В Перми не утихают страсти вокруг единственного в стране музея истории политических репрессий Пермь-36. На митингах, организованных местной ячейкой компартии, звучат требования закрыть музей, поскольку там якобы, идет фальсификация истории и реабилитация нацистов и бандеровцев. Это вполне органично в рамках свертывания федеральной программы об увековечивании памяти жертв политических репрессий. Чем же помешал музей ГУЛАГА строительству «светлого будущего» и те, кто сумел по крупицам собрать и сохранить его для истории?
История вопроса
В начале 90-хх годов минувшего века группа энтузиастов во главе с историком Виктором Шмыровым решила создать на месте бывшего исправительно-трудового лагеря ИТК-6 в деревне Кучино Чусовского района Пермского края музей гулаговского террора. К этому моменту предприимчивые жители окрестностей уже растащили на хозяйственные нужды все, что можно было унести из закрытой колонии особого режима. Кроме формирования музейного фонда нужно было восстановить и быстро разрушающиеся здания: барак, построенных в 1946 г., штрафной изолятор, медсанчасть и др.
«Особенность этого места, расположенного в 100 км. от Перми, в том, что здесь сохранился лагерь с типовыми для ГУЛАГА зданиями и инфраструктурой, который возник на пике сталинских репрессий 1943-53 годов, - говорит исполнительный директор АНО «Пермь-36» Татьяна Курсина. – Других таких нет, ведь строились же они не на века». ИТК -36 повезло больше других тем, что история колонии состоит из трех этапов и продолжалась до 1988 года.
Энтузиастам по-началу приходилось рассчитывать только на себя: сами вставляли в зданиях окна и двери, сами стелили полы. Молодежные волонтерские смены по восстановлению лагеря длились по 3 месяца. Кроме того, будущие историки из пермских классического и педагогического университетов под руководством преподавателей исследовали археологическую территорию Пермского края, север которой был покрыт сеткой лагерей, в поисках типологического материала. Его хватило на первую выставку, открытую в 1995 году. Узнав о выставке, краевая власть поддержала энтузиастов, дав материальные средства на развитие музея, а затем к этому постепенно прибавились пожертвования и гранты, в том числе и президентские. С этого момента музей стал примером сотрудничества между государством (которому принадлежали земля и все строение на ней) и гражданским обществом в лице автономной некоммерческой организации АНО «Пермь-36».
И в этом, по мнению Татьяны Курсиной, уникальность музея: «Мы трудились 20 лет рука об руку, хоть и не в едином порыве, но находя компромисс, объясняя друг другу в процессе дискуссий актуальность и значимость новых идей, смысл которых - восстановление исторической действительности». Удалось не только спасти лагерный комплекс, но и начать серьезную научно- исследовательскую работу, результаты которой отражались в статьях, курсовых и дипломах, в кандидатских и докторских диссертациях.
Было организовано несколько экспедиций по местам с наиболее известными лагерями, в том числе и на Колыму. «Мы привезли оттуда целый контейнер материалов,- с улыбкой вспоминает Татьяна Курсина. – В наших экспедициях мы проводили выставки для местных жителей, читали лекции. И хотя страх в людях жив до сих пор, те, кто помнил сталинское время, у кого были репрессированы родственники или знакомые, приносили очень интересные архивные документы, делились своими историями. Мы записывали все это на аудио- и видео. Один стенд нашей выставки всегда оставался пустым и заполнялся историческим материалом, собранным в месте новой экспедиции». По результатам научно- исследовательской работы было подготовлено 20 просветительских проектов, организована школа музеологии, школа преподавателей, международная творческая лаборатория. В день сотрудниками музея «Пермь-36» проводилось несколько экскурсий.Визитными карточками Пермского края стали проводимые музеем в рамках культурной программы Астафьевские чтения и рок-фестиваль «Пилорама». Подробней с этой работой можно ознакомиться на сайте АНО «Пермь-36». И наконец, музей Пермь-36 органично вошел в, ныне свернутую Минкультуры РФ, федеральную программу «Об увековечивании жертв политических репрессий», которая принесла бы региону в 2014- 2018 годы 400 млн. рублей.
Казалось в партнерстве государства и музея ничего не предвещало грозы, пока к управлению краем не пришел новый губернатор Виктор Басаргин. За спиной у АНО «Пермь-36» было создано госучреждение культуры края ГАУК «Мемориальный комплекс политических репрессий». Хозяйственные вопросы должны были перейти в госучреждение, а в ведение АНО отводились научные и просветительские проектами. Планировалось подписание соглашения об их взаимодействии в развитии музея. Однако противостояние между краевым минкультом и создателями музея вошло в острую стадию. С января 2014 г. музей «Пермь-36» перестал получать финансирование из краевого бюджета и выплачивать зарплаты сотрудникам. Власти приостановили оплату коммунальных счетов. В марте т.г. госучреждение возглавила Татьяна Курсина, но в мае, по инициативе Минкульта ей пришлось оставить эту должность. В июле АНО свернула все просветительские проекты.
Новым директором музея ГАУК «Пермь-36» стала бывший зам. министра культуры края Наталья Семакова.
Новая метла по новому метет
Наталья Семакова начала с уборки территории, которая подразумевала собой в частности, распил старых железных ворот и сдачу их в металлолом, что по мнению Татьяны Курсиной образец непрофессионализма, т.к. эти ворота тоже часть исторического наследия. «Нам говорят, когда мы спрашиваем: какой будет новая концепция музея, что он станет музеем истории репрессий начиная с Ивана Грозного или Бориса Годунова, - продолжает Татьяна Курсина, - Но это же другая история и какое отношение эти люди имеют к истории ГУЛАГА, к ИТК-36? Зачем все превращать в винегрет? Как историк по образованию я не вижу в этом смысла».
Новым директором музея, по словам Татьяны Курсиной были также уволены или ушли сами практически все научные сотрудники. А на наш вопрос Наталье Семаковой, чем она планирует заниматься, она ответила, что делает сейчас запросы в архивы для сбора исторической информации. По ее словам, собранные в музее ее предшественниками экспонаты не являются подлинными, что это муляжи. Татьяна Курсина обвиняет коллегу в том, что из-за бюрократических проволочек свернуты все просветительские программы. Например, летом так и не удалось провести традиционный волонтерский лагерь. «Но музей работает, экскурсии проводятся», - добавила Наталья Семакова.
А 7 июня на территории музея появилась съемочная группа «НТВ» и сняла для рубрики «Профессия репортер» ударный телесюжет о том, как в музее «Пермь-36»
окопалась «пятая колонна». Сюжет был посвящен не всему музею, а третьей части его истории, когда 60% осужденных составляли узники совести, политзаключенные или антисоветчики. В ней сообщалось, что экскурсоводы и одна из экспозиций музея пропагандируют молодому поколению образ украинских боевиков ОУН и УПА, как достойнейших людей своего времени. Эта экспозиция содержала портреты бывших заключенных, среди которых действительно были украинские и литовские националисты. В частности Левко Лукьяненко и Балис Гаяускас. У каждого своя оценка истории, но эти люди наряду с другими действительно сидели в ИТК-6 за желание вывести Западную Украину и Литву из состава СССР, но мирным путем. Однако в кадре вдруг оказался и портрет Бандеры. Тут следует прерваться. «Портрета Бандеры в экспозиции осужденных у нас никогда не было», - говорит Татьяна Курсина. К слову, это подтвердил и идеологический противник Курсиной, активист из «Сути времени» Павел Гурьянов. Но при этом он все равно убежден, что в музее ведется пропаганда фашизма. «Персонажи экспозиции подаются как герои, на которых нужно равняться, а у них руки по локоть в крови. 80% сидевших – это изменники Родины, полицаи и каратели, которые уничтожали деревни и расстреливали мирное население», - убежден Павел. Курсина с ним не согласна: «Мы несколько раз предлагали молодым людям из «Сути времени» с конкретными историческими документами в руках разобраться кто прав, кто виноват. И что какие-то оценки можно делать только на основе архивных данных. Но они не хотят нас слушать. Для них существует великая Родина, руководители которой никогда не совершали трагических ошибок и преступлений. Я считаю, что это фанатизм».
Авторы телесюжета утверждали, что подрывная идеологическая работа ведется на гранты западных фондов и врагов России, оправдываются украинские и литовские националисты, а также последователи германского фашизма. К вопросу об объективности репортажа. Из отведенных Татьяне Курсиной 40-ка минут интервью, где та ответила на все вопросы журналистов, в эфир попало всего несколько секунд. Глядя на эти кадры, перед вами предстает не вполне адекватная женщина, собирающую в коробки какие-то документы и просящая журналистов покинуть ее кабинет (Курсину уволили в конце мая и она собирала архивы). Побывавшие в этот день в музее двое бывших работников лагеря, заменившие собой экскурсоводов, убежденно рассказывали тележурналистам, что в ИТК-6 никогда не было нар, а стояли обычные кровати.
«Но с этим никто и не спорит, - говорит Татьяна Курсина. – В то время, когда они служили (с 1972 по 1988 гг.), осужденные спали на кроватях. Но, с одной стороны в истории ИТК-6 было три периода, и эти сотрудники застали самый последний. А с другой, мы делали музей не только ИТК-6, но всей системы ГУЛАГА». Она и не отрицает, что музей получал средства от западных партнеров, а на что иначе организовать месячную экспедицию на Колыму в составе 20 человек?
Между тем, по результатам телесюжета НТВ и заявлению неизвестного гражданина Центр по противодействию экстремизму ГУ МВД по Пермскому краю провел проверку деятельности музея «Пермь-36» на его причастность к реабилитации нацистских преступников. За отсутствием состава преступления в возбуждении уголовного дела было отказано.
Есть ли у музея перспективы? Надо отдать должное АНО «Пермь-36» и ее сторонникам, которые продолжают борьбу за возвращение к руководству музеем, несмотря на регулярные митинги местной ячейки КПРФ, и развернутую против них информационную войну, в частности на сайте пермской «Сути времени». У Татьяны Курсиной и Виктора Шмырова есть свои предложения, которые по их мнению могут вернуть музей к прежней активной жизни. В частности, это смена нынешнего руководства госучреждения, создание согласительного органа для согласования всех стратегических вопросов, в который в равных пропорциях должны войти представители администрации края и АНО «Пермь-36», четкое разделение сфер деятельности между АНО «Пермь-36» и госучреждением (АНО занимается культурно-историческо-просветительскими проектами, а госучреждение – следит за сохранностью инфраструктуры).
Перспективы появились, когда 2 октября т.г. первый замглавы администрации Президента России Вячеслав Володин провел совещание о разрешении ситуации вокруг музея. Было решено создать Общественный совет под руководством бывшего уполномоченного по правам человека в России Владимира Лукина, который станет координировать всю работу. В Общественный совет, в качестве заместителей председателя, должны войти краевой омбудсмен Татьяна Марголина и глава администрации губернатора Алексей Фролов, а также еще по три человека со стороны общественности и власти.
Сегодня, 31 октября, должно состояться учредительное заседание Общественного совета при музее «Пермь-36». Предполагается заключение соглашения между правительством Пермского края и АНО «Пермь-36». В совещании примут участие Владимир Лукин и глава совета при президенте РФ по правам человека и развития гражданского общества Михаил Федотов. В эфире краевой радиостанции Владимир Лукин заявил, что главное пожелание Президента Владимира Путина в том, что всю содержательную работу музея должна определять АНО. И для этого необходимо заключить соглашение с властью, которая должна поддерживать АНО "Пермь-36" материально и организационно.
Справка
Лагерь «Пермь 36» ИТК-6 (исправительно-трудовая колония № 6) Молотовского УИТЛК (Управления исправительно-трудовых лагерей и колоний) был построен в 1946 году рядом с деревней Кучино Чусовского района и был типичной для своего времени лесозаготовительной колонией. Основную массу составляли уголовники, далее по количественному составу шли «указники» (лица, осужденные по Указам Президиума Верховного Совета СССР за прогулы, самовольный уход с предприятия и др.), репатрианты. Небольшую часть составляли осужденные по политическим мотивам. Второй период ИТК-6 приходится на 1953 -1972 годы. В это время он стал лагерем специального назначения, где отбывали сроки осужденные работники правоохранительных органов: милиции, суда, прокуратуры, КГБ, администрации лагерей, — в первую очередь, из числа тех немногих, которые были преданы суду, в том числе, обвиненных в проведении необоснованных репрессий. Третий период это - 1972-1987 годы. В это время основным контингентом зоны становятся узники совести, осужденные по политическим статьям. С 13 июля 1972 г., когда из мордовских лагерей сюда прибыл первый этап политзаключенных, и по 29 декабря 1987 г., когда было помиловано большинство политзаключенных (тех из них, кто под помилование не попал, перевели в лагерь «Пермь-35»), через лагерь «Пермь-36» прошли сотни и сотни «особо опасных государственных преступников».
Среди заключенных колонии были и те, кто некогда получил большие сроки по обвинению в сотрудничестве с немецкими оккупационными властями в годы Великой Отечественной войны (и теперь эти сроки досиживали) и так называемые «националисты», т.е. те, кто боролся за национальное освобождение своих республик от советского режима. Были и некоторые другие «изменники Родины», прежде всего, — обвиненные в шпионаже и в попытке бегства за границу. Первоначально лица, сидевшие «за войну», составляли чуть больше половины, но постепенно большинство в процентном отношении стали составлять политические заключенные — осужденные за «антисоветскую агитацию и пропаганду», среди которых было немало известных всему миру диссидентов. Многие из них были приговорены к максимальному сроку — семи годам заключения на участке строгого режима. А «рецидивисты», отбывавшие наказание на участке особого режима, — к десяти годам.
В мае 1988 года началось увольнение сотрудников лагеря ВС-389/36, в июне — издан последний приказ в связи с ликвидацией учреждения. В этом же году большая часть его зданий и сооружений была передана областному отделу социального обеспечения для размещения психоневрологического интерната. Впоследствии интернат поэтапно освободил здания и сооружения для Музея истории политических репрессий «Пермь-36».
