-Столобенской пустыни. Но и эти тексты основное внимание уделяют не архитектурной, а агротехнической стороне вопроса. То есть в первую очередь рассказывают не об эстетических, а о сельскохозяйственных целях, преследуемых трудящимися на земле насельниками. Это и понятно: большинство монахов были выходцами из крестьян, и им было проще и понятнее заниматься привычным возделыванием полей и огородов, нежели формированием благоухающих садов. Впрочем, можно сформулировать и богословское обоснование некоторой незавершенности самой идеи — схемы сада по образу рукотворного рая. Ведь после грехопадения Эдем на земле воспроизвести уже невозможно — к нему можно лишь стремиться. Поэтому «город-сад», традиционно реализуемый в самых богатых и наиболее посещаемых христианских обителях католического Запада, на Руси никогда не рассматривался как конечная цель преобразований церковных земель.
Исторические монастырские сады: типология и основные характеристики
Традиционному внутримонастырскому саду (характерная площадь 50–300 м2) на Руси сопутствует утилитарно-эстетическое единство. Здесь, как правило, доминирует регулярная планировка: гряды, прямые и пересекающиеся под прямым углом дорожки, совместное выращивание плодовых деревьев, овощей и душистых трав. Аналогичные же светским монастырские сады обычно разбивались в местах, где отдыхали богомольцы-паломники (у Святых врат или возле гостиницы).
Сады вне монастырских стен (характерная площадь 300–700 м2) создавались не так часто, хотя в них также присутствуют аллеи и рядовые посадки деревьев. Площадь такого сада обычно больше, а масштаб участков крупнее. Почти всегда такой сад объемлет монастырский пруд или соседствует с ним. Кроме того, очень часто подобные сады разбивались на месте древних рощ, где обретались чудотворные иконы (Толгский монастырь, Курская Коренная пустынь).
Ландшафтная организация периферийных монастырских земель (скитов, подворий; характерная площадь свыше 700 м2), помимо утилитарного сельскохозяйственного назначения, была предопределена преобразованием пространства вдоль путей — сухопутных и водных. Часть дорог при этом устраивалась в виде аллей, декоративные посадки окружали часовни, поклонные кресты в различных уголках указывали на принадлежность земель монастырю.
Ландшафтный каркас: опорные функциональные элементы
При благоустройстве земельного участка, прилегающего к православному храму, в первую очередь следует ориентироваться на принятую в восточнохристианской традиции символику цветов (так, например, роза и лилия выступают как аллегорические обозначения Божией Матери — подробнее об этом см. в материале «Цветы жизни»: ЖМП. 2017. № 5), сочетаемость различных колеров (чтобы они гармонировали друг с другом) и цветовое разнообразие декоративных культур. «Сады в Средней полосе Европейской части России могут цвести практически от крокусов до астр, то есть от начала мая до конца сентября, — отмечает заведующая кафедрой ландшафтной архитектуры Московского архитектурного института кандидат архитектуры Екатерина Прокофьева. — И в зависимости от желания настоятеля, наличия мецената-благотворителя и нацеленной на постоянный уход за цветником группы волонтеров можно добиться максимума пышности цветения к престольному празднику, чтобы подчеркнуть особенный характер этой даты в церковном календаре для конкретной общины». Но в любом случае решение пространственной организации прихрамового сада лучше всего доверить профессиональному архитектору.
Современная теория архитектуры выделяет пять основных элементов планировки прихрамового сада.
1. Ограда сада. Для монастырских ансамблей и городских приходских храмов она несет функцию забора, в сельских церквах выступает как дополнительная связь внутренней территории с окружающей местностью. Может быть оформлена в виде живой изгороди, рва или вала, включать в себя часть естественной водной преграды (реки или ручья) или строения церковной сторожки.
Если ограда в виде «классического» забора (глухого либо прозрачного) уже присутствует, то можно выгодно акцентировать ее рядом туй, лип или декоративных яблонь, а также при помощи так называемой шпалерной высадки (декоративного кустарника с плоской формовкой). В городе прекрасно смотрится живая изгородь из боярышника (однако уход за ней придется поручить садовнику).
2. Путь к храму — аллея от ворот (калитки) до входа в церковь. В случае небольшой площади сада или если стена храма с входными дверями довольно плотно прилегает к границе земельного участка, это может быть символический ряд деревьев или кустарников (всего четыре-пять стволов), словно приглашающий путника в святое место, притягивающий его взор к церковным куполам. Самый простой вариант — высадить липовую аллею. Как вариант можно сформировать из лип берсо (зеленый тоннель) по специально установленному каркасу, тогда ветви деревьев будут перекрывать все пространство над путником. Этот элемент еще хорош и тем, что может быть включен в маршрут крестного хода. Для многолюдных приходов, вынужденных ютиться на небольшом участке (да еще и неправильной формы), это иногда позволяет дополнительно растянуть людской поток во время торжественной процессии и искусственно удлинить ее траекторию.
3. Водный источник или водоем. Может исполняться в невероятном разнообразии вариантов — начиная от декоративного колодца, питьевого фонтанчика или оформленной в виде навершия традиционного колодца артезианской скважины вплоть до большого пруда или купели с иорданью.
Если речь идет о самостоятельном, пусть и небольшом, водоеме с собственным сообществом флоры (как правило, в качестве декоративных украшений используют кувшинки, рогоз и влаголюбивые травы) и фауны, поддержание биологического равновесия в нем лучше доверить специалистам. В зависимости от площади водного зеркала и присутствия того или иного вида рыб, они рассчитают оптимальную глубину; в любом случае она никак не может быть меньше одного метра. В декоративных водоемах подобной разновидности обязательно следует устанавливать специальные «антипромерзательные» поплавки, вокруг которых долго не формируется лед. А если он все же образовался, оттаивать и самостоятельно ломаться в оттепель лед начнет именно в этих точках. Подобные детали продаются в магазинах «Садовод», но можно использовать и нехитрые кустарные приспособления — пятилитровые бутыли, заполненные мелкими камешками с таким расчетом, чтобы они сохраняли плавучесть, или проткнутые деревянными палками куски пенопласта. На зиму такой водоем лучше все же дополнительно обеспечить резервом для дыхания живности (для садоводов разработаны специальные реагенты, которые, растворяясь в воде, обогащают ее кислородом). Если же хотите поэкспериментировать самостоятельно, обязательно высадите туда водный ирис: он умеет самостоятельно поддерживать необходимый для биоты экобаланс.
Наконец, не стоит забывать о качественной гидроизоляции, иначе все ваши старания уйдут в песок вместе с водой. Сейчас активно применяются материалы — современные аналоги «глиняного замка», исторически служившего на Руси водоупорным слоем. Это разработанные и производящиеся в основном в Германии так называемые бентонитовые маты — куски геотекстиля, сшитого по принципу стеганого одеяла. Полости в нем заполнены порошком из бентонитовой глины. Если таким «одеялом», скатанным в виде рулонов, выстлать дно будущего водоема, глина разбухнет и получится необходимый «замок».
4. Монастырские рощи. В монастырях это обычно фруктовый сад, на небольших приходских территориях — несколько фруктовых деревьев, вперемешку с которыми замечательно смотрятся декоративные растения. В качестве универсального аккомпанемента здесь обычно используют девичий виноград. В модном тренде сейчас — перемежать стволы фруктовых деревьев посадками декоративного укропа или свеклы. Так, в тенелюбивых альпийских садах хорошо смотрятся плодоносящая вплоть до октября ремонтантная земляника, барбарис и айва.
«Планируя этот элемент, надо тщательно продумывать цветовые созвучия, которые гармонично воспринимаются глазом человека, — добавляет Прокофьева. — Например, яркие краски тигровых лилий и огненно-желтого гелениума прекрасно сочетаются с синим цветом. А блеклые оттенки фона выгодно подчеркнут их первенство, привнося в общее восприятие сада некоторый теневой, умиротворяющий эффект».
5. Небесный свод (арка, аркада, купол часовни, пергола с вьющимися растениями), устремляющий взор находящегося в саду человека горе́.
«Если следовать законам этой символики, в зависимости от площади участка и его конкретного расположения возле храма можно добиться впечатляющих результатов», — подводит итог Прокофьева. Впрочем, все эти элементы вы вряд ли увидите вместе даже на обширной территории, примыкающей к большому монастырскому собору. Большая ошибка — пытаться «впихнуть» на участок земли побольше зеленых насаждений и элементов малых архитектурных форм, которые зрительно конфликтуют друг с другом, словно ингредиенты в сделанном плохим поваром винегрете. Каждый объект, советуют архитекторы, должен быть соразмерен территории.
Как этого добиться, рассмотрим на конкретных примерах. Ну а поскольку талантливо подготовленный зодчим ландшафтный проект на практике может ожидать реализации долгие годы, уделим внимание сначала работам архитекторов, а затем покажем, чего можно добиться силами одной лишь небольшой бригады садовников-озеленителей.
Декорируем, но не маскируем!
Четких законов в проектировании прихрамовых территорий нет. «Дело в том, что в храмовом зодчестве колоссальную роль играет то, какую функцию выполняет тот или иной элемент. Самое главное для прихрамовой территории — предусмотреть путь для замкнутого крестного хода и по главным осям церковного здания запланировать на его траектории площадки для остановок, — объясняет руководитель Проектной мастерской "Арххрам" Андрей Оболенский. — Все остальные наработки ни малейшего отношения к канонам не имеют. Иногда они вытекают из эмпирического опыта. Так, сухой колодец нехорошо располагать за алтарем или у главного входа, ведь в таком случае его объем будет принимать ненужную влагу. А иногда эти правила следуют из ведомственных норм, не имеющих прямого отношения к самому предмету ландшафтного дизайна как такового. Скажем, противопожарные нормативы регламентируют возможность тушения возгораний с выдвижной лестницы автоцистерны, подъезжающей по упомянутой дорожке для крестного хода, — как раз исходя из этого обычно рассчитываются значения ее ширины и удаления от фасадных стен самого храма. В целом будет правильно сказать, что конкретные решения по обустройству прихрамовой территории — это сумма соображений здравого смысла и эстетического вкуса настоятеля».
С такой формулировкой согласен и исполнительный директор Международной ассоциации Союзов архитекторов заслуженный архитектор РФ Игорь Воскресенский. Но именно поэтому, считает Игорь Николаевич, назрела необходимость широкого обсуждения документа, который содержал бы правила проектирования и застройки прихрамовых территорий: «Неверно думать, будто архитектора нормативы сковывают. Они ему, наоборот, нужны как воздух! Да и церкви бы оказали необходимую помощь в правильной организации пространства: застройщику тоже легче ориентироваться на некие опорные значения. Конечно, говоря о нормативах, я имею в виду средние, типовые решения. Если трактовать их несколько шире, чем привыкли инженеры по благоустройству, они помогли бы предварительно оценить, сколько денег потребуется на проектирование и эксплуатацию того или иного участка. Знаем бюджет — можно планировать!»
Ну а поскольку нормативов пока нет, собеседник формулирует несколько общих положений, нарушать которые при проектировании храма-новостройки с собственным земельным участком нельзя. Прежде всего, считает Воскресенский, следует учитывать взаимосвязь возводимого объекта с его ландшафтным окружением. «Особенно бережно в этом смысле надо относиться к сохранению визуального восприятия с удаленных точек, — говорит эксперт. — В идеале следует заранее проработать несколько опорных мест, вид с которых сформирует наиболее выгодные "картинки" будущего храма, и внимательно проанализировать, не станут ли существующие растения маскирующей помехой. Такая предварительная подготовка особенно важна для храмов и монастырей по берегам рек. В подобных случаях, возможно, в проекте следует предусмотреть целенаправленное прореживание лесного массива. Мы это условно называем "визуальной" рубкой лесных массивов».
Рядом с церковными постройками (по современным градостроительным нормативам граница этого диапазона условно приравнивается к пешеходной доступности объекта, то есть примерно к расстоянию в километр) желательно заранее проработать «визуальные лучи» восприятия с высоты среднего роста человека. Понятно, что в современном мегаполисе, даже в пределах Новой Москвы, невозможно найти точку на таком расстоянии, от которой в любом направлении застройка не искажала бы вид на храм традиционных размеров. «В этих случаях с учетом флоры в зоне ближнего восприятия можно трактовать новостройку как основу некоего ярусного построения на фоне живой природы, начиная от кустарника близ храмовых стен через растения средней высоты (например, яблони) до высоких деревьев. Последние хорошо закрывают собой агрессивную панельную застройку в городах (данную роль могут играть, скажем, тополя, ивы и хвойные породы), — говорит Воскресенский. — Если пренебречь этим принципом, ваш храм в мегаполисе будет восприниматься как игрушечный в окружении жилых высоток. В столичном районе Курьяново с его полями аэрации в прошлом веке строить запрещалось, и потому храмы царской усадьбы Коломенское на противоположном берегу человеческим глазом воспринимались естественно и органично. Теперь появляется дальняя застройка, ломающая визуальный эффект, диссонирующая с природным комплексом. Именно в таких случаях декорирующее озеленение не просто желательно, а с точки зрения архитектора обязательно».
В любом случае вид храма или монастыря вдоль визуальных лучей восприятия не должен маскироваться растениями, считает Воскресенский. Именно этим критерием определяется ассортимент зеленых насаждений, подчеркивает эксперт. Он приводит пример Саввино-Сторожевского монастыря, буквально взятого в плен зеленой порослью (по крайней мере, в теплое время года, когда деревья одеты листвой). Наконец, замечает Игорь Николаевич, ни в коем случае нельзя пренебрегать возможностью выгодно подчеркнуть тот или иной аспект расположения храма или монастыря, предоставленный самой природой: «Сейчас идет реконструкция Андреевского монастыря в Москве. Было бы правильно предусмотреть там живописный спуск к воде через благоустроенную набережную — тем более что исторически эта обитель называлась "Андреевской в Плесах", потому что от нее был организован сплав леса вниз по Москве-реке».
Возможность подготовить полный архитектурный проект ландшафтной организации монастырской территории предоставляется, как правило, в сельских или расположенных на городской периферии обителях, а не в застроенном мегаполисе. В этом случае на первый план выступают отличные от изложенных выше проектировочные критерии. Всего этих важнейших принципов современной организации семь: замкнутость (интровертность), единство, символичность, функциональность, рациональность и экологичность, агротехничность и инновационность, утилитарность и декоративность. Если кратко расшифровать эти категории, то монастырская территория должна опоясываться оградой или крепостными стенами; пронизываться удобной и логичной сетью дорожек и тропинок; украшаться нагруженными определенной библейской символикой растениями (возможно, с учетом территориальной и климатической специфики); обособлять внутри себя открытые для паломников и предназначенные только для насельников сады; предназначаться только для таких агротехнологий, которые наносят минимальный вред окружающей среде или обходятся вовсе без него; способствовать рациональному и интенсивному землепользованию; сочетать аптекарские и плодовые сады с эстетикой цветников, палисадников и аллей. Кратко проиллюстрируем эти теоретические предпосылки проектами, разработанными в прошлом году дипломниками МАрхИ для трех обителей. Первая расположена в Тверской области, вторая — в Викариатстве новых территорий российской столицы, третья — на окраине Сергиева Посада.
Волговерховский женский монастырь
Магистр, выпускница кафедры храмового зодчества Анастасия Котегова точкой приложения трудов избрала три гектара холмистых земель Волговерховского женского монастыря Святой равноапостольной великой княгини Ольги (Тверская область, 42 км к северо-западу от райцентра Осташкова), прилегающие склоны и автостоянку (переоборудуемую по проекту в экопарковку). Обитель располагается в окруженной лесами живописной малонаселенной местности близ истока Волги. В своей работе Анастасия Владимировна применяет широкий спектр современных приемов архитектурно-ландшафтной организации территории и использования ее в культурно-рекреационных целях.
В проекте Котеговой (Илл. 1) повсеместно используются живая изгородь и вертикальные сады с новейшими автономными системами полива. Ансамбль внутренних монастырских зданий, спланированный как череда соединенных галереей переходов изолированных помещений, включает в себя кельи, лекторий с зимним садом, окруженную оранжереей сестринскую трапезную, зал для собраний и ряд вспомогательных построек. На противоположном конце территории, при Святых вратах, предполагается возвести обособленные гостиницу из сблокированных коттеджей, надвратный храм, пекарню и музейно-оранжерейный комплекс. Последний автор углубляет в рельеф: комплекс частично скрывается в склоне холма. При этом зодчий активно декорирует кровлю (с насыпным почвенным слоем для деревьев, кустарников, трав и цветов) и озеленяет южный фасад диким виноградом. В пределах этой же постройки запланирована оранжерея с секциями, ориентированными на различные температурные режимы при помощи специализированной системы кондиционирования.
Оползень на одном из склонов архитектор укрепляет посадками сирени, ежевики, боярышника, можжевельника и терновника. Запроектированный на другом склоне плодовый сад насыщает декоративными сортами яблонь Рудольф, Роялти, рябины гранатной, черемухи обыкновенной. Здесь же появляются несущие символическую нагрузку вина и хлеба посадки амурского винограда, ячменя и пшеницы, способные устойчиво произрастать в климате севера Среднерусской возвышенности. Новые растения при этом с учетом климатических и инсоляционных характеристик (инсоляция — облучение земной поверхности солнечной радиацией) высаживаются исключительно на южных склонах холма, а в качестве теплиц используется так называемый солнечный вегетарий, обладающий рядом преимуществ по сравнению с традиционным аналогом. Прилегающую территорию молодой специалист считает возможным использовать для питомника и цветочного хозяйства обители: по ее мнению, многие паломники захотят приобрести саженцы и рассаду, выращенные в монастыре. Отдельно спроектированы сопутствующие туристические объекты: пешеходный путь к истоку Волги и дендротропа.
Подворье Новоспасского монастыря в Милюкове
Основная идея проекта ландшафтной организации территории подворья Новоспасского монастыря в Милюкове (Москва, Троицкий административный округ) — восстановить связи разрозненной территории обители и обособить ее от окружающего пространства. Проект подготовлен дипломницей Высшей школы ландшафтной архитектуры и ландшафтного дизайна при МАрхИ Ириной Кравченко. Специфика занимаемого подворьем земельного участка на крутом деснинском берегу определяется его длительной предысторией. Первоначально поместье упоминается в письменных источниках как вотчина стольника Милюкова, затем оно принадлежало князьям Бельскому, Щербатову и Шаховским, а в эпоху взрывного развития капитализма в Подмосковье — купцам Ирошникову, Кунину и Ижболдину. В советское время здесь располагался психоневрологический интернат, от которого подворье получило в наследство двухэтажное руинированное здание господского дома, частично разрушенный каскад прудов и липовый парк с большой долей больных деревьев. Системному освоению территории сейчас главным образом препятствует ее разорванность: помимо продольной аллеи территорию перерезает поперечная дорога, соединяющая автотрассу с предприятием по производству окон, а также автодороги в деревни Милюково и Настасьино. Получаются четыре неравные части, достаточно слабо с архитектурно-планировочной точки зрения связанные друг с другом.
В своей концепции Ирина Кравченко предполагает создать символические ограды монастырской территории посредством различных ландшафтных приемов (Илл. 2). Жилые постройки и братский корпус в настоящее время не заключены в ограду и оторваны от остальной территории дорогой в деревню Милюково. Решить эту проблему автор предлагает при помощи комплекса солнечного вегетария, состоящего с северной стороны из трехметрового насыпного вала, а с южной — из встроенных в вал теплиц, гаражей, хозяйственных помещений. Для связи храма Архангела Михаила с прудами, разделенными дорогой в деревню Настасьино, автор предлагает создать систему подпорных стенок. Ведущий к ним от церкви путь, заканчивающийся смотровой площадкой, визуально продлит траекторию к среднему пруду, спуск к которому завершит деревянный помост с символической иорданью. Образ снесенной Покровской усадебной церкви рисует специальный декоративный элемент — дендрочасовня. Ее сформируют посадки туи западной (Brabant, Aurescans) и липы мелколистной (Winter Orange).
Главной композиционной осью заново создаваемого партера становится аллея, связывающая господский дом с лестницей, которая спускается к святому источнику на речном берегу. В центре партера — газон, в качестве бордюра предполагается использовать смородину альпийскую. Участки липового парка, разделенные сейчас дорогой к заводу, автор предлагает соединить пешеходным мостом.
Благоустроить немного запущенные ныне участки Ирина Кравченко намерена двумя садами. У подножия дамбы среднего пруда она проектирует Богородичный сад — ландшафтную аллюзию на икону Божией Матери «Вертоград заключенный» с декоративными сортами яблони Рудольф и Red Obelisk, красиво цветущими кустарниками (сиренью, жасмином), плодовыми кустарниками (смородиной, крыжовником), девичьим виноградом; в цветниках использует лилии, душистые и пряные травы. Вдоль дороги, связывающей церковь с прудом, планируется разбить Гефсиманский сад с использованием засухоустойчивых душистых трав (иссоп, лаванда, герань, мальва, алиссум, агератум, лобелия, портулак, шалфей, флокс шиловидный, мята, гипсофила, аспарагус, лилейник, полынь древовидная, полынь Пурша). Неустойчивые к морозам оливы здесь заменит ива шелковистая. Ассоциации со средиземноморской природой завершает групповая посадка колоновидных сортов туи западной. На крутом берегу Десны проектировщик предлагает воссоздать историческую беседку, обсадив ее привлекательными для зимующих здесь лесных птиц рябиной, калиной, аронией, сиренью.
Гефсиманский Черниговский скит Троице-Сергиевой лавры
Выпускница той же структуры МАрхИ (где дипломированные архитекторы проходят повышение квалификации) Надежда Астанина работала с 11 га Гефсиманского Черниговского скита Троице-Сергиевой лавры. Ставшая предметом дипломной работы Астаниной (Илл. 3) территория исторически (с середины XIX века) охватывала разделенные протяженным прудом два скита: Гефсиманский (Святые врата располагаются по нынешней улице Весенней) и Черниговский. Но первый из них сейчас занят оборонным Физико-техническим институтом, вывод которого запланирован на 2030 год. Скит оформляет землеотвод на еще один принадлежавший ранее Церкви соседний участок, занятый сейчас социально-экономическим техникумом: образовательное учреждение должно съехать в краткосрочной перспективе.
Территориально скит располагается на окраине Сергиева Посада. Как пешком, так и на общественном транспорте добраться сюда непросто. Главная идея проекта — пригласить паломников в обитель, он предлагает взглянуть на нее под немного непривычным ракурсом. Идя вдоль стены, прихожанин сначала проходит вдоль ряда молодых елочек, затем минует липовую аллею с разбитым ритмом (сначала деревья растут редко, затем все чаще), попадает на опорную точку — и видит во всей красе Черниговский храм с колокольней.
Территорию Надежда Астанина планирует с учетом простой доминанты: все пешеходные дорожки ведут к храму. Удобные и логистически понятные проходы соединяют скитскую церковь с братским кладбищем (здесь покоятся знаменитые русские философы монах Климент (Константин Леонтьев) и Василий Розанов) и дошедшим до нас домиком старца Варнавы Гефсиманского (в советское время семейное общежитие, ныне — настоятельский корпус).
На принадлежавшей до революции скиту и уже возвращенной ему земле к западу от ядра архитектурного ансамбля некогда располагалась паломническая гостиница. Теперь зодчий планирует возвести здесь трапезную — окружить ее садом и сделать привязку к местности (чтобы не перекрывать издали живописный вид на пруды), молоденькие яблоньки уже высажены. Еще дальше, у Странноприимного дома по улице Гефсиманские пруды, сохранившегося, но обезображенного коммуналками, разбивается сливово-вишневый сад и огород в виде «пчелиных сот». Проект предусматривает также возведение информцентра для паломников, увеличение числа машино-мест (сооружение новой и расширение старой парковок с комфортной точкой высадки туристов из автобусов) и прокладку дорожки, окруженной Гефсиманским садом с ивами, символизирующими оливы Святой Земли. Углубление в амфитеатре, спадающем террасами к зеркалу воды (символический «Грааль»), позволит аккумулировать верховодку (воды близ поверхности) и предотвратить водную эрозию берегов.
Когда деревья станут большими
Но ждать, пока сложатся условия для реализации задумок зодчих, можно десятилетиями. Неужели все это время территория должна зарастать крапивой и бурьяном? Нет, конечно! С колоссальной площадью Гефсиманского Черниговского скита справляется один-единственный садовник (правда, профессиональный). Впрочем, ему регулярно помогают волонтеры-паломники и дети служащих священников. Добавляет собственную лепту в успешную эксплуатацию и настоятель скита архимандрит Дамиан (Швецов).
«Специально, системным образом, благоустройством территории мы не занимаемся. Поймите правильно: отдельного бюджета на озеленение как таковое у меня нет, — рассказывает отец Дамиан. — Но вот звонит мужчина: есть девять лиственниц, могу привезти — все остальное ваша забота. Сердечно благодарим и впрягаемся в работу. Потом паломники восторгаются: как красиво монахи посадили лиственницы! Да у меня просто место пустовало, а садовник правильно посадил и выходил! Позднее приезжает тот самый даритель: не может быть, все деревья прижились?! Конечно, говорим, ведь тут монастырь...»
Садовник Алексей Николаевич получает в скиту зарплату как трудник. «Квадратный метр идеального газона английской королевы стоит примерно тысячу долларов. У Сильвио Берлускони еще дороже: 1 300 долларов, — рассказывает собеседник. — Разумеется, я тоже предпочел бы работать по схеме, когда мы заранее оплачиваем работы, необходимые с точки зрения последовательного выстраивания сада. Но в монастырях это невозможно, поэтому мы имеем дело с материалом, предоставленным сторонними организациями или жертвователями. Конечно, это замедляет развитие. Другое дело, все 11 га в одиночку я все равно не потяну. Поэтому, формируя будущий сад, мы придерживаемся принципа "максимум усилий при посадке, минимум при уходе". Скажем, я настоял на том, что высвобожденный из-под хаотичной застройки участок по набережной надо украсить не яблонями, а молодыми соснами. По приживаемости эти деревья — одни из самых капризных в нашей местности, зато в перспективе, когда вырастут, — роща будет на века».
Для сравнительно протяженных монастырских природных комплексов характерен еще один процесс, который нельзя не учитывать при планировании озеленительных работ на сколь-нибудь серьезный промежуток времени. Вырастая и переходя в категорию старовозрастных, деревья формируют пышные кроны и угнетают цветочные клумбы, которым «в молодости» они не мешали. С этой проблемой столкнулись в Даниловом ставропигиальном монастыре, когда к востоку от поминальной часовни ввысь вымахали оставшиеся с советской эпохи ели и лиственницы. «Сейчас под ними ютится хаотично собранный цветник из маслинового кустарника форзиции, — комментирует садовница монастыря Ольга Петрова. — В перспективе мы планируем соединить его с центральным цветником рядом кленов. Под сенью деревьев в подобных случаях лучше использовать тенелюбивые лиственные (бузунник Пржевальского, волжанку) или почвопокровные. Все, чего требуют эти растения, — обильный полив первые годы. Затем они прекрасно адаптируются, не корродируют и не пересыхают. Только надо внимательно смотреть, чтобы зимой снегом не погубить нежных стебельков. Два года назад недобросовестные дворники нам повредили звено живой изгороди из лигуструма (бирючины обыкновенной) возле здания ОВЦС».
В неплохом скверике вдоль южного фасада этого корпуса снег с крыши здания каждую зиму падает на куст калины, которая из-за этого ломается и никак не может вырасти. Ольга Петрова приводит еще один пример ошибочной высадки декоративных растений: «Видите, рядом яблоня Ола и сирень Мейера на штамбе? Цветут невероятно красиво! Но посмотрите, как они дисгармонируют с масштабом фундаментального строения ОВЦС! Тут не учтена первичная роль архитектуры, под которую озеленителям всегда следует подстраиваться, чтобы не сфальшивить».
Но все же главное в таких случаях правило — не перенасытить территорию растениями. «Год от года благодетели несут все новый и новый материал. Если всех их прикапывать, то очень скоро вместо красивой структуры сада вы увидите хаос разнородных посадок», — резюмирует Петрова.
Подобных недостатков лишена территория Марфо-Мариинской обители милосердия. В ней нет стилистической мешанины и при этом присутствует множество самых разных растений, по-хорошему европейский план посадок строго упорядочен, а озелененные территории не перекрывают фасады Покровского собора. Это тем более удивительно, что здешняя флора — наследие трех эпох. От дореволюционной эпохи, с момента игуменства преподобномученицы Елисаветы Феодоровны, тут уцелели клен и вековые липы, аралия маньчжурская и мелколуковичная пролеска сибирская. Во времена, когда здесь располагался Научно-реставрационный центр имени Грабаря, участок был превращен в заросший парк без свободного доступа горожан. Третья эпоха — реставрация обители десятилетней давности. Взвешенная, основанная на архивных документах планировка участка — заслуга ландшафтного архитектора Натальи Борисовой, занимавшейся этой работой по линии Москомнаследия. У нее получилось органично встроить и используемую в качестве летней сцены беседку, и не выглядящую чужеродной детскую площадку.
«Мы стараемся поддерживать в нашем парке растения, которые тут росли при основательнице обители, — рассказывает садовница Наталья Гурьяшкина. — Она любила голубой цвет — у нас тут клематисы, колокольчики, хосты. При ней росли гортензии, розы, лилии — у нас тоже, хотя планировка претерпела небольшие изменения. Конечно, подобный сад — дорогое удовольствие. Кроме меня и еще одной штатной садовницы непосредственно в нем трудятся три дворника нашего хозотдела — они стригут газон. Но телефон у меня забит номерами волонтеров, без помощи которых мы бы не справились. Финансовая нагрузка в основном на бюджете обители, хотя разовое участие меценатов выручает. К примеру, опрыскивает всю площадь одна специализированная фирма на благотворительной основе. Другой благодетель ранее целиком оплатил поставку системы капельного орошения, которую мы использовали до запуска нынешней автоматизированной схемы полива».
Уход за садом: что по плечу садовникам, а что — волонтерам
Конечно, возможности у монастырей разные. Например, в штате природного комплекса «Сад — огород» Серафимо-Дивеевского монастыря (площадь 2 га плюс еще под одними только цветниками 1,5 га) 13 человек. Летом на огородах также трудится большинство дворников, а в ягодный и яблочный сезон — еще и паломники. У штатных сотрудников зарплата колеблется между 15 и 25 тыс. рублей. Разумеется, это совсем другие возможности, чем в средней российской обители, — зато и результат налицо.
Впрочем, навести у себя такую красоту по силам и приходской организации. Реализованный на приходе Благовещенского храма в Петровском парке (Москва) проект даже получил престижную награду: его автор Елена Быкова стала лауреатом конкурса «Мода на ландшафт — 2019». Участок в юго-восточной части приходской территории спроектирован автором как «сад невесты» с легким белоснежным кружевом весеннего цветения.
«Придя сюда шесть лет назад, я увидела полузаброшенный уголок с детской площадкой и глыбы базальтовых и гранитных блоков. Сразу же созрело решение, как их использовать: сделать связывающий два розария амфитеатр с фонтаном в центре, за которым возвышался бы поклонный крест — мемориал жертвам «красного террора» и священномученику Иоанну Восторгову в их числе. Мне повезло, что приходской совет полностью доверил мне проект, не вмешивался в мою работу, а, наоборот, оказывал всяческое содействие», — вспоминает Елена. Благоустроенная Быковой площадь невелика. Но всему необходимому здесь место нашлось: и увиденному в голландском королевском парке цветов Кекенхоф лабиринту (правда, по климатическим соображениям оригинальный тис пришлось заменить на 180 стволов туи Brabant), и прудику с декоративным мельничным колесом и беседкой на «островке» возле приходской трапезной, и благоустроенной детской площадке.
«Классическим этот сад назвать нельзя — скорее, это версальская фантазия с ориентиром на крупные кубические и шаровые формы. Принципиально поэтому было передать итог моей работы в руки талантливых садовников, — подчеркивает автор. — Приходу пришлось искать долго таких рабочих. Не помогали даже обращения настоятеля с амвона. Наконец, получилось привлечь к этой работе талантливых гостей из Средней Азии. Тут трудится одна семья, которую я сама обучила премудростям ухода за современным садом. Ни малейших нареканий ни у кого нет».
Если же найти такую бригаду не удается, то приходится доверять сад работающим во славу Божию волонтерам. Но тут своя угроза: и качество падает, и возникает риск постоянной чехарды ответственных за садовую деятельность: волонтерство не работа (пускай даже и по совместительству), от него можно в любой момент отказаться, сославшись на бытовые или семейные неурядицы. «Но сейчас широко развита бизнес-служба эксплуатации зеленых насаждений: со специализированными фирмами можно договориться либо об абонентском обслуживании, либо об отдельных работах (консервация / расконсервация, прополка, косьба, обрезка, подкормка и т. д.), — добавляет доцент кафедры храмового зодчества МАрхИ кандидат искусствоведения Вера Ивановская. — Лично я советую прибегать ко второму варианту: это и проще, и дешевле. Например, в Спасском храме подмосковного села Торбеево (Сергиево-Посадский район), приходу которого я помогаю как дизайнер, траву мы косим сами. А вот с высотной обрезкой сучьев так уже не получится: это работа, требующая специальной квалификации».
Остается добавить, что сейчас, на исходе осени, саженцы в биопитомниках можно приобрести с существенной скидкой.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Регель А. Изящное садоводство и художественные сады. СПб.: [б. и.], 1896.
2 Медведева А. А. Русские монастырские сады: вопросы ландшафтной организации: дисс. на соискание ученой степени канд. архитектуры (автореферат): 18.00.01. СПб., 2002. РГБ ОД, 61 03-18/9-8.
