В российской столице открылась экспозиция «Венчания на царство и коронации в Московском Кремле»
Это не последний выставочный проект в нашей стране, посвященный 400-летию восшествия на престол первого царя из рода Романовых Михаила Федоровича (так, интересные юбилейные события еще планируются в Государственном Эрмитаже) – но, пожалуй, самый масштабный и наиболее запоминающийся в ряду себе подобных. Демонстрирующиеся в Государственном историко-культурном музее-заповеднике «Московский Кремль» четыре сотни экспонатов, охватывающие четыре с лишним века отечественной истории, бесценны в прямом смысле слова. Ни один из них никогда не только не появлялся на открытых аукционах (что вполне понятно), но даже не покидал кремлевскую территорию (по крайне мере с эвакуации времен Великой Отечественной войны) – и, следовательно, ни разу не оценивался страховыми экспертами.
Исторические легенды и были: Крест Мономаха, Держава Мономаха и обе Шапки Мономаха
Главный совет посетителям: сколь бы ни было велико искушение сразу же зайти в находящийся ближе к Троицким воротам Патриарший дворец, обязательно осмотрите сначала экспозицию в Успенской звоннице. Иначе непременно «утонете» в посвященной коронациям XVIII – XIX в.в. «имперской» части выставки, где экспонатов значительно больше. И потом будете кусать локти! Ведь в куда меньшем по площади выставочном зале звонницы впервые в истории вне пределов Оружейном палаты собраны все регалии, которыми венчались на царство восходившие на московский престол самодержцы.
Это не только всемирно известные легендарная Шапка Мономаха. Не только ее «дубликат» - изготовленная кремлевскими мастерами так называемая Шапка Мономаха второго наряда, которой 25 июля 1682 года венчался одновременно со старшим сводным братом Иваном Алексеевичем будущий первый российский император Петр. Здесь же, в соседних витринах – остальные компоненты царского венчального «набора»: шестиконечный наперсный Крест Животворящего Древа в золотой оправе с серебряной чеканной иконой-ковчегом; бармы (парадное широкое оплечье) двух первых царей из рода Романовых Михаила Федоровича и Алексея Михайловича; расцвеченные драгоценными эмалями золотые скипетр и держава; золотая цепь Михаила Федоровича. К нашему времени большинство этих реликвий сами успели обрасти многочисленными сказаниями, предположениями, научными гипотезами и не вполне научными, но заслуживающими внимания версиями. К примеру, согласно надписи на ковчеге, Животворящий Крест изготовлен из древа, привезенного на Русь митрополитом Эфесским в составе даров византийского императора Константина Мономаха1. Как предполагают современные историки, этим крестом возводились на престол все русские цари начиная от венчавшегося на царство в 1547г Ивана IV. Древнюю державу Михаила Федоровича (помимо нее, история донесла до нас ее «преемницу» - державу Алексея Михайловича, также представленную в экспозиции), официальная историография XVIII столетия включала в перечень пожалованных византийским императором киевскому князю Владимиру Всеволодовичу инсигний. Сейчас ученые не разделяют мнение о столь древнем происхождении. Как значится в официальном каталоге выставки, стилистические особенности державы прямо указывают на эпоху Позднего Возрождения. Если верна эта версия, в Россию регалия попала, скорее всего, в 1604 году из Праги с посольством Генриха фон Логау2.
Кстати, полный выставочный каталог – два толстых тома – продается здесь же, причем за весьма скромные (учитывая объем информации и иллюстрации всех без исключения экспонатов) полторы тысячи рублей. Великолепное издание (в мягком, правда, переплете), насыщенное поистине энциклопедическими сведениями о венчальных ритуалах и государственных коронационных церемониалах, словно демонстрирует перед читателем четыре века русской монархии «в разрезе». И когда подходишь к витринам с драгоценными кремлевскими серебряными сервизами, кажется, слышны здравицы в честь нового царя из Грановитой палаты…
Блеск имперских коронаций: сенсационные находки и публичные премьеры
Ну а хронологически поздняя часть экспозиции в Парадном зале, Мироваренной и Одностолпной палатах Патриаршего дворца уже по-настоящему оглушает и ослепляет грохотом пушек и иллюминационными огнями имперского периода отечественной истории. Ее композиционная сердцевина – постепенно изменявшийся и расширявшийся набор императорских регалий, к числу которых к середине ХVIII века стали относиться, помимо скипетра и державы, большая и малая короны, порфиры (мантии), знак с цепью Ордена Андрея Первозванного, а также государственные знамя, меч и печать.
Несколько экспонатов здесь демонстрируется впервые. В их числе – настоящая сенсация выставки: подлинный экземпляр Акта о престолонаследии, собственноручно написанный будущим императором (тогда наследником) Павлом Петровичем в 1788г. перед отбытием на войну со Швецией и публично оглашенный им в Успенском соборе в день коронации на Пасху Христову 5 апреля 1797 года. До последнего времени текст Акта, действовавшего в качестве российского законодательства о престолонаследии с небольшими изменениями вплоть до Октябрьской революции, был известен лишь по единичным рукописным копиям. И только при подготовке этой выставки в Государственном Архиве РФ были обнаружены и атрибутированы три рукописных листа подлинника-оригинала.
Впервые на публике выставляются еще три экспоната, прошедшие длительную и кропотливую реставрацию. Это коронационные кафтан и камзол Петра II (Франция, 1727г.), отороченная горностаем (на пошив пошло девятьсот шкурок) атласно-парчовая 4,65-метровая коронационная мантия вдовствующей императрицы Марии Федоровны (Санкт-Петербург, 1896г.) и гигантский подвесной балдахин для оформления тронного места в Успенском соборе (Россия, 1724г.). О вкусах не спорят, но автора этих строк больше всего впечатлил последний, размером 300 на 265 сантиметров. Особенно с учетом того, что это, строго говоря, не весь балдахин, а только его внутренняя, обращенная к присутствующим и к императорской чете, поверхность – так называемый плафон. Процедура возведения плафона под своды Успенского собора при помощи специальных блоков занимала несколько дней, а закрепляли его пять дюжих артиллеристов. Неудивительно, что реставрация этой махины силами целой мастерской Оружейной палаты заняла два года.
Как свидетельствуют архивные документы3, впервые балдахин с этим плафоном использовался во время коронации Екатерины I в 1724 году. Затем его после частичных поновлений применяли во всех коронационных процедурах вплоть до Николая I включительно4.
Что же касается самих торжеств 1724 года, они на выставке отражены едва ли не подробнее остальных – главным образом потому, что это была первая коронация в императорской России. Представлена на одном из стендов и первая корона Российской Империи – сменившая Шапку Мономаха регалия, которую Петр I 7 мая 1724г. возложил на Екатерину I. Здесь же рядом – великолепное серебряное блюдо мастера Николая Федорова, где отчеканен этот волнующий момент. К сожалению, замечательный серебряный головной убор работы Самсона Ларионова не сохранил своего первоначального убранства. Практически сразу же после коронации с его поверхности удалили все алмазы, жемчужины и рубины. Так что самой древней российской императорской короной, дошедшей до нас в своем полном великолепии, стала регалия Анны Иоанновны. Ее к коронации 28 апреля 1730 года овдовевшей государыне изготовили московские золотных дел мастера Калина Афанасьев и Никита Милюков под руководством упоминавшегося Ларионова. А вот начиная с Екатерины II все главы императорского дома короновались одной и той же короной, изготовленной в 1762 году знаменитыми придворными ювелирами Иеремией Позье и Георгом Фридрихом Экартом. В дальнейшем по требуемому размеру головы подгонялся лишь нижний обод. И абсолютно все супруги императоров вплоть до Александры Федоровны короновались так называемой малой императорской короной Екатерины II. Вот только закончить ее успели уже после смерти государыни императрицы.
Митрополит Платон и святитель Филарет: коронационное первенство старой столицы
После отмены патриаршества и переноса столицы в Санкт-Петербург Москва быстро утратила первенствующее положение среди российских городов. Даже московская кафедра была создана лишь в 1743 году, то есть почти два десятка лет древняя столица оставалась без непосредственного архипастырского окормления. Все коронации XVIII века по-прежнему проводились в седом Кремле, но их церковные части возглавляли занимавшие петербургскую и новгородскую (в разные отрезки истории эта епархия именовалась по-разному) кафедру архиереи. «На протяжении всего Синодального периода из этого правила было всего два исключения, - говорит старший научный сотрудник сектора тканей Оружейной палаты Наталья Смирнова. – Они связаны с московскими митрополитами Платоном (Левшиным, + 1812) и Филаретом (Дроздовым, + 1867, причислен к лику святителей Русской Православной Церкви в 1994г.)».
Неудивительно, что композиционным центром части выставки, рассказывающей о торжественной коронационной Литургии, миропомазании и причащении венценосных особ, стали посвященные митрополиту Платону и святителю Филарету стенды. К сожалению, мемориальные предметы, связанные с коронацией митрополитом Платоном Александра I 15 сентября 1801 года, не сохранились. Поэтому в экспозиции организаторы выставки разместили подлинные саккос и омофор митрополита, а также митру настоятеля Троице-Сергиевой Лавры архиепископа Переславль-Залесского Арсения (Могилянского, впоследствии митрополит Киевский и Галицкий, + 1770), пожалованную владыке в 1744 году императрицей Елизаветой Петровной. Митру «наследовали» троицкие архимандриты-преемники; служил в ней и митрополит Платон, о чем свидетельствует хранящийся в Сергиево-Посадском историко-художественном музее-заповеднике его парадный портрет.
Зато коронационное облачение святителя Филарета дошло до нас полностью. Парчовый саккос с имитацией древнего крестчатого узора, а также инкрустированный рубином, изумрудами и жемчугом золотой посох с бархатными омофором и палицей после состоявшейся 26 августа 1856 года коронации Александра II поступили по специальному императорскому Указу «для хранения на память потомству» в Синодальную ризницу как «царское облачение митрополита Филарета». «Это уникальный случай, - комментирует Наталья Смирнова. – Обычно очевидцы до мельчайших деталей, вплоть до шпор на ногах у герольдов, описывают одеяния придворных, детали же облачений священнослужителей остаются вне поля их зрения. Тут мы имеем дело со счастливым исключением. Кстати, для митрополита Филарета тогда же изготовили копии всех коронационных облачений».
А самые поздние из выставленных уникальных комплектов богослужебных облачений датируются 1883 и 1896 годами – моментами последних коронаций дореволюционной России. В 1883 году по инициативе принимающего престол Александра III московской фирме Сапожниковых заказали облачения из золотой парчи, имитирующие итальянский петельчатый аксамит – одну из самых дорогих средневековых тканей. На размещенной здесь же, в экспозиции, картине Беккера «Коронация императора Александра II и императрицы Марии Федоровны 25 мая 1883 года» отлично видны фигуры одетых в подобные стихари протодиаконов. Тринадцать лет спустя фабрика Сапожниковых повторила удачный опыт – в частности, изготовила для митрополита Московского и Коломенского Сергия (Ляпидевского, + 1898) саккос по образцу саккоса Патриарха Адриана (+ 1700) из собрания Оружейной Палаты.
Увы, больше коронационных процедур и богослужений по известным причинам наша история не знала. Нам остается лишь изучать наследие – как оказалось, богатейшее – этих важнейших вех российского государства. И, разумеется, бережно хранить их для потомков…
Выставка открыта до 22 января 2014 года
Из записи о взятии из Мастерской царской палаты золотых и позолоченных монет для осыпания царя Федора Алексеевича в церемонии венчания на царство (Москва, 18 июня 1676г.):
[7]184-го [1676] июня в 18-й день по указу великого государя царя и великого князя Феодора Алексеевича всеа Великия и Малыя и Белыя России самодержца в нему, великому государю, в хоромы взято ис казны ево государевы Мастерские полаты триста золотых одиноких, осмьдесят четыре полузолотых, четыреста золотых по чети золотого, дватцать одна копейка золотых, пятьсот московок золотых, сто дватцать шесть рублев дватцать шесть алтын копеек серебряных позолоченных, тритцать четыре рубли четырнатцать алтын пять денег московок серебряных позолоченных ж.
Отнес те золотые и копейки, и московки серебряные в хоромы боярин князь яков Никитич Одоевской. Взяты те золотые ис приказов: из Розряду и ис Большие казны, да ис Приказу ж Серебряных дел. Записать в приходную книгу.
А теми золотыми осыпал великого государя касимовский царевич5, как великий государь царским чином венчался в вышеписанном числе.
Из Альбома священного коронования их императорских величеств государя императора Николая Александровича и государыни императрицы Александры Федоровны «Коронационные торжества 1896»:
Вспомнив действительно поразительную, сказочную пышность и широкое русское гостеприимство Большого двора, которое так приятно удивляло иностранцев, нельзя не прийти к заключению, что 6 миллионов 971 тысяча рублей, израсходованных Министерством двора, представляют сумму, вполне умеренную, сравнительно небольшую и далеко разнящуюся от установившегося в обществе представления о десятках миллионов, будто бы потребовавшихся на коронационные торжества.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Царский храм. Святыни Благовещенского собора в Кремле: Каталог выставки. М., 2003.
2 Арсеньев Ю.В. Императорская Оружейная палата: Обзор собраний Московской Оружейной палаты. Художественные сокровища России, 1902, №№ 9 – 10.
3 РГАДА Ф. 248 Оп. 110 Д. 315 Л. 114.
4 Там же Ф. 396 Оп. 2 Ч. 3 Д. 1439 Л. 77.
5 Крещеный в 1653г. правнук сибирского хана Кучума Василий Арсланович (Сеид-Бурхан бен Арслан хан).
