С диаконом Николаем Поповичем нам удалось побеседовать сразу после вручения ему юбилейной Патриаршей грамоты. Но отец Николай был так взволнован и растроган проявленным к нему вниманием и теми аплодисментами, которыми приветствовал его зал, что для обстоятельного разговора попросил корреспондента приехать в Кунцево, в храм Спаса Нерукотворного Образа, где отец Николай служит. Там и состоялась наша беседа с бывшим фронтовиком.
— Отец Николай, расскажите, как вы попали на фронт.
— Моего отца расстреляли в 1938 году — он был бывшим офицером царской армии. Осталось нас у мамы трое детей. К тому моменту, когда началась война, я закончил семь классов и работал на заводе, который выпускал авиационные моторы. У меня была бронь, но в 1943 году я все равно ушел на фронт. Сначала меня направили в пехотное сержантское училище. Там нас должны были шесть месяцев готовить, но тут началась операция «Багратион», и нас досрочно перебросили на фронт. Я воевал на 3-м Белорусском фронте, был командиром пулеметного расчета. Прошел с боями Белоруссию, Польшу.
Ранение я получил в октябре 1944 года в Восточной Пруссии. Перед боем пошел менять пулемет, в котором была серьезная поломка. Иду и вижу, что в траншее валяется новенькая каска. А мы носили пилотки, потому что каска тяжелая — попробуйте надеть на голову несколько кастрюль, ощущение будет похожее. Но в этот момент я почему-то решил подобрать каску и надел ее. Это меня и спасло. Ночью начался бой. На нас пошли немецкие танки, и я был ранен в голову. Ранение было очень тяжелое. Когда пожилой хирург оперировал меня в госпитале, я рассказал ему про каску. Он мне в ответ: «Кто-то за тебя крепко молился». А это мама постоянно молилась Николаю Угоднику.
— А на каком этапе жизни вы осознанно пришли к вере?
— После войны я долго учился: закончил десятилетку, юридический институт, потом получил еще и экономическое образование. Я тогда еще крепкий был, поэтому поехал работать в Якутию — сначала на угольном разрезе, потом в геологоразведке. Но все же фронтовое ранение постоянно давало о себе знать. И я вернулся в Москву, работал в ЦНИИ Госплана — начальником отдела, главным редактором, окончил высшие редакторские курсы. Был я членом партии. А так как в юридическом институте нам прекрасно читали лекции по научному коммунизму, все мы были глубоко верующие марксисты-ленинцы. Теперь, когда я размышляю над своей жизнью, то прихожу к мысли, что главное для человека — это потребность в вере во что-то высшее. Пусть даже у человека вера ошибочная, но если у него в душе есть потребность этой веры, понимание того, что его жизнь не может быть бесцельной, то Господь обязательно укажет ему верный путь. Так и у меня на каком-то этапе начались сложные раздумья о смысле жизни, и я понял, что коммунистическая идеология мертвая. Поэтому я в 1968 году, будучи начальником отдела, сдал свой партбилет и ушел церковным сторожем на Преображенку — в храм Святителя Николая и Успения Божией Матери. Там я научился читать на церковно-славянском языке. Потом перешел в храм Знамения Божией Матери, что у Рижского вокзала, и двадцать лет был там чтецом и алтарником. В этом храме я обвенчался со своей женой и встретил своего духовного наставника — протоиерея Александра Ветелева. Он был профессором, доктором богословия, преподавал в Московской духовной академии. Изумительный, блестяще образованный, очень любящий Церковь человек. Именно он привил мне настоящую любовь к Церкви, хотя, конечно, подлинное воцерковление — это дело всей жизни христианина.
— Отец Николай, много ли, на ваш взгляд, сейчас говорится неправды о войне?
— Я считаю, что на войне мы одержали прежде всего нравственную победу. Оружие — вещь необходимая, но это не главное. Основное — настрой, духовное состояние воина. Люди воевали за Отечество, и хотя сами они считали себя атеистами, но на самом деле были верующими людьми. Армию ведь в основном составляли выходцы из рабочих и крестьян. Эти люди выросли в семьях, где были верующие бабушки и дедушки, которые в свое время обучались в церковно-приходских школах. Конечно, революция и последующие события сильно потрясли Россию, но нравственные основы были заложены. Именно поэтому люди на войне вели себя истинно по-христиански.
Очень часто говорят, что войну выиграла Коммунистическая партия. Конечно, партия сыграла свою роль. Но русский солдат испокон веков воевал за Отечество. Это выстраданная, выкованная в тяжелых боях формула-девиз каждого православного воина. Я, например, не слышал, чтобы солдаты, поднимаясь в атаку, кричали «За Сталина!». Мы защищали прежде всего свою родину.
Сейчас много неправды говорят о военных годах. Недавно по телевидению демонстрировали фильм «Штрафбат» — вот он, на мой взгляд, достаточно реалистично отражает события Великой Отечественной.
Беседовала Светлана Рябкова.
