Больше года назад мы стали ходить в храм свт. Николая на Трех Горах и вскоре решили посмотреть, что написано по истории этого храма. Оказалось, почти ничего. О многих московских храмах еще до 1917 года были написаны большие обзорные очерки.
Они периодически публиковались в “Московских епархиальных ведомостях” и отдельными брошюрами, но о нашем храме такого очерка не оказалось. Очень скупые сведения обнаружились в труде Петра Паламарчука “Сорок сороков” и более поздних справочниках. Священник Валерий Степанов и староста храма Юрий Иванович Сорокин напутствовали нас поискать в архивах, в дореволюционных журналах.
В результате мы нашли многое — от первых упоминаний о храме в документах XVII века до материалов суда над настоятелем и причтом в 30-е годы ХХ века. Но самым интересным оказалось то, что живы прямые потомки настоятеля храма протоиерея Руфа Ржаницына.
Первые сведения о нем мы нашли в “Московских епархиальных ведомостях”. Отец Руф был назначен в этот храм — тогда именовавшийся Николоваганьковским — в 1855 году. Руф Ржаницын родом с Вологодчины. Его отец был псаломщиком в сельской церкви, что и определило жизнь будущего знаменитого московского протоиерея. Руф Александрович блестяще окончил Вологодскую духовную семинарию и как лучший выпускник был направлен в Московскую духовную академию, где затем остался преподавать латынь, логику, философию и психологию. В 1848 году, уже будучи профессором МДА, он был рукоположен и определен в один из первых в Москве больничных храмов — храм Марии Магдалины при Градской больнице. Возможно, это и повлияло на его дальнейшие труды: отец Руф Ржаницын стал одним из главных организаторов церковной социальной работы в Москве во второй половине XIX века.
В 1855 году его назначили настоятелем Николоваганьковского храма на Пресне. В те времена это была еще дальняя окраина Москвы, но довольно многонаселенная, поскольку здесь строилась и расширялась знаменитая Прохоровская мануфактура, “Трехгорка”. Вся династия ткацких фабрикантов Прохоровых — от их прадеда Тимофея, основавшего дело, до Николая Ивановича, руководившего промышленной империей семьи перед Первой мировой войной, — была набожной. Они не только жертвовали на храмы, но и из религиозных побуждений создали уникальную для тех времен систему социальной помощи на Трехгорной мануфактуре, где были и школы, и богадельни, и детские сады. При этом Пресня, конечно, оставалась районом бедноты, с огромным потоком нищенствующих.
В 60-е годы XIX века Москва начинала превращаться в мегаполис, а вместе с тем появилось и профессиональное нищенство. В газетах того времени описывалось сообщество московских нищих, организованное так же, как и воровское сообщество: староста, общак, налаженная система оповещения — в каком храме будет богатая свадьба или похороны. Московские настоятели стали задумываться о том, как защитить своих беднейших прихожан, как организовать то, что сегодня назвали бы “адресной помощью”. Судя по публикациям, первыми в этом деле были два друга еще с семинарской скамьи — Алексей Ключарев (впоследствии епископ Амвросий Дмитровский, московский викарий) и Руф Ржаницын. В течение нескольких лет они обдумывали возможность создания попечительства о бедных при московских храмах. Они обратились с этой идеей к митрополиту Филарету (Дроздову), и он ее одобрил. Попечительский совет о приходских бедных при Николоваганьковской церкви стал одним из первых в Москве. Богатые семьи Пресни — Прохоровы, Резановы — поддержали это начинание, о чем было сообщено в газетах.
Прошение на имя митрополита Московского было подано в октябре 1868 года. Указ Московской духовной консистории об открытии попечительства был оглашен в храме 6 декабря, в конце поздней литургии в день храмового праздника. Само открытие состоялось 22 декабря, в воскресенье перед Рождеством. “В назначенный день к поздней литургии и нарочитому по сему случаю молебствию, приглашены были все прихожане, а более сочувствующие этому делу после литургии приглашены были в дом церковного старосты И.Я. Прохорова” (“Московские епархиальные ведомости”, 1869, № 5). На этом собрании в доме Прохоровых было решено всю территорию прихода поделить на десять участков с несколькими жилыми домами и над каждым назначить отдельного попечителя из членов совета, который должен был собирать сведения о нуждающихся в этих домах. Первые 30 рублей серебром были распределены между беднейшими семьями прихода уже на Рождество.
Через 25 лет отмечали юбилей Попечительства. Отец Руф к тому времени уже скончался, его дело продолжал новый настоятель Евгений Успенский. За эти годы Попечительский совет укрепился. Он не только собирал и распределял пожертвования, но и имел 25 тысяч рублей “неприкосновенного капитала”, размещенного в Госбанке. На проценты от этого капитала Совет содержал богадельню на 20 мест и школу для девочек из беднейших семей, где обучалось 70 воспитанниц. На юбилее, как сообщала пресса, был прочитан отчет о “движении всех сумм за 25 лет”. Особую благодарность выразили попечителям школы и богадельни Ф.А. и Г.Ф. Серебряковым-Копейкиным и бывшему попечителю школы С.И. Прохорову.
Попечительский совет о бедных был лишь одним из многих дел протоиерея Руфа Ржаницына. Из его некролога мы узнаем, что он был очень самоотверженным человеком. Так, несмотря на слабое здоровье, он без колебаний работал в больничной церкви во время холерных эпидемий в Москве в 1848 и 1853—54 годах. По воспоминаниям современников, во время эпидемии, когда требы совершались днем и ночью, “нередко вследствие крайнего истощения он терял сознание, и его без чувств выносили из больницы”.
В историю московского духовенства отец Руф Ржаницын вошел также как один из начинателей женского образования. Он часто говорил об этом в проповедях, писал на эту тему, основал женскую школу при Николоваганьковском храме, преподавал Закон Божий в Пресненском городском женском училище, входил в комиссию по организации епархиального женского училища. Он видел, как тяжела участь девочек-подростков в условиях заводского района, каким была тогдашняя Пресня.
Протоиерей Руф Ржаницын скончался, едва переступив рубеж шестидесятилетия. В некрологе говорилось, что “вся семья покойного и знакомые не подозревали близости кончины”. Паралич сердца застал его за рабочим столом в 12-м часу ночи 24 января 1879 года.
В то время было принято при назначении нового настоятеля делать предпочтение родственникам умершего. У отца Руфа было тринадцать детей. Одна из дочерей — Ольга Руфовна — была замужем за Евгением Павловичем Успенским, который и стал продолжателем дела отца Руфа. Протоиерей Евгений Успенский был настоятелем Николоваганьковского храма до 1914 года.
Работая над историей храма, мы были уверены, что найдутся прямые потомки отца Руфа Ржаницына. Так оно и оказалось. С помощью интернета мы обнаружили, что в Москве живет правнучка отца Руфа — Светлана Ржаницына. От нее мы узнали, что ее родной брат, Дмитрий Ржаницын, собирал материалы по истории семьи. В один из февральских воскресных дней мы пригласили их в храм. Генеалогическое древо Ржаницыных, которое выстраивается от отца Руфа, огромное. Семьи были многодетными. Среди потомков были учителя гимназий, этнографы, врачи, монахи. Внук отца Руфа — Алексей Ржаницын стал известным ученым советского времени, профессором, лауреатом многих премий. Среди многочисленных потомков, по словам Дмитрия Ржаницына, верующих было немного. “Отец почти ничего не рассказывал о нашем прадеде — возможно, потому что многие годы ему приходилось скрывать, что он из священнической семьи, то есть классово неблагонадежной”, — вспоминает Светлана Ржаницына. В 1985 году, еще учась в художественной школе при Суриковском училище, она начала церковную жизнь и вскоре серьезно занялась иконописью. Желание стать иконописцем было так велико, что она устроилась работать смотрителем в музей им. Андрея Рублева и ходила на курсы копиистов, которые одно время действовали при музее. Затем поступила в РГГУ на факультет музееведения. В 1994 году у нее появился первый большой заказ на роспись храма, а с 1996 года — собственная мастерская.
Последнее десятилетие члены семьи Ржаницыных были прихожанами храма в Новосимоновском монастыре, а затем — храма Рождества Богородицы в Старом Симонове. Когда мы разыскали Светлану Ржаницыну, оказалось, что ни она, ни ее брат Дмитрий еще не были в храме их прадеда после его реставрации и возобновления богослужений. Наша встреча оказалась полезной — мы получили несколько фотографий протоиерея Руфа Ржаницына из семейного архива. А Дмитрий Ржаницын, вдохновленный нашими исследованиями по истории храма, решил полностью восстановить генеалогию Ржаницыных и выставить ее в интернете.
О протоиерее Руфе Ржаницыне — одном из самых деятельных московских пастырей 60-х годов XIX века — в новейшей литературе совсем нет упоминаний. Отпевал его друг и однокашник — епископ Дмитровский Амвросий (Ключарев). Оба они были сподвижниками святителя Филарета. Быть может, еще отыщутся воспоминания епископа Амвросия, и тогда мы узнаем немало живых подробностей из жизни семьи Ржаницыных.
