Два в одном

ОТКРЫТЫЙ КОНКУРС ПРОЕКТОВ ХРАМА С ПРИХОДСКИМ КОМПЛЕКСОМ ОЗНАМЕНОВАЛ НОВЫЙ ЭТАП СТАНОВЛЕНИЯ СОВРЕМЕННОЙ ХРАМОВОЙ АРХИТЕКТУРЫ

В творческом соревновании, организованном Финансово-хозяйственным управлением Московского Патриархата (ФХУ МП) совместно с Союзом архитекторов России (СА РФ) и Гильдией храмоздателей, приняли участие 105 авторов из четырех стран (помимо россиян свои работы представили зодчие Сербии, Сингапура и Малайзии). «Церковный Вестник» анализирует результаты конкурса и знакомит читателей с наиболее свежими и удачными, по мнению жюри, идеями участников — о совмещении в одном ансамбле церкви и комплекса помещений приходской направленности.

На пороге свободного творчества

Даже неспециалисту достаточно было мельком пройтись вдоль развернутой на третьем этаже Центрального дома архитектора выставки проектов, чтобы понять: все работы очень разные. Многим авторам так и не удалось вписаться в жесткие конкурсные рамки (в числе обязательных условий фигурировали возможность реализовать проект на тесном земельном участке площадью полгектара, интегрированное с храмом строение приходского комплекса, экономичность и невысокая смета строительства). Очевидно, язык храмовой архитектуры XXI столетия совместными усилиями специалистам еще предстоит обрести.

Большой трагедии в этом нет. Скорее это прямое следствие болезни роста. Ведь поколение зодчих, свободное от советских идеологических шор в архитектуре, только сейчас набирает творческий вес, вступая в пору жизненного и профессионального расцвета. Конкурсу, о котором идет речь, предшествовали два экспериментальных состязания. Их участникам предлагалось представить не законченные решения, а собственные наработки по образу современного православного храма, общие концепции для проектирования. По словам сопредседателя жюри Владилена Красильникова, возглавляющего совет по архитектуре СА РФ, лучшие из увиденных там эскизов либо содержали некие немыслимые, не реализуемые на практике формы, либо копировали образцовые достижения отечественной архитектурной мысли XIX столетия. Теперь же, по мнению Владилена Дмитриевича, профессиональное сообщество стоит на пороге свободного творчества, что само по себе серьезный шаг вперед и важное достижение.

Повторяющие отечественную храмовую классику чертежи на выставке, впрочем, попадались и теперь. Их оказалось примерно столько же, сколько и полностью оригинальных проектов. Правда, речь идет о работах-финалистах, то есть о конкурсных продуктах лучших участников; в общей же массе дело, очевидно, выглядит несколько печальнее. Именно по этой причине проанализировать проекты-лауреаты крайне важно и интересно.

Псковские мотивы

В основном конкурсе жюри оценивало работы по трем номинациям: для храмов вместимостью 300, 600 и 900 человек соответственно. Все представленные работы ранжировались по балльной системе с учетом сформулированных выше основных критериев, после чего каждому члену жюри предлагалось проголосовать в отношении того или иного проекта-финалиста за или против. По три участника (или творческих коллектива), собравшие больше всего голосов в каждой из трех номинаций, провозглашались лауреатами и премировались денежным призом в размере 100 тыс. рублей. Кроме того, каждая из трех организаций, сформировавших жюри, поощряла наиболее достойные проекты своими дипломами.

По иронии судьбы единственный собравший все три специальных приза дипломант так и не стал лауреатом конкурса. Архитектор товарищества реставраторов «Мастерские Андрея Анисимова» Иван Матвеев снискал лавры со своим предельно лаконичным (если не сказать лапидарным) проектом деревянной церкви (вместимостью, если верить автору, как раз три сотни прихожан) с примыкающим бревенчатым «приходским комплексом», напоминающим стилизованный под старину амбар-музей старинного крестьянского быта. На урбанизированной территории подобную постройку представить себе крайне трудно. Что, впрочем, подтверждает и авторский эскиз, на котором храм предстает в окружении пашни и лесной опушки. Впрочем, где-нибудь на периферии столичного Викариатства новых территорий она вполне могла бы найти достойное применение. Да и небольшие храмы нужны отнюдь не только в крупных городах. Поэтому возглавлявший совет организаторов конкурса председатель ФХУ МП митрополит Рязанский и Михайловский Марк счел возможным предложить Ивану Матвееву разработать авторскую линейку храмоздательных проектов для повторного применения.

Лауреатская же девятка словно «заточена» под Программу возведения новых храмов в Москве (далее — Программа). В этом, собственно, ничего удивительного нет. Ведь конкурсные условия как раз и формулировались таким образом, чтобы с максимальной эффективностью адаптировать наилучшие работы к применению в московских условиях. А именно: свободной земли в российской столице немного; новые храмы возводятся исключительно на пожертвования и потому скудны по бюджету; на повестке дня — не просто церковное здание, а настоящий дом для общины, для активной приходской жизни.

Несмотря на присутствие в работах-лауреатах, как уже отмечалось, самых разных направлений и архитектурных течений, основная идея их поиска вырисовывается достаточно четко: это современное прочтение псковско-новгородского стиля с применением доступных сегодня материалов и технологий. Что особенно интересно, авторы-победители находят возможность насыщать свои ансамбли приходскими помещениями как «по горизонтали», полностью задействуя «предоставленные» организаторами 50 соток земли, так и «по вертикали», размещая «вспомогательную нагрузку» на уровне своеобразного «подклета». У еще одного представителя Мастерских Андрея Анисимова Сергея Кантерина (номинация «900») это стоящая на значительном перепаде высот (предпочтительно на речном берегу) трехнефная базилика с молодежным военно-пат­риотическим центром в цокольном уровне. У Даниила Макарова из Центра храмового искусства преподобного Андрея Рублева при Троице-Сергиевой лавре (номинация «300») — белое кирпичное здание с толстым слоем обмазки, вместившее компактные храм с баптистерием, приходской дом и двухклассную воскресную школу (см. иллюстрацию). «Такая чувственная фактура свойственна русскому зодчеству, ее принято называть материальной. В московских спальных районах в остром дефиците так называемый второй масштаб — связующее звено между гигантскими зданиями (одно из них схематически изображено у меня на эскизе фоном) и соразмерным человеку объемом, — объясняет архитектор. — Эту нехватку я и восполняю. Работая над проектом, я подразумевал конкретную площадку в московском Бабушкинском районе. Но реализовать эту задумку можно и в другом месте». У Дмитрия Половинкина из Мастерских Андрея Анисимова устремленную ввысь псковскую церковь на 300 прихожан окружает целый городок с сопряженными хозяйственными постройками, помещением воскресной школы и небольшим гостевым домом. При этом основной храм — теплый, зимний — располагается в каменном стилобате, а зрительно доминирующий верхний уровень «держит» летнюю церковь, звонницу и пронзающую все объемы галерею для крестных ходов. Глубоко проработано автором и планировочное решение: ансамбль размещается по оси бульвара и не поглощает природный комплекс (что иногда случается при неудачных «посадках» храмов-новостроек на реальную градостроительную основу), а расширяет и дополняет его, сам выходит на озелененную территорию и словно приглашает прохожих зайти.

Симптоматично: эти проекты собрали максимально возможное число голосов жюри — по девять. Идейно близки к ним оказались две работы, эксплуатирующие сходные платформы. В первой, авторства главного архитектора института «Красноярскжелдорпроект» Владимира Медиевского, кирпичный двухуровневый храм на 600 прихожан в декоративной облицовке с юго-западного направления (со стороны воображаемой городской застройки) закрывает тянущаяся ломаной линией галерея с сопутствующими помещениями. Противоположным, северо-восточным открытым фасадом, комплекс обращен к рекреационной территории. Этот проект «взял» шесть голосов. Еще одна разработка «псковского» направления — зодчего Мастерских Андрея Анисимова Ивана Землякова (номинация «900») — максимально задействует принцип многофункциональных помещений. В праздничные дни раздвижные двери с западной стороны позволяют значительно увеличить площадь молитвенного помещения за счет примыкающего к церковному объему так называемого универсального зала, а северная и южная стены этого самого зала при помощи раздвижных окон полностью открываются на улицу, что позволяет соблюсти особые требования эвакуации при ЧП. Наконец, воскресная школа с библиотекой напрямую соединены с эксплуатируемой кровлей, благодаря чему в теплое время года можно заниматься прямо на крыше. Таким образом, доступные площади возрастают как минимум вдвое. Эта работа оказалась отмечена семью голосами жюри.

Трудный средний путь

Остальные четыре победившие работы немного выбиваются из привычного ряда: это результаты труда творческих коллективов, каждый из которых возглавляет мастер с давно сложившимся профессиональным почерком. По восемь голосов набрали две команды. Первую из них, добившуюся успеха в номинации «300», возглавляет преподаватель МАрхИ Николай Петров-Спиридонов, а аккомпанировал ему квартет студентов 4-го и 5-го курса. Это, пожалуй, наиболее авангардная фантазия, где между основным каменным объемом и деревянным венчанием располагается светящийся стеклянный барабан. Вторая работа из этого числа приехала из Сербии, ее подготовил коллектив под руководством профессора Любише Фолича. Немного эклектичная, в общем абрисе апеллирующая к византийским (и отчасти даже римским) формам современная вариация знаменитой Софии Киевской на 900 прихожан предстает большим городским собором с 13 куполами, сопутствующая «начинка» которой упрятана в «обнимающей» его полукруглой галерее.

Наконец, семь и шесть голосов собрали два победителя в номинации «600». Храмы именно такой вместимости в Программе сегодня самые востребованные, и в Москве их строится больше всего. Увы, оказывается, что нащупать современный облик храма среднего размера не так-то легко: в расширенном списке финалистов этой категории оказались, пожалуй, наиболее спорные проекты. Впрочем, описанную выше разработку Владимира Медиевского выгодно разнообразят задумки, предложенные Валерием Кочетовым (коллектив института «Моспроект-3») и Ильей Базилевичем (общество с ограниченной ответственностью «Архиград») совместно с дочерью Анной Базилевич. Они немного похожи друг на друга и используют исходные формы русского Поморья. Базилевичи смело насыщают линии традиционного храма-корабля современными материалами (в том числе клееной древесиной) и новейшими стропильными системами. В двух крыльях фланкирующего церковь каменного цоколя, по мысли авторов, располагаются все обслуживающие и технические помещения с конференц-залом, а воскресная школа занимает второй уровень обстройки. Сам ансамбль при этом огибает полукаре, разорванное с алтарной стороны свободным выходом к небольшому скверу.

Сходное планировочное решение использует коллектив Кочетова. На эту идею его вдохновила соловецкая архитектура: «Церковь в центре символизирует идею, а функциональные объемы по бокам — существующие в обществе проблемы: воспитание детей, обучение в воскресных школах, поддержка семьи, социальная работа». Немного смущает банальное решение несущих конструкций из монолитного железобетона. Впрочем, с учетом современной экономической ситуации как раз подобный сермяжный вариант, не исключено, окажется самым популярным.

КОММЕНТАРИЙ

Протоиерей Андрей Юревич, главный архитектор ФХУ МП:

Церковь сегодня смелее практикующих зодчих

Патриаршим благословением нашему управлению поручено формировать базу современных проектов храмов. Но что такое храмовая архитектура XXI века? Увы, внятного ответа на этот вопрос пока нет. Мы хорошо знаем традиционную русскую, византийскую, балканскую, классическую церковные архитектуры, византийскую базилику. А какое храмовое зодчество идет в ногу с современностью? Ответ подскажет жизнь, и благодаря подобным конкурсам творческая дискуссия переходит в практическую плоскость. Очевидно одно: на современном этапе развития Церкви в первую очередь нужны ансамбли приходских комплексов, в некотором смысле берущие на себя функциональное наполнение дворцов и домов культуры советского времени.

Меня порадовало, что среди конкурсных работ не так много откровенных реплик. К сожалению, часто приходится сталкиваться с проектами, добросовестно копирующими лучшие русские храмы минувших эпох. Когда спрашиваешь автора, почему он решил, что нам это понравится, он возражает: «Но ведь таков заказ Церкви!» А откуда он это взял?! Если говорить о Церкви, из девяти членов жюри четыре представляют духовенство. Помимо меня это епископ Троицкий Панкратий (сопредседатель), епископ Нижнетагильский и Серовский Иннокентий и священник Константин Камышанов — все профессиональные архитекторы. Так вот они оказались гораздо либеральнее и смелее практикующих зодчих, которые почему-то сторонились непривычных, своеобычных решений. В общем всем нам надо друг друга воспитывать, образовывать, просвещать — только так и получится найти оптимальные, соответствующие времени решения.

Михаил Кеслер, член экспертно-консультативного совета отдела по реставрации и строительству Московской (городской) епархии

Традиция важнее новаций

Общий уровень мастерства зодчих возрос. Но отвечают ли работы лауреатов главной задаче — обновлению проектов для практической реализации столичной Программы возведения новых храмов? По-моему, нет. Снимите обозначающие количество голосов жюри стикеры с планшетов на подрамниках и пустите в этот зал настоятелей включенных в Программу храмов. Думаю, их коллективное мнение разительным образом будет отличаться от того, что мы сейчас здесь видим. Еще меня пугает огромное разнообразие предлагаемых архитектурных решений. Оно означает: на данном этапе единого стиля храмовой архитектуры у нас нет. Мы, члены профессионального сообщества, говорим на разных языках, а консолидированного мнения Церкви не слышим. По моему мнению, модернизация храмовой архитектуры сегодня — дорога скользкая и опасная, а традиция в нашей области гораздо важнее и нужнее новаций.