Современный приход как в России, так и за ее пределами становится не только местом совместной молитвы, но и локальным центром активной, социально-культурной жизни. О роли, проблемах и перспективах православных приходов в Германии рассказывает архиепископ Берлинский и Германский Марк.
— Ваше Высокопреосвященство, каковы, на ваш взгляд, задачи современного православного прихода и, в частности, приходов Германии?
— Прежде всего укреплять веру у тех, кто верит, и помогать обретать тем, у кого ее нет, то есть воцерковлять людей крещеных, но не соблюдающих обрядовую сторону религии.
Из России к нам приезжает немало таких людей. И здесь в переселенцах просыпается их православное сердце: они приходят в Церковь. Надо сказать, что в сравнении с общей численностью храмы посещают немногие, впрочем, как и в России, где постоянно принимает участие в богослужениях небольшой процент населения.
Поэтому наша первостепенная задача — миссионерство. Ее выполнение предполагает работу, во-первых, с крещеными и некрещеными, во-вторых, с русскоязычными и немцами, среди которых мы живем.
— Не могли бы вы рассказать о проблемах приходов Германии?
— Их непочатый край. Прежде всего, как я уже сказал, они связаны с тем, что в настоящее время к нам приходят люди совершенно иные, чем те, кто приезжал к нам, скажем, до 1990 года.
Тогда мы имели дело с людьми, которые «врастали» в церковь органически, поскольку происходили из верующих семей, либо с людьми, оказавшимися у нас в конце Второй мировой войны, которые еще имели какие-то корни и уже здесь воцерковлялись. Известно, что в 80-х — начале 90-х годов, когда ушли из жизни последние поколения людей, воспитанных в православной вере, русское общество резко изменилось. И мы чувствуем это очень остро. В этой связи у нас возникли, во-первых, проблема воцерковления людей, переселившихся к нам после 1990 года, и, во-вторых, проблема их ознакомления с нашими церковными традициями, поскольку они, конечно, имеют свои особенности, в том числе языковые.
Следующая проблема — отношение наших верующих к инославному и иноверному окружению. Нельзя не учитывать и того, что наши прихожане происходят из самых разных мест. Кроме переселенцев, у нас временно проживают ученые, студенты. Таким образом, на каждом приходе восприятие многих прихожан существенно разнится, и, стало быть, они нуждаются в индивидуальном окормлении. Поэтому и священнослужители, и церковнослужители при изложении истин православия зачастую вынуждены учитывать не только разницу восприятия, но и знание (незнание) языка и многое другое.
Еще одна большая проблема — отношение прихожан к неверующим или маловерующим. У нас также немало семей, члены которых принадлежат к разным конфессиям. Ситуация, чтобы все члены одной семьи были православными, — большая редкость. Православным в семье может быть кто-то один. В воскресенье он спешит в храм, чтобы причаститься, а его ждут дома к двенадцати часам на семейный обед, и он не может причаститься, потому что причащать начинают не раньше двенадцати. Здесь возникает комплекс проблем, вплоть до такой, как запрет в некоторых семьях говорить на русском языке.
Иными словами, мы сталкиваемся с рядом проблем, которые сильно отличают жизнь нашего прихода от жизни любого прихода в России. Возьмем культурный уровень наших верующих. К сожалению, мы наблюдаем сильный, резкий, быстрый спад присутствия русского языка. Дети, которым сейчас 10–12 лет, уже с трудом говорят на русском языке. Для них это язык, на котором они общаются только с мамой на кухне, но не в повседневной жизни. Обучение таких детей, их приобщение к русской культуре весьма и весьма затруднительно, требует большой гибкости для сохранения у них интереса ко всему русскому, славянскому при неизбежном в таком случае переходе на немецкий язык.
Священник, хорошо владеющий местным языком, может лавировать между русско- и немецкоговорящими прихожанами. В то время как пастырь, не владеющий языком, со временем потеряет большинство своих молодых прихожан.
Другая проблема заключается в том, что православным в Германии приходится противостоять внешней инославной, культурно иной среде. Чем образованнее человек, тем легче ему аргументировать свою позицию, защитить свою веру. Поэтому роль священника и прихода заключается именно в том, чтобы поддерживать своих прихожан, научить их защищаться от внешнего окружения.
— Вы сказали, что работы непочатый край. В таком случае как обстоит дело с кадрами, которые должны заниматься этой работой?
— Нехватка кадров в Церкви — проблема «вечная», и, вероятно, так будет всегда. Вопрос в том, сможем ли мы их обеспечить. Германия в этом отношении — особая страна; в отличие от всего зарубежья у нас самый большой приток официально крещеных людей из России. Но большинство из них не катехизировано, и поэтому мы сталкиваемся с проблемами, с которыми не сталкиваются ни в Америке, ни в Австралии, ни где-либо еще.
Казалось бы, нужны священники, но где взять средства, чтобы их содержать? Сегодня в Германии фактически в любой деревне можно открыть приход, чего до 1990 года не было. Даже при тюрьме любой священник может открыть приход. Но вместе с тем у нас мало таких мест, где люди были бы достаточно активны, чтобы создать общину, пригласить священника и кормить его. Поэтому мы занимаемся решением финансовых проблем постоянно.
Сейчас мы более или менее с этим справляемся. Наши приходы обеспечивают своих священников, правда, это обеспечение мизерное, но все-таки оно есть. Вопрос стоит так: если у вас есть средства платить священнику, милости просим — мы вам его найдем! Так что, думаю, проблема кадров и есть, и ее нет одновременно.
— Как вы думаете, могла бы оказать какую-то помощь в этом плане Московская Патриархия?
— Мы ее получаем и в некоторых случаях к ней прибегаем. Мы можем получать священников из России, но это всегда сопряжено с большими трудностями. Найдите мне в России священника, который сносно говорил бы по-немецки, по-английски или по-французски. Такие люди — большая редкость. Кроме того, знать надо не только язык, надо знать психологию эмигрантов, обстановку, проблемы, с которыми приходят верующие на исповедь за границей. А когда ты их не знаешь, что ты можешь сказать?!
Поэтому я всегда, с самого начала своей архипастырской деятельности, говорил, что больна та епархия, которая не может пополняться из собственных рядов. Мы должны стремиться к тому, чтобы воспитывать своих священников, только тогда мы сможем правильно окормлять свою паству. Это не всегда удается. Но бывают случаи, когда, слава Богу, получается.
— Каким вам видится будущее приходов Германской епархии?
— Всё зависит от нас, священнослужителей. Сколько мы станем вкладывать, столько и будет плодов. Потому что сейчас почва богатая, но ее надо пахать. Как мы пашем? Думаю, что можно делать гораздо больше. Вместе с тем я полагаю, что каждый священник делает то, что может. Хотя иногда и нуждается в том, чтобы его подталкивали немножко, давали новые идеи, новые импульсы для пастырской деятельности.
