ЗАМЕНИТ ЛИ 3D-ПРИНТЕР РУКУ МАСТЕРА?
Исстари Церковь активно использует как в богослужении, так и в убранстве храмов ювелирные изделия. В предпринятом нами небольшом анализе этого сегмента рынка множество полезных рекомендаций найдут для себя как производители соответствующей продукции, так и те, кто ее реализует епархиальным структурам либо заказчикам - конечным пользователям. PDF-версия, Начало. PDF-версия, Окончание
Золото и серебро в Православии ценны не только как драгоценные металлы, но и как материалы, несущие определенную смысловую нагрузку. Золото символизирует солнце, свет истины и Самого Господа, а также первосвятительскую и архиерейскую власть. Серебро — нравственную чистоту и девство Пресвятой Богородицы. Ювелирное искусство во многих своих проявлениях связано с жизнью Церкви. В постиндустриальную эпоху ювелиры, как и многие другие мастера декоративно-прикладных искусств, оказались перед рядом вызовов, ответ на которые им предстоит найти.
Прежде всего, надо определиться: интересует ли вас продукция массового профиля или же эксклюзивная (изготавливаемая на заказ). Естественно, «эксклюзив» далеко не полный синоним слова «дорого», а изделие массового производства может быть вполне качественным. Однако в конечной цене изделий из массового сегмента, как правило, преобладает стоимость материалов (в прайс-листах она указывается в рублях за грамм), а для «эксклюзива» определяющей, наоборот, становится работа, мастерство ювелира. В России известны хорошо зарекомендовавшие себя бренды, ориентированные преимущественно как на массового потребителя (к примеру, общество с ограниченной ответственностью «Софийская набережная»), так и на эксклюзив (ювелирно-художественная мастерская «Апостол», «Мастерские Юрия Федорова» и ювелир Владимир Михайлов, права на продукцию которого принадлежат предпринимателю Михаилу Сасонко). Некоторые же пытаются параллельно работать на двух уровнях, сочетая на своих производственных площадях как машинный, так и ручной труд. К таким в первую очередь следует отнести Художественно-производственное предприятие «Софрино», чье ювелирное производство ориентировано на священнослужителей и при этом отличается большими объемами валовой продукции. В этом же ряду можно также назвать Православное ювелирное производство «Иордань» в поселке Красное-на-Волге (Костромская область), у истоков которого стоит семейная династия во главе с потомственным ювелиром протоиереем Петром Чулковым.
Если говорить о церковных изделиях, то современное ювелирное массовое производство в первую очередь основано на выпуске литых изделий — как из пробирного серебра, так и из недрагоценных металлов (главным образом латуни и меди, с последующими серебрением и золочением гальваническим методом). Поэтому основное внимание уделим влиянию современных технологий на процесс литья.
Металл, резина, воск, гипс и... вновь металл
Литье ювелирных изделий — процесс с технологической точки зрения сложный, состоящий из большого числа материало- и энергоемких операций. На некоторых из этапов не обойтись без ручного труда. На других человека заменяют (с каким успехом — отдельный вопрос) машины и механизмы. Вкратце отливка ювелирного изделия, если иметь в виду классический алгоритм индустриальной эпохи, выглядит следующим образом. Технологический процесс начинается с так называемой мастер-модели. Это максимально точная копия придуманного художником изделия, вырезанная модельером в металле (как правило, в серебре). Мастер-модель — продукт интеллектуальной собственности ювелирной компании и весьма дорогая вещь, поэтому собственно в самом литье она не участвует. Сначала специалист снимает с нее другую копию — резиновую форму. Делается это следующим образом: мастер-модель помещают под вулканизационный пресс между двух слоев-«половинок» резиновой заготовки (в ювелирном производстве обычно применяются две специфические разновидности — сырой каучук или силиконовая резина, см. Краткий словарь используемых терминов, далее — Словарик) и при помощи пневматического или механического воздействия под давлением 1,5–2 атм. в течение долей секунды при 180 °С вулканизируют резину. Остается осторожно скальпелем разрезать резиновую заготовку, извлечь мастер-модель — и у вас «негатив» будущего изделия — окруженная резиной пустота, в точности повторяющая пространственную геометрию мастер-модели. Под давлением туда впрыскивают расплавленный воск (тоже специальный, модельный, иначе — ювелирный, см. Словарик). Эту операцию на одной и той же резиновой модели несколько раз подряд повторяют с разными объемами воска, чтобы получить сразу несколько копий. Впоследствии, в печи, это даст возможность сэкономить: за один цикл литья получится целый набор (небольшая партия) одинаковых готовых изделий.
Восковые копии, иначе восковки, паяльником припаивают к единому восковому же стержню. Получается своеобразная «елочка» с одинаковыми ветвями-«лапами» (все литейщики-ювелиры эту конструкцию так и зовут — елочка) и с общим литником — каналом, через который позднее будет поступать расплавленный металл.
Теперь из елочки опять надо сделать «негатив» — пустоту для заливки металлического расплава через литник. Для этого елочку в резиновой подложке ставят в опоку — перфорированный стакан из нержавеющей стали, в котором и происходят основные процессы отливки. Прежде всего в опоку подается формовочная масса — водный раствор мелкодисперсного гипса. В процессе обжига при 70–80 °С весь воск из елочки расплавляется и вытекает наружу, и сама она примерно в течение 9 мин исчезает, оставляя место для жидкого металла внутри затвердевшего гипса. При медленном, рассчитанном на 16 часов, разогреве прокалочной печи до рабочей температуры 720–730 °С остатки избыточной влаги из гипса уходят, а сам он спекается, обволакивая внутри себя финальную форму для отливки.
Сама отливка производится в течение примерно четверти часа в вакууме при 1 020–1 030 °С в индукционных печах или на центрифугах, использующих центробежную силу для заполнения формы расплавом. Опоку помещают в рабочий объем, куда по единому литнику (вот для чего был нужен общий стержень — «ствол» елочки) поступает расплав металла (изначально материал загружается в машину в виде стандартных гранул). После окончательной кристаллизации и остывания металла оставшуюся гипсовую обечайку удаляют струей воды под сильным (до 100 атм.) давлением, и на выходе получается семейство из нескольких отлитых изделий.
Кому восковку?
Их, конечно, нужно еще освободить от литника, а также пропустить через несколько важных операций, чтобы довести изделие до товарного вида. Их мы кратко коснемся ниже. Пока же, как видим, многоэтапность процесса порождает внутри себя некоторое количество «полуфабрикатов». А чем больше копий — тем легче их использовать в не всегда благовидных целях.
Во-первых, на производстве можно позаимствовать (хотя бы на несколько часов!) мастер-модель. Представитель фирмы-конкурента изготовит из нее елочку из восковок — и по ним уже можно отливать готовые формы. Во-вторых, можно вынести с производства сами восковки. Это гораздо проще, поэтому подобный бизнес процветает. В интернете легко найти массу сайтов, предлагающих как восковки «от Акимова» и «от Федорова», так и объемные копии их изделий. Один из веб-ресурсов, чьи владельцы называют себя Студией ювелирного дизайна «Золотая модель», очень смело приводит сравнительный расчет затрат до выхода восковки на литье и цены восковки на черном рынке. А именно: покупка мастер-модели 250–3 500 руб.; доработка ее геометрических погрешностей 100–750 руб.; изготовление резиновой формы 50–300 руб.; получение восковки на инжекторе 2–2,5 руб. Здесь же каталог: готовые восковки на крестики и подвески (образки на цепочке) — 35–100 руб. за артикул. «Что выгоднее — считайте сами!», — призывают бизнесмены от воска. В России и на Украине также широко известен каталог восковок «Русь Православная», который продается даже в бумаге, в виде офлайн-альбома. Все без исключения модели в нем ворованные!
«Проблема не столько в шпионаже, сколько в общей культуре рынка, — говорит директор интернет-магазина «Софийская набережная» Владимир Кязимов. — Копируют все, но далеко не каждый, увы, осознает: заимствование чужих идей принесет кратковременную прибыль, но заведет в тупик. Если резиновую форму вы будете снимать не с мастер-модели, а с восковки, о качестве даже и говорить нечего. Никому ведь не приходит в голову фотографировать картинку с монитора, распечатывать ее на принтере, а потом обратно сканировать ее! А здесь примерно то же самое: вы изначально имеете дело с копией копии. Это самый настоящий ширпотреб в худшем смысле слова: недостатки в тонких линиях ликов у таких горе-производителей буквально бросаются в глаза».
Авторское право
«Предупреждая интеллектуальное воровство, коллеги с одной фирмы решили поставить на участке литья видеокамеры, — продолжает технолог «Софийской набережной» Роман Гостев. — Все прекрасно видно: кажется, ни один рабочий не сможет ничего положить в карман. Я поставил эксперимент: позвонил с чужого телефона как посторонний клиент и поинтересовался, можно ли купить вашу копию. "Вопрос цены, — услышал в ответ. — Тысяча рублей — и привезем все что желаете!" Настоящая беда в том, что сегодня уже не надо все это так тщательно охранять. В ювелирном салоне вы покупаете понравившееся изделие. Привозите себе на производственный участок, копируете, а назавтра возвращате оригинал: не подошел, дескать».
Но как же авторское право?! Неужели на пиратов, без зазрения совести копирующих чужие разработки, нет управы?!
«Чтобы доказать что-то в суде, нужно сослаться на собственное зарегистрированное авторское право, — объясняет художественный руководитель фирмы «Акимов», член Союза художников РФ кандидат культурологии Оксана Губарева. — На песню оно возникает автоматически в момент первого исполнения, на текст — в момент публикации в печати. А кто отлил конкретное изделие впервые, в суде доказать довольно сложно даже при наличии оригинальных эскизов и документальных подтверждений собственной разработки. Разумеется, по деталировке, добротности линий, общему качеству литья пиратские копии сильно уступают "родным" версиям. Но многие покупаются на дешевизну, из-за чего цены на рынке падают, а добросовестные производители вынуждены поступаться качеством послелитейной обработки. Но, помимо банальных воров, без затей крадущих чужие разработки, есть еще и плагиаторы, "творчески" использующие находки других людей. Особой популярностью у пиратов и плагиаторов пользуются изделия, выпущенные Сергеем Акимовым совместно с художницей Ириной Никитиной. Один отсканировал их на 3D-сканере и вырезал... в кости. Другой скопировал разработку на... памятнике в качестве поклонного креста (этот монумент установлен в одном из городов на Юге России). И даже итальянская компания "Гавелло", чьи основатели как ювелиры когда-то начинали в Санкт-Петербурге, взяла себе форму "Морского" креста Никитиной. Сейчас он — один из лидеров их продаж! В качестве своеобразной защиты от плагиата мы теперь продаем свою продукцию только с сертификатом подлинности».
Быть может, в Церкви настала пора ввести процедуру добровольной сертификации производителей ювелирной продукции, чтобы отсечь с рынка наименее добросовестных поставщиков? В Санкт-Петербургской митрополии применяется немного иная схема. И она, кстати, прекрасно доказала свою состоятельность на практике: храмы приобретают всю ювелирную продукцию исключительно через специализированный оптовый центр «Диомида». Его сотрудники прекрасно осведомлены о подлинном авторстве основных артикулов в ювелирной отрасли, так что пиратам там делать нечего.
Можем все, кроме ликов и молитв
Увы, на распространение плагиата самым негативным образом повлияла и цифровизация промышленных процессов. 3D-сканер и 3D-принтер, работающие с компьютерными программами трехмерного моделирования, поставили ювелирную отрасль перед новыми вызовами. А ведь незадолго до их появления на свет казалось, что современная постиндустриальная эпоха, наоборот, обернется расцветом церковного ювелирного искусства.
Очень долго, вплоть до самого конца прошлого века, массовое изготовление изделий православной символики отличалось традиционно низким качеством литья. Крестикам и иконкам были присущи нечеткие формы, расплывшиеся лики, раковины и неровности. Достойный эстетический вид литые миниатюры приобретали только после кропотливой ручной доводки. Происходило так потому, что сложные рельефные поверхности с высоким качеством формопередачи отливать в миниатюре просто не умели. Точное же исполнение качественного рельефа в мелкой пластике однозначно свидетельствовало не о массовом производстве, а как раз об эксклюзивном изделии, эталоном которого по праву на протяжении долгих поколений рассматривалась продукция Карла Фаберже.
Кардинально ситуация поменялась в конце 1990-х годов. Используя открытия в других разновидностях точных литейных производств, ювелир и технолог Сергей Акимов разработал принципиально новую технологическую линию для литья сложного рельефа. Вместе с художником-миниатюристом Юрием Федоровым ему удалось создать фирменный стиль компании — сочетание оттененного чернением тонкого серебряного рельефа с золочеными элементами бортов и орнаментов (теперь принятый практически повсеместно в Церкви). К сожалению, творческий союз Акимова с Федоровым спустя несколько лет распался. Федоров ушел из компании и создал собственное производство, а Сергей Акимов принялся искать нового художника, который обладал бы навыками резчика-миниатюриста, — увы, безуспешно. Тогда он решил использовать известный еще с начала XVIII века принцип создания миниатюр с помощью уменьшителя.
Первый подобный станок был создан гениальным русским инженером, токарем Петра I Андреем Нартовым. Чуть позже на Западе появился плоттер, после чего начался расцвет европейского миниатюрного искусства.
Естественно, Акимов на производстве стал использовать современный станок, работающий на цифровых технологиях. Но по существу ничего не поменялось: масштабируемую модель полностью готовит художник, потом ее вырезает станок в ювелирном пластике, и в итоге под микроскопом доводит художник-гравер.
Федорову пантограф не нужен. Он изготавливает модели в натуральную величину штихелями под микроскопом и критически относится к компьютерным технологиям в церковном искусстве: «Любое настоящее произведение церковного искусства, как и человек, трехсоставно. Это тело — его материальная часть, душа — художественность и, наконец, дух — та невидимая, но самая важная составляющая — благодать Божия. И конечно, главным художником является Бог. Но действовать в нашем мире Он может и через человека, через его открытое сердце. Поэтому в Церкви всегда существовали строгие требования к художнику. Мне часто возражают, говоря, что компьютер лишь инструмент в руках человека. На мой взгляд, наоборот: человек все больше попадает под власть компьютера и стремится с его помощью обмануть Бога. Когда человек работает руками и духовно не готов к выполняемой работе, Господь не благословит его труд, и ничего не получится. Когда человек с Божией помощью работает руками, он получает ответную реакцию от каждого прикосновения штихеля и решает в процессе работы сложные вопросы композиции, пропорций и деталировки в реальном размере. Ну и конечно, древо познается по плодам, а плоды компьютерного "творчества", даже по мнению их авторов, все же уступают ручной работе. Правда, многие объясняют это несовершенством современной техники. Да, это один из соблазнов нашего мира — совершенствовать технику, а не себя».
К сожалению, владельцев крупнейших ювелирных брендов мира художественная суть этих поисков и творческих дискуссий интересовала мало. Они были нацелены на увеличение прибыли для чего понадобилась минимизация человеческого труда и, соответственно, максимальная автоматизация и компьютеризация производственного процесса. Программисты стали писать программы специально под ювелиров, а места художников — авторов мастер-моделей — все чаще стали занимать куда скромнее оплачиваемые 3D-конструкторы. Производство подешевело, прибыли выросли. Окончательно этот процесс взял верх с появлением так называемого быстрого прототипирования: с помощью трехмерной печати появилась возможность штамповать восковки при помощи станков с числовым программным управлением напрямую из компьютера.
«Теперь усовершенствованные программы позволяют "лепить" и видоизменять рельефы, а также чужие модели прямо в компьютерной программе, — разводит руками Оксана Губарева. — Автор-художник всегда продумывает согласованность пластичных форм и лепки, поэтому они ритмично гармонизируют друг с другом. А 3D-конструктор на компьютере свободно подставляет одну и ту же модель в разные формы, заменяя одного святого другим. Композиция разваливается, ощущение гармонии исчезает!» Неслучайно из российских ювелирных фирм, работающих на церковном рынке, имена художников в описании к изделиям указывают лишь «Акимов», «Софийская набережная», «Мастерские Юрия Федорова» и «Владимир Михайлов». А ведь православных ювелирных компаний уже свыше четырех десятков! Правда, и крупнейшие светские ювелирные бренды поступают так же. Обнадеживающие тенденции наметились буквально в последние пару лет, считает Губарева: «Например, на сайте "Tiffany" рядом с изделиями появились имена дизайнеров, и в России в последних каталогах компании "SOKOLOV" тоже стали указывать авторов некоторых коллекций. Возможно, это предвестники сдвига к лучшему».
Как же выходить из положения добросовестным производителям, оказывающимся в заведомо проигрышной ситуации? Заведующий ювелирным цехом ХПП «Софрино» Сергей Баринов считает, что в массовых сериях за 3D-печатью будущее в любом случае: с ее использованием полный цикл производства партии укладывается в трое-четверо суток против двух недель в «классике». «Но за компьютер мы посадили не 3D-конструктора, а закончившего специальные курсы профессионального ювелира, — уточняет Сергей Васильевич. — Обычный художник, даже дизайнер с устраивавшим нас уровнем качества не справился бы: работая в компьютерной программе, нужно досконально понимать тонкости ремесла, в совершенстве чувствовать материал. В идеале же, думаю, в цехе компьютерного моделирования должны работать несколько специалистов: ювелир — автор изделия, программист и модельер-конструктор. Такой творческой бригаде по силам избежать самых принципиальных недостатков этого метода. Другое дело, позволить себе сформировать ее мы пока не можем». На Православном ювелирном производстве «Иордань» машине стараются не доверять проектирование самых чувствительных в механическом отношении компонентов литого церковного изделия — ликов святых и текстов молитв. Эти элементы тут традиционно берут исключительно из вырезанных вручную мастер-моделей.
Основное внимание — тонким линиям, мелкой пластике и крепежу
Довольно сильно на качество готового товара влияет комплекс работ, производимых после выхода изделия из печи: монтировка, полировка, гравировка, галтовка, серебрение и золочение, а также чернение. Поэтому, прежде чем сформулировать советы по выбору готовой продукции, кратко охарактеризуем эти процессы.
Под монтировкой обычно понимают самую грубую обработку вышедшего из процесса отливки изделия после того, как от него кусачками удалят элемент общего литника и зачистят точку бывшего соединения с ним: шлифовку наждачной бумагой и шкуркой, сверление отверстий под последующий крепеж декоративных элементов, пайку. Особенно важное значение качество монтировки принимает при изготовлении колец с украшением в виде камня или перстней с миниатюрным мощевиком, серег при припайке к ним ушек и т. д.
Цель полировки — более тонкая обработка поверхности для придания ей блеска. Гораздо более качественной по сравнению с машинной считается ручная полировка, для которой обычно используют шлифовальную пасту ГОИ или специально разработанные присадки. Напротив, галтовка как процесс выравнивания поверхности предполагает исключительно машинную обработку изделий во вращающемся барабане со слабым кислотным или щелочным раствором, куда свободно погружены рабочие расходные элементы: кусочки ореховой скорлупы, пластиковые или металлические шарики и т. д. Изделия при этом могут зачищаться или полироваться в разных режимах в зависимости от заданных условий вплоть до зеркального блеска. Тут главное — удалить дефекты отливки в виде мельчайших неровностей поверхности и при этом сохранить тонкую гравировку на свежеотлитом изделии. В «Софийской набережной», к примеру, этой цели достигают с помощью собственного ноу-хау — защитного лака. Он препятствует повреждениям элементов мелкой пластики в барабане.
Серебрят или золотят изделие в современном ювелирном производстве гальваническим методом, при этом защитным лаком можно предотвратить появление слоя драгметалла на тех участках поверхности, где он не требуется. Еще один популярный вариант аналогичной поверхностной обработки изделия без использования драгметаллов — гальванизация родием или никелем: использование этих металлов позволяет добиться благородного светлого отлива внешней поверхности.
Задача чернения — придание визуального объема изделию, обычно посеребренному или же целиком отлитому из серебра. Для этой цели специальной кисточкой из стекловолокна на требуемые элементы его поверхности наносят раствор серной меди. На фоне светло-белесого серебра он зрительно усиливает рельеф и акцентирует контраст, придавая поверхности вид антикварной вещи. Техника чернения становится возможной, только если поверхность соответствующим образом к ней подготовлена, а именно в заданных местах на ней устроены рабочие выемки (вогнутости). Проще всего необходимая геометрия достигается при помощи гравировки — лазерной или механической, при помощи штихеля. Лазерная считается грубее, механическая — нежнее и тоньше, поэтому вторая часто следует за первой.
Итак, можно ли покупателю или клиенту ювелирного салона самостоятельно оценить качество отлитого изделия? Полностью — нет, но самые принципиальные моменты в состоянии определить на глаз (лучше вооруженный лупой) даже неспециалист. Главный элемент, на который призывают обращать внимание ювелиры, — качество литья тонких линий и мелкой пластики: насколько правильна геометрия прямых отрезков, не смазаны ли лики, легко ли читаются даже мелко набранные тексты надписей. Кроме того, обязательно следует проверить детали крепежа декоративных элементов: недобросовестные производители на их контроле экономят. Конечно, можно поинтересоваться и степенью механизации при таких деликатных операциях, как гравировка и полировка. Но тут вам придется полностью положиться на честность отвечающего...
Эмали холодные и горячие
Важное место в церковной ювелирной продукции занимают эмали. Сильно упрощая, это индустриальный аналог традиционного кустарного промысла, на Руси известного как финифть. В качестве подложки для нанесения эмали часто используют литое изделие, поэтому все, что мы говорили о качестве литья в первой части статьи, имеет самое непосредственное отношение и к продукции из эмали. В Церкви эмали чаще всего можно увидеть в декоративных элементах потиров, на панагиях, церковных наградах, драгоценных окладах икон, вставках для обложек Евангелия, обручальных кольцах, юбилейной и сувенирной продукции.
В современной ювелирной отрасли выделяют холодные и горячие эмали, различающиеся по технологии нанесения покрытия и химическому составу последнего. Холодная эмаль — это жидкий лак, в определенных пропорциях смешиваемый с катализатором-отвердителем до состояния кремообразной пасты и наносимый на твердую поверхность специальным ювелирным инструментом. При комнатной температуре холодная эмаль застывает за трое суток, а при температуре 60–70 °С — за три часа, после чего поверхность изделия приобретает вид керамического покрытия.
Чаще, впрочем, в церковной «ювелирке» применяют горячую эмаль, хотя это и более сложная технология. Порошок-«сырье» для нее представляет собой толченое стекло, смешиваемое в разных пропорциях для получения нужной расцветки. Его смачивают водой, тщательно перемешивают и шпателем наносят на поверхность металла. Часто эту процедуру повторяют несколько раз, и на поверхности получается многослойный эмалевый «пирог». При 700–900 °С, в зависимости от конкретных параметров и пропорций смеси, изделие обжигают, и толченый порошок превращается в цветную стекловидную массу — прозрачно-бездонную или же «глухую», непрозрачную, наподобие кафельной плитки. После застывания поверхность обычно шлифуют и отправляют на повторный обжиг. И так в зависимости от сложности композиции может повторяться десятки раз. Главная отличительная особенность этой технологии — при обжиге эмальер никак не может вмешиваться в процесс, полагаясь лишь на собственный опыт и интуицию и заранее задавая нужный режим работы печи.
Шире всего в России сейчас распространено сырье для горячей эмали из Италии, Великобритании, Японии и отечественное, из Ликина-Дулева (в отличие от импортного поставляется не в пластинах, а в слитках-брикетах). В ХПП «Софрино» отдают предпочтение английским и итальянским порошкам, в «Софийской набережной» — итальянским, на фирме «Акимов» — японским, итальянским и дулевским, а вот в мастерской «Иордань» — отечественному и английскому сырью. «На миниатюрных изделиях, которые мы выпускаем, лучше смотрятся чистые и яркие цвета, подсознательно выстраивающие эмоциональную связь с древнерусскими, византийскими и древнегрузинскими эмалями, — красный, синий, изумрудно-зеленый, белый, — объясняет выбор «Акимова» художественный руководитель предприятия Оксана Губарева. — Впрочем, есть у нас изделия и с нежной пастельной палитрой».
«При визуальной оценке качества эмали следует обязательно обратить внимание на равномерность и достаточную толщину металлической подложки, иначе поверхностный декоративный слой деформируется и треснет», — говорит заместитель генерального директора предприятия «Иордань» Ольга Синенко. «Кроме того, важно пристально осмотреть места сочленений и соединений разных элементов, выпуклости сложного рельефа, — добавляет технолог ООО «Софийская набережная» Роман Гостев. — Если по краям сделаны вертикальные перегородки в виде бортиков, эмаль ни в коем случае не должна "заходить" на них. Наконец, проверьте фактуру самой поверхности — надо, чтобы она была достаточно равномерной, без сколов, трещин и темных пятен, свидетельствующих о неоднородности порошка или неравномерности его спекания».
Эксклюзив: что главное в потире и почему нерентабельна ручная работа
Общие рекомендации по эксклюзивной ювелирной продукции в Церкви дать трудно, тем более что у каждого опытного заказчика наверняка сформировались как собственные предпочтения в этой сфере, так и круг заслуживающих доверия мастеров, делом подтвердивших класс собственной работы. Однако некоторые важные тенденции сформулировать все же можно.
Прежде всего стремительно теряют популярность в Церкви такие традиционные для Руси художественные приемы, как чеканка и скань (см. Краткий словарь используемых терминов, далее Словарик). Связано это с невероятной трудоемкостью этих процессов, в которых задействован только ручной труд, и с их невысокой ликвидностью. В ХПП «Софрино» к ним все еще прибегают, хотя после некоторого периода забвения последние несколько лет их пришлось возрождать. «Тяжелее всего оказалось восстановить участок чеканки: сегодня спрос на эти изделия столь низок, а затраты столь высоки, что он оказывается едва ли не убыточным, — разводит руками завдующий ювелирным цехом ХПП «Софрино» Сергей Баринов. — Тем не менее мы выделили для нескольких профессионалов ручной работы отдельный цех, где они могли бы в комфортных условиях трудиться над индивидуальными заказами». За достойную, добавляет Сергей Васильевич, зарплату, и называет желаемый ее размер — 35 тыс. руб. (сумма, мягко говоря, скромная, учитывая высочайший профессионалный уровень мастеров). «Индивидуальные заказы редки, — вторит Ольга Синенко. — В основном их делают для ценителей искусства. Но вот сейчас меценат заказал для одного храма лампаду и потир со сканной работой».
Скань — подлинная гордость предприятия «Иордань» из села Красное-на-Волге. Именно потомственному ювелиру, старейшине семейной династии протоиерею Петру Чулкову (еще до того, как он принял священный сан) принадлежит уникальное ноу-хау в разработке изделий из скани нецилиндрической формы (точнее, тех, которые нельзя собрать из плоской геометрической развертки). В 1970-е годы эта технология прогремела на весь Советский Союз, а ее автор удостоился нескольких персональных выставок в Костроме, неоднократно выставлялся и в Москве (теперь фактически именно так работают все мастера по скани). Вне ювелирной отрасли технику сканной работы часто именуют филигранью. Но, поскольку на Руси название этой техники изначально произошло от славянского слова «съкань»1, профессионалы предпочитают употреблять именно его, понимая под филигранью, в свою очередь, напаянный на металлическую основу узор из проволоки. Впрочем, что скань, что филигрань на столах современных ювелиров — гости редкие.
«Продолжая делать "массовку" для мирян, мы недавно перешли к изготовлению богослужебных сосудов, — продолжает Ольга Синенко. — Наша гордость — еще одна уникальная разработка: оригинальный крепеж для них».
«Когда священнослужитель совершает Евхаристию, ничто не должно отвлекать его от молитвы, — объясняет протоиерей Петр Чулков, ныне заштатный клирик храма во имя преподобного Тихона Луховского в Волгореченске (Костромская епархия). — Сейчас многие ювелиры подходят к изготовлению потиров из соображений экономии: чтобы вышло подешевле, а служило подольше. Но это в корне неверно! С древности Чаши делали долговечными, эргономичными, прочными, красивыми, традиционными, легко очищаемыми. Но главное — удобными! Этот критерий должен оставаться основным и в наши дни, потому что потир — церковная утварь практического применения. В любом случае советую обязательно в момент получения проверить изделие, сделанное на заказ: подержать его в руках, походить с ним, оценить его простейшие динамические характеристики».
Еще одна изюминка ассортимента «Иордани» — объемные клейма с ликами святых на потирах. Подогнать их к цилиндрической основе невероятно тяжело, и делается это вручную при помощи стальной витой проволоки, декорирующей окантовку ликов и одновременно маскирующей неизбежные пространственные огрехи — «лишние» пустоты. Мастера «Иордани» также изобрели оригинальный крепеж в виде зацепов, надежно фиксирующих звездицу на дискосе. Благодаря ему священнослужитель может не опасаться за устойчивость Святых Даров на поверхности дискоса.
«Среди экзотических материалов, находящих все более широкое применение, — черное (эбеновое) дерево, — добавляет директор интернет-магазина «Софийская набережная» Владимир Кязимов. — Его ценность не только в необычной окраске, но и в прочности: древесина не подвержена воздействию влаги или высоких и низких температур. Идеально твердая поверхность после ручной обработки (замечу, весьма трудоемкой) становится зеркальной, холодной на ощупь (в отличие от "теплых" древесных пород) — как сталь. Мы совмещаем этот материал с отливками из драгоценного металла, получается очень красиво и стильно». Похожими разработками могут похвалиться и в «Иордани». Отлитое из металла изделие (в данном случае, как правило, серебряное) здесь научились совмещать с уникальным материалом капа (особый и крайне редко встречающийся нарост у корней дерева) либо с дубовой древесиной. Эти современные наработки словно прокладывают мостик между ювелирным производством и многовековой традицией изготовления крестов, панагий и икон из дерева.
Самоцветы: вечна ли вечная гарантия
Гораздо богаче в современном церковном ювелирном искусстве представлены камни — драгоценные, полудрагоценные и поделочные. В числе первых Федеральный закон от 26 марта 1998 г. № 41-ФЗ «О драгоценных металлах и драгоценных камнях» называет бриллиант, изумруд, рубин, сапфир и александрит. Четкой классификации полудрагоценных нет, но, как правило, к ним относят все декоративные камни, за исключением добываемых в виде больших агрегаций полезных ископаемых, выраженных в качестве пластов, блоков, плит и т. д. (как, например, малахит), — вот их-то как раз и считают поделочными. Издавна на Руси камни, относимые ныне к драгоценным и полудрагоценным, в совокупности принято именовать самоцветами. В основном в Церкви ими украшают потиры, Евангелия, оклады икон, запрестольные и наперсные кресты, панагии, архиерейские посохи. С точки зрения ювелира-профессионала эти компоненты относятся к декоративным вставкам.
«При этом важно, что они резко удорожают продукцию, — говорит руководитель Творческой мастерской Союза художников РФ «Каменный цветок» Александр Агафонов. — Простой пример из низкой ценовой категории. Цена среднего, далеко не из разряда "супер" кабошона (см. Словарик) сегодня укладывается в диапазон от 1 000 до 1 500 руб. Но на икону их нужно самое меньшее десяток. Подобная икона, разумеется, потребует приличествующего ей оклада, по цене сравнимого со стоимостью украшений. Таким образом, все ее обрамление уже потянет на десятки тысяч рублей.»
При выборе камня для украшения дорогого ювелирного изделия в Православии принято ориентироваться на сложившуюся в христианстве аллегорию цвета. Так, к примеру, изумруд и хризопраз символизируют Спасителя как Жизнодавца и Крест как победу жизни над погибелью. Рубин и гранат обычно означают пасхальную радость и кровь подвижников, претерпевших мучения за Христа. Голубой топаз ассоциируется с одеждами Богородицы как Приснодевы, а также с доверием и верностью в браке2.
Тренд последних лет — использование в православных ювелирных изделиях необработанных камней из сырья, добытого на природном месторождении и напрямую без огранки поступивших на монтаж ювелиру. Подобная нотка пока что, скорее, из разряда модной экзотики и позиционируется как возврат к средневековой традиции, когда в Церкви обращали внимание не на размер и форму самоцвета, а на его колер. Подобный запрос уловили, к примеру, в ООО «Софийская набережная»: там уже предлагают потребителю несколько изделий с камнями естественной формы без огранки.
С точки зрения физики ювелирные камни — это природные минералы, которые после огранки приобрели специфические, обусловленные светопреломлением на внутренних кристаллических гранях красоту и блеск. Драгоценных камней в природе не так много. Правда, и полудрагоценные камни сегодня в большом дефиците: разведанные месторождения либо стремительно опустошаются, либо нерентабельны в силу их неразработанности и труднодоступности.
«В России крупных месторождений осталось по большому счету всего два — "Изумрудные копи Урала" (бывший бериллиевый рудник, изначально разработанный для атомной промышленности и ядерно-оружейного комплекса СССР) и турмалиновый карьер в Забайкалье, — продолжает Александр Агафонов. — Так что подавляющее большинство камней, которые вы видите на современных ювелирных изделиях, — импортные».
Именно поэтому все большее применение находят синтетические, то есть выращенные в искусственных условиях, минералы. «Например, их часто можно увидеть в рельсовых закрепках (линейном ряду следуемых друг за другом декоративных камней). Но в церковном ювелирном искусстве мне это кажется недопустимым самообманом, — считает член Союза художников РФ ювелир Светлана Лозинская. — Вообще требования к декоративным камням в церковных изделиях несколько мягче по сравнению со светскими украшениями. Так, церковный ювелир спокойно возьмет в работу камни со шторками (то есть нужного цвета, но не совсем идеальной прозрачности). На восприятии церковного изделия отрицательно это не скажется, а цена немного снизится. Но вообще по сравнению с драгоценными камнями гораздо большее применение в Церкви находят полудрагоценные: перламутр, гранат, топаз, аметист, хризолит, хризопраз, кианит».
Отличить синтетический материал от натурального неспециалист вряд ли сможет. Кроме того, современные ювелиры вообще не работают с самоцветным сырьем — только с готовыми камнями, которые продаются в специальных магазинах. Если у вас нет мастера, которому вы лично доверяете, лучше посетить специализированные точки продаж мелкого и крупного опта — так называемые ювелирные технопарки, объединяющие под своей крышей магазины готовых камней и ювелирного инструмента, места работы граверов и огранщиков, офисы экспертов-оценщиков и услуги по ремонту изделий. Чаще всего это небольшие рынки на закрытой территории (к примеру, одна из столичных подобных площадок в Люблине арендует этаж у... гаражного кооператива), где одновременно работает несколько специалистов высочайшей категории. Поэтому здесь можно как познакомиться с товаром из доступного ассортимента, так и выслушать различные непредвзятые оценки его качества. Драгоценные камни простому покупателю с улицы там, конечно, не продадут: как и драгметалл, они относятся к сфере исключительной государственной монополии, работать с ними вправе только профессионалы с лицензией. Но познакомиться с рыночной конъюнктурой там проще всего.
Что же касается проверки качества готового изделия с драгоценными камнями, то, по сути, единственная вещь, которую может протестировать потребитель, — это как оно скользит по поверхности облачения. Говоря проще, наперсный крест или панагия не должны цепляться за так называемую метанить в современном аналоге парчи — металлизированные включения в тканевой структуре (подробнее о качестве церковных тканей читайте в статье «Шелковые технологии» рубрики «Экспертиза», см.: ЖМП. 2014. № 11). «Что касается внешнего осмотра, особое внимание следует уделять двум моментам, — добавляет руководитель Творческой ювелирной мастерской «Ивена» Тимур Носов. — Во-первых, проверьте, не приклеены ли камни. Этот вариант недопустим: они должны быть закреплены механически, причем достаточно надежно — так, чтобы ни один из них не "гулял" в закрепке. Во-вторых, осмотрите поверхность камня на предмет сколов: они однозначно свидетельствуют о браке».
Многие ювелирные фирмы, работающие с драгоценными камнями, ныне предлагают «вечную» на них гарантию. Поэтому перед оформлением заказа всегда стоит поинтересоваться, каким образом ею воспользоваться в случае, если, к примеру, разрушится крепление. Хотя в подлунном мире, как известно, из тварной природы вряд ли что-то может претендовать на абсолютную вечность — даже самые дорогостоящие драгоценности...
ПРИМЕЧАНИЯ
1 От глагола «съкати» — «сучить», «свивать в одну нить несколько прядей».
2 Подробнее о символике различных камней в церковных ювелирных изделиях см.: Федоров Ю. Символика цвета в христианском искусстве.
Краткий словарь используемых терминов
Александрит — природная разновидность минерала хризоберилла (BeAl2O4) с примесью хрома. Впервые описан в 1842 г. Кристаллы александрита способны менять оттенки окраски в зависимости от освещения.
Аметист — синяя, синевато-розовая или красно-фиолетовая разновидность кварца. Прозрачный аметист относится к полудрагоценным камням, непрозрачный — ценный поделочный камень.
Бриллиант — ограненный алмаз. Ключевые показатели качества бриллианта — чистота и дефектность, они отражают соответственно прозрачность камня и количество дефектов. Совершенный бриллиант, без каких-либо изъянов, называют бриллиантом чистой воды.
Воск модельный (ювелирный) — полимерная мастика на основе пчелиного воска.
Гальванический метод (гальваника) — технологический процесс получения металлических покрытий путем осаждения требуемого элемента на поверхность детали из раствора солей/ Подразделяется, в свою очередь, на химический и электрохимический. Электрохимическим называется способ получения металлического неорганического покрытия в электролите под действием электрического тока от внешнего источника. Химическим называется способ получения металлического неорганического покрытия в растворе солей без наложения на него электрического тока.
Изумруд — разновидность минерала берилл насыщенного бархатисто-зеленого цвета.
Кабошон — способ огранки, при котором камень (как правило, полудрагоценный) получается с идеально ровной и плоской одной стороной и выпуклой, округлой — другой.
Кианит (дистен, устар. — цианит) — минерал, силикат алюминия. Название (в то время сyanit) дано в 1789 г. благодаря интенсивному темно-синему цвету. В древнерусских текстах обозначается словом «баус», объединявшим все драгоценные камни синего цвета: кианит, светлый сапфир, индиголит.
Рубин — разновидность минерала корунд красного цвета различных оттенков.
Сапфир — разновидность корунда любого цвета, кроме красного.
Силиконовая резина — эластичный материал, получаемый на основе высокомолекулярных соединений кремния с органическими веществами. Внешне неотличима от традиционной резины, но по сравнению с ней гораздо эластичнее и теплоустойчивее.
Скань — вид ювелирной техники: ажурный или напаянный на металлический фон узор из тонкой золотой, серебряной или медной проволоки, гладкой или свитой в веревочки.
Турмалин — минерал из группы борсодержащих алюмосиликатов, сложные боросиликаты переменного состава. Название происходит от сингальского слова «турамали» или «торамалли», которое применяется к различным драгоценным камням в Шри-Ланке. До XIV в. красные разновидности самоцвета имели хождение под общим названием «лал», к которым на Востоке также относили и гранат.
Хризолит — coбиpaтeльнoe название зoлoтиcтo-зeлeных полупрозрачных кpиcтaллoв, кoтopыe в нacтoящee вpeмя oтнocят к пoлyдpaгoцeнным или пoдeлoчным кaмням.
Хризопраз — полудрагоценный и поделочный камень, разновидность кварца и халцедона, содержащая небольшие примеси никеля. Цвет камня обычно яблочно-зеленый, но может варьироваться до темно-зеленого и голубовато-зеленого. Хризопраз представляет собой скрытокристаллический агрегат, состоящий из неразличимых невооруженным глазом мелких кристаллических зерен, видимых только под микроскопом.
Чеканка — технологический процесс изготовления рисунка, надписи, изображения, заключающийся в выбивании на пластине определенного рельефа; один из видов декоративно-прикладного искусства.
Штихель (нем. Stichel — резец) — режущий инструмент, стальной резец. Используется при работе с металлом, деревом, костью, камнем, кожей. Применяется для гравирования.
Пять главных правил по хранению изделий, отлитых из драгметаллов, и уходу за ними
1. Беречь от механических воздействий. Они вызывают микроцарапины на поверхности, из-за которых изделие теряет блеск.
2. Протирать изделие каждый раз, когда вы его снимаете, тряпочкой из микрофибры, фланели или замши.
3. Хранить в обитой изнутри мягкой тканью шкатулке отдельно друг от друга в мешочках из мягкой ткани (микрофибры или органзы).
4. Избегать контактов позолоченной поверхности с щелочными моющими средствами. В домашних условиях очищать такие изделия от небольших загрязнений в мыльном растворе с нашатырным спиртом (5–10 капель на стакан воды), от сильных — в слабом водном растворе обычного средства для мытья посуды. После этой процедуры изделие обязательно тщательно промыть, ополоснуть в чистой воде и просушить.
5. Посеребренные поверхности окисляются и темнеют в обычной воздушной среде. В домашних условиях их рекомендуется очищать только вручную мягкой плотной тканью (микрофиброй или фланелью), а удалять темный налет окислов — в теплой мыльной воде с последующей очисткой при помощи смоченной в нашатырном спирте салфетки.
Пять главных правил по хранению изделий из эмали и уходу за ними
1. Ни в коем случае не ронять! Эмалевое покрытие — тонкий слой стекла, от сильного удара оно треснет.
2. Беречь от прямых солнечных лучей и больших перепадов температур, иначе стекло поблекнет или треснет.
3. Не допускать контакта с агрессивными чистящими растворами на основе кислот, щелочей или хлора.
4. Мыть только в прохладной воде с небольшим содержанием нашатырного спирта, чистить — зубным порошком на мягкой щетке.
5. Хранить отдельно от других ювелирных изделий, особенно остерегаясь контакта с другими металлами.
Пять главных правил по уходу за изделиями из ювелирных камней
1. Очищать вставку из бриллианта от жирового или мыльного налета следует не реже чем раз в полгода, в теплой воде с небольшим добавлением мыла или шампуня, при помощи мягкой щеточки.
2. Хранить изделия с жемчугом в мягкой ткани отдельно от остальных украшений. Хотя бы иногда носить их, иначе они потускнеют.
3. Чтобы вернуть жемчугу блеск, его необходимо промыть в слабом мыльном растворе, тщательно прополоскать в чистой воде и дать высохнуть. Избавиться от загрязнений и влаги можно, слегка протерев его картофельным крахмалом.
4. Чистить изделия из топазов, сапфиров, рубинов, изумрудов, кварцев, гранатов можно при помощи мягкой щеточки в водном растворе бытового стирального порошка — за исключением изделий с посеребренной поверхностью.
5. Чистить изделия со вставками из поделочных камней (апатит, опал, бирюза) мягкой щеточкой в мыльном растворе, с последующей промывкой.
