Святая Гора и войны

КАК НЕСТРОЕНИЯ И МЕЖГОСУДАРСТВЕННЫЕ КОНФЛИКТЫ ВЛИЯЛИ НА ОБЛИК АФОНСКИХ МОНАСТЫРЕЙ

Казалось бы, Святая Гора Афон и война — понятия несовместимые. Тем не менее в истории хорошо известны случаи, когда завоевания, набеги, военные распри нарушали монастырский покой афонских обителей. Так было в Средневековье: то арабы или позднее каталонские пираты грабили полуостров, то войска IV Крестового похода, изменив свой первоначальный маршрут следования, обрушились в апреле 1204 года на Византию, взяв и разграбив святыни Константинополя и других христианских центров страны. Память о страстях латинского пленения, как потом и османского, хранится у православных народов и в греческой традиции («Плач о погибели Константинополя»), и в древнерусской («Повесть о взятии Царьграда»).

Впоследствии многие из похищенных крестоносцами византийских реликвий оказались на Западе, где и пребывают по сей день, будь то Терновый венец Спасителя из Сен-Шапель в Париже, описанная Робером де Клари¹ Влахернская плащаница или Лимбургская ставротека². Примечательно, но даже османское завоевание Афона, случившееся на полвека раньше падения Византии, после взятия Константинополя в 1453 году Мехметом Фатихом, не всегда сопровождалось массовым разорением храмов и обителей. А подчас турецкие султаны и вовсе брали афонские монастыри под свое покровительство, запрещая вступать войскам на землю монастырей. Таковы хранящиеся до сих пор в афонских архивах акты османских султанов — фирманы, своего рода охранные грамоты, определяющие и в новых политических условиях особый статус Афона³.

«Свободен от постоя»

Как и Северная Греция, Афон оказался в центре освободительной войны греков в начале ХIХ века, поскольку на острове, например, скрывались предводители греческих повстанческих отрядов против османского владычества Эммануил Паппас и Теодорас Колокотронис и их солдаты. В начале ХХ века здесь шли бои балканских войн. Не миновали эти земли и оккупация войсками Гитлера и Муссолини в годы Второй мировой войны.

Вместе с нацистским военным десантом на Афоне, кстати, высадился и немецкий ученый Франц Дэльгер. В 1930–1940-е годы он был связан с национал-социалистической партией и, воспользовавшись военными действиями, получил возможность изучать, копировать, а потом и издавать не доступные ранее документы Святой Горы. В 1948–1949 годах он подготовил и издал капитальные тома «Из сокровищницы Святой Горы» и «Шесть византийских практиков Х в. Афонского Иверского монастыря»⁴. Так война вторглась в мирную жизнь изучения наследия Святой Горы.

Разумеется, любые вторжения извне на Святую Гору находятся в жестком противоречии с принципами жизнедеятельности обителей Афона, зафиксированными в изначальных учредительных (Уставы) и законодательных (императорские хрисовулы и простагмы, постановления Священного Кинота и т. д.) актах с первых веков существования монастырский жизни на Святой Горе. Например, принцип «аватон», запрещающий появление женщины на Афоне — месте строго мужских обителей — касается и всех мужчин, нарушающих монастырское уединение. Это относится и к запрету вступать на Афон с целью не только ведения боевых действий, но даже для размещения на постой или прохода маршем воинских контингентов («митат»).

Так, в актах ХI века из архива лавры Святого Афанасия (акты 33, 38, 44 и 48), представляющих собой императорские хрисовулы 1060, 1079, 1082 и 1086 годов, содержатся определения о митате, то есть об освобождении от постоя и приема на монастырских землях Афона воинских соединений, составлявших императорскую гвардию⁵ иноземцев. В документах перечислены росы, варяги, кулпинги (колбяги в русских летописях), болгары, сарацины, франки (итальянцы), инглины (британцы), немцы (скорее всего, баварцы). Аналогичные так называемые экскуссионные каузулы, то есть нормы освобождения от повинностей — налогов, податей, митата и др., содержатся и в других аналогичных императорских постановлениях 1073, 1079 и 1088 годов, где список воинов-наемников дополнен аланами и авасгами (абхазами)⁶.

Почитание святых воинов

Поскольку в Средние века мирная жизнь святогорцев не раз нарушалась военными вторжениями, то неудивительно, что память святых воинов-покровителей чтилась и чтится по сей день на Афоне непреложно. В первую очередь это касается раннехристианских святых — покровителей Северной Греции, включая Солунь (Фессалонику) и Афон, — святых Георгия Победоносца и Димитрия Солунского. Помимо того что храмы во имя святых воинов и их образы можно найти во многих святогорских обителях, их отдельные образы, реликвии, места поклонения на Афоне имеют особую силу.

Свидетельства распространения почитания святых воинов на Афоне содержатся во многих сочинениях и в устной афонской традиции. Например, в разделах «Оправдание» (т. е. сведения источников) «Истории Афона» епископа Порфирия Успенского⁷, свидетельствах других преданий, связанных со святыми образами⁸, а также материалах святогорских трудов типа почти тысячестраничной «Афониады» Иакова Неаскитиота, только теперь вводимых в научный оборот⁹.

Георгиевским уделом считается афонский болгарский Зографский монастырь¹⁰, где в древности был обретен образ святого Георгия. В честь этого события обитель была посвящена святому Георгию Зографу («Живописцу»). На святого великомученика и Победоносца уповали в тяжелые годы набегов каталонских пиратов. Нынешний монастырский собор построен уже в 1801 году, а выше трапезной расположен храм Святых солунских братьев — славянских первоучителей Кирилла и Мефодия, также чтимых на Афоне. Среди реликвий Зографа выделяется переносной образ святого Георгия, частицы его мощей и крови.

Во имя святого Димитрия освящен греческий скит, принадлежащий Ватопедскому монастырю и лежащий на месте находившегося здесь когда-то монастыря Халкея¹¹.

Другой скит Святого Димитрия, известный ныне как «румынский скит Лакка» (поскольку населен румынскими иноками), относится к монастырю Святого Павла¹². Он был основан в Х веке, и тогда там проживали греческие и сербские монахи. Даже монастырская печать содержала надписи на двух этих языках, обрамляя изображение другого святого воина — Георгия.

Еще одной фигурой хранителя и защитника является образ Архистратига Михаила — верховного главы небесного воинства. До сих пор в Греции день Собора Архистратига Михаила (8/21 ноября) является праздником всех православных военнослужащих. Архангелам Михаилу и Гавриилу посвящен соборный храм (кафоликон) монастыря Дохиара¹³, известный своими замечательными фресками ХVI века и резным алтарем.

И сами некоторые воины в древности были ктиторами афонских обителей. Одно из преданий относит славу основания монастыря Ставроникиты военачальнику императора Иоанна Цимисхия в конце Х века некоему Никифору Ставрониките, «давшему» имя учрежденной им обители¹⁴ (но существуют и другие версии этого события).

А один из старейших святогорских монастырей — Ксенофонтов¹⁵ — хранит в так называемом Новом соборе в северной части монастырской площади ценные мозаичные иконы святых Георгия и Димитрия. В обители отмечается и особый праздник («панагир») святого великомученника Георгия.

Апофатической силой обладают и многие другие реликвии обителей Афона. Так, кафоликон Великой лавры Святого Афанасия, воздвигнутый в Х веке и изначально посвященный Благовещению Пресвятой Богородицы, хранит стоящий у алтаря огромный крест, украшенный серебром и драгоценными камнями. Крест, традиционно датируемый эпохой Палеологов¹⁶, был орудием монахов против войн, являясь, по преданию, знамением и заклятием от врагов.

Владычица небес и земной тверди

К величайшей афонской реликвии относится Честной пояс Пресвятой Богородицы из Ватопедского монастыря. Ранее, в Х веке, Пояс был разделен на фрагменты, которые византийские императоры брали с собой в походы, и однажды часть святыни отвоевали болгары. Другой фрагмент хранится в грузинском храме в Зугдиди, построенном русским императором Александром I (кстати, последний благочестиво вернул этот дар, преподнесенный России грузинами после подписания Георгиевского трактата).

Ватопедский монастырь хранит и святые образы Богородицы, с которыми связана память о тех или иных военных событиях. Так, чудотворный образ Божией Матери «Пировотисы» («Расстрелянной») известен тем, что в него, по преданию, в 1822 году выстрелил один из солдат занявшего обитель воинского подразделения. После этого, мучимый совершенным святотатством, он повесился на оливковом дереве.

Другой ватопедский чудотворный образ Божией Матери — «Парамитиа» («Утешительница») — чтится в том числе за то, что Небесная Заступница отвратила пиратов, устремившихся на монастырь. Согласно преданию, они вдруг услышали внятный голос с предупреждением не открывать ворота обители, а монахи — с указанием подняться на стены и оттуда дать отпор нападавшим.

Наконец, соборный Ватопедский образ Богородицы «Всецарица» («Пантанасса») связан с событиями одного из нередких в VII–VIII веках набегов сарацин (арабов). Тогда пономарь храма спас икону, спрятав ее в колодце под алтарем. Много лет спустя образ был обретен иноками, увидевшими его прямо стоящим в воде с зажженной лампадой.

Об аналогичном чуде предание повествует и в связи с ростовым образом Богородицы «Старица» («Геронтиса») в монастыре Пантократора¹⁷. Икона была попрана при нападении пиратов и сброшена в колодец, где через много лет была обретена стоящей по колена в воде, не касаясь стенок колодца. Святой образ был перенесен в храм, а вода в колодце по сей день считается чудодейственной.

Важнейшие святые образы, многие из которых опалены войной, набегами и пожарами, хранятся в Иверском монастыре. Главная реликвия обители — это, конечно же, образ Иверской Божией Матери «Вратарница» («Портаитисса»), который, в течение многих веков находясь над вратами монастыря¹⁸, оберегал и сохранял как саму обитель, так и земли вокруг. По преданию, в период византийского иконоборчества некий воин, ворвавшись в обитель, ударил образ Пречистой копьем. Он тут же устыдился своего нечестивого поступка, поскольку увидел, что по лику Богородицы заструилась кровь. После этого икона, пущенная во спасение по волнам моря, прибилась к афонскому берегу, была обретена и помещена братией в алтаре храма Иверского монастыря. Однако на утро чудесным образом она оказалась над вратами обители. Ее снова перенесли в храм, но она все возвращалась к вратам, пока наконец, по преданию, ни явилась старцу со словами: «Не желаю быть охраняема вами, а хочу быть вашею Хранительницей... Доколе будете видеть икону Мою в обители сей, дотоле благость и милость Сына Моего к вам не оскудеет». Сейчас святой образ Иверской Божией Матери находится в специально построенной маленькой церкви рядом с вратами монастыря. На подбородке Приснодевы можно видеть как бы свежую царапину, а на шее — будто застывший ручеек темной запекшейся крови — свидетельства воинского кощунства. Как говорят братия, лампада перед образом ввиду грядущей беды начинает раскачиваться. Поэтому неудивительно, что, по другому преданию, турецкие солдаты, наводнившие Иверский монастырь в начале ХIХ века, не рискнули покуситься на реликвии обители.

В середине ХVII века, как известно, иверские монахи привезли по приглашению царя Алексея Михайловича список Иверской иконы «Вратарница» в Москву¹⁹. Там ее поместили в специальную часовню у Воскресенских ворот Красной площади. «Вратарница» стала Защитницей Москвы и всей Руси.

Другое предание связано с Ксиропотамским монастырем, подвергавшимся в период туркократии набегам и разорению, но при султане Селиме I в ХVI веке получившим от него материальную помощь. Султану было видение сорока великомучеников в воинском облачении, обещавших помочь ему победить врагов в награду за восстановление обители. С тех пор за Ксиропотамом сохраняется посвящение его Сорока мученикам²⁰.

Оказались опаленными войной и такие всемирно знаменитые святыни Афона, как Дары волхвов в монастыре Святого Павла²¹. При взятии Константинополя в 1453 году османы захватили часть священной смирны и подарили ее матери Мехмета Фатиха («Завоевателя») — христианке. Та решила вместе с денежной помощью доставить и принести в дар полученные благовония монастырю Святого Павла. Сойдя с корабля и двинувшись было в гору к обители, женщина остановилась, услыхав голос, запрещавший ей вступать сюда («аватон»!), поскольку на Святой Горе пребывает другая Царица — Богородица. Позднее, в 1470 году, на этом месте, где произошла передача святых Даров, построили «алтарь святого Павла» — арку и врата.

Аналогичные предания связаны и с другими образами и реликвиями Афона. Например, с образом Богородицы «Замечательная Заступница» («Фовера Простасия») в Кутлумушском монастыре или частицами мощей святого воина Феодора Стратилата, принесенными в Москву и хранящимися сейчас в специальном ковчежце в Музеях Кремля²². Связанные с воинским подвигом реликвии, защищавшие православную веру, хранятся и свято почитаются в монастырях Святой Горы по сей день.

Справка об авторе

Бибиков Михаил Вадимович — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, заведующий кафедрой византийской и новогреческой филологии МГУ им. Ломоносова. Специалист по византийской истории и литературе, русско-византийским связям. Автор более 10 монографий, в том числе: «Византийские источники по истории Руси, Северного Причерноморья и Кавказа», «Византийская историческая литература», «Византийский прототип древнейшей славянской книги: Изборник Святослава 1073 г.», «Byzntinirossica» (т. I–IV) и др., а также многочисленных статей и материалов о Византии, Руси, Палестине и Афоне.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Робер де Клари. Завоевание Константинополя / Пер. М. А. Заборова. М., 1986. С. 66–67; Durand J. Le trésor de la Sainte-Chapelle. Paris, 2001.

² Kloft M.-T. Dom und Domschatz in Limburg an der Lahn. Limburg, 2013.

³ Tresures of the Saint Athos. Thessalonica, 1997. P. 474–483.

⁴ Doelger F. Aus Schatzkammern des Heiligen Berges. Muenchen, 1948; Ibid. Sechs byzantinische Praktika des 14.Jhs fuer Athoskloster Iberon / Abhandlungen der Bayerischen Akademie der Wissenschaften. N.F. Muenchen, 1949. Bd. 28.

⁵ Бибиков М. В. Byzantinorossica. III: Свод византийских актовых свидетельств о Руси. М., 2017. С. 146–160.

⁶ Бибиков М. В. Византийские источники по истории Древней Руси и Кавказа. 3-е изд. СПб., 2001. С. 175–185.

⁷ Порфирий (Успенский), еп. История Афона. М., 2007. Т. 1–2.

⁸ Spunda F. Legenden und Fresken vom Berg Athos. Stuttgart, 1962; Heydock G.. Gnadenbilder und deren Legenden vom Berg Athos. Wiesbaden; Biebrich, 1965.

⁹ Бибиков М. В. Новый памятник афонской историографии: «Афониада» (1848–1865) Иакова Неаскитиота // Новая и новейшая история. 2017. № 4. С. 117–128.

¹⁰ Huber P. Аthos. Leben, Glaube, Kunst. Zuerich; Freiburg Brsg., 1982; Павликянов К. История на българския светогорския манастир Зограф от 980 до 1804 г. София, 2005; Pavlikianov C. The Medieval Greek and Bulgarian Documents of the Athonite Monastery of Zographou. Sofia, 2014. P. 35–36.

¹¹ Huber P. Athos. S. 130.

¹² Ibid. S. 129.

¹³ Ibid. S. 98 ff.

¹⁴ Ibid. S. 109.

¹⁵ Talbot Rice D. Byzantinische Kunst. Muenchen, 1964. S. 232.

¹⁶ Маевский В. А. Афон и его судьба. М., 2009. С. 101.

¹⁷ Huber P. Athos — Wundertaetige Ikonen. Bern; Stuttgart, 1966. Taf. 8.

¹⁸ Евсеева Л. М., Шведова М. М. Афонские списки «Богоматери Портаитиссы» и проблема подобия в иконописи // Чудотворная икона в Византии и Древней Руси. М., 1996. С. 336–362; Фонкич Б. Л. Чудотворные иконы и священные реликвии Христианского Востока в Москве в сер. XVII в. // Очерки феодальной России. М., 2001. Вып. 5. С. 70–97.

¹⁹ Фонкич Б. Л. Чудотворные реликвии Христианского Востока в Москве в середине XVII в. Икона Иверской Богоматери. М., 2004; ср.: Ченцова В. Г. Икона Иверской Богоматери (Очерки истории отношений греческой церкви с Россией в середине XVII в. по документам РГАДА). М., 2010.

20 Binon S. Les origins légendaires et l’histoire de Xéropotamou et de Saint-Paul de l’Athos. Louvain, 1942. P. 193–196.

²¹ Huber P. Athos. S. 107.

²² Романенко Е. В., Турилов А. А. Афон. Афон и Россия. Русские иноки на Афоне в ХI-XVII вв.// Православная энциклопедия. М., 2002. Т.IV. C.152.