выпуски Журнала Московской Патриархии в PDF RSS 2.0 feed Журнал Московской Патриархии во ВКонтакте
Статьи на тему
В Музее современной истории России открылась выставка, посвященная вековому юбилею окончания Гражданской войны
В название главной выставки, подготовленной к 100-летию Русского исхода Музеем современной истории России (свои экспонаты сюда предоставили около десятка государственных учреждений культуры, а главный соорганизатор наряду с Минкультуры РФ – Благотворительный фонд актеров), взята строчка из песни-посвящения Александра Вертинского погибшим в октябре 1917 года московским юнкерам. Это не случайно: в центре предметного ряда экспозиции – мемориальные реликвии, посвященные Вертинскому и его знакомому белогвардейскому генералу Якову Слащеву (по чьей просьбе артист, кстати, исполнил упомянутую песню весной 1919 года в Одессе). «Вертинского и Слащева нельзя назвать друзьями, но Гражданская война в каком-то смысле переплела их судьбы: оба стали эмигрантами, а впоследствии – «возвращенцами», - говорит старший научный сотрудник Музея современной истории России Федор Кукин.
4 ноября 2020 г.
Иконы места
Исстари в память о совершенном паломничестве веру­ющие христиане старались увезти с собой местную святыню — икону, посвященную небесному покровителю монастыря или прославившему эту точку на карте событию. После отмены крепостного права, когда паломничество на Руси приобрело массовый характер, возникла целая индустрия сравнительно дешевых раздаточных образков. Но темой давнего собирательства московского художника Николая Паниткова стала не продукция поточного производства, а более древние святыни — паломнические реликвии, создававшиеся иконописцами по единичным заказам или крайне ограниченным тиражом. Семь десятков самых интересных и редких из них, датирующихся в основном XVIII столетием, представлены на персональной выставке коллекционера «Дорогами Святой Руси» в Центральном музее древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева. Ни один из иконописных памятников не подписан автором, и все без исключения они впервые вводятся в научный оборот. PDF-версия
3 июля 2020 г. 11:00
Репортажи
Керамический горн в солодовой сушильне. Раскопки и музеефикация
ЖМП № 1 январь 2016 /  25 января 2016 г. 18:10
версия для печати версия для печати

Припасы садового горна

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ НАХОДКИ НОВО-ИЕРУСАЛИМСКОГО ВОСКРЕСЕНСКОГО МОНАСТЫРЯ МУЗЕЕФИЦИРУЮТСЯ В ЭКСПОЗИЦИИ СОЛОДОВЫХ ПАЛАТ

В Новом Иерусалиме полностью завершена реализация проекта комплексной научной реставрации Воскресенского монастыря1. Предварившие ее семь лет работы Ново-Иерусалимской археологической экспедиции Института археологии Российской академии наук подарили ученым тысячи ценнейших находок. Разумеется, они представляют собой не только научный интерес. Своеобразная пилотная версия музейной экспозиции уже оборудована в помещении Солодовых (Кузнечных) палат прямо в монастыре. Когда после реставрационных работ территория обители будет приведена в порядок, здесь заработает общедоступная выставка.

«Зделана плошка»

Как известно, государственный музей-заповедник «Новый Иерусалим» полностью покинул территорию обители в 2014 году, переехав в специально для него возведенное здание неподалеку. Но история Нового Иерусалима как объекта церковного наследия столь богата и разнопланова, что монастырю, конечно, нужен собственный выставочный комплекс — хотя бы потому, что не каждый паломник захочет специально идти в государственный музей (да и выходных дней распорядок работы последнего не лишен). Первоначально монастырский музей собирались открыть в Трапезных палатах близ церкви Рождества Христова у западной крепостной стены. Но первыми музеефицированы Солодовы палаты, примыкающие к северо-восточному пряслу. Это не случайно: сделанные прямо под их крышей находки поистине уникальны, а некоторые даже сенсационны.

«До передачи монастырского ансамбля Церкви здесь располагался музей, перед тем — бани, — рассказывает сотрудник Ново-Иерусалимской экспедиции Ольга Глазунова. — Первоначально же это производственное помещение. Как можно понять из названия, тут сушили солод, а позднее располагалась кузница».

Но главные археологические находки были связаны не с квасным и даже не с кузнечным производством. Прежде ученым уже был известен прецедент размещения гончарного горна в солодовой сушильне — в Суздальском Спасо-Евфимиевом монастыре2. Но результаты раскопок в Солодовых палатах Нового Иерусалима превзошли все ожидания. В бывшей гончарной мастерской обнаружены остатки двух производственных печей и двух горнов для обжига изразцов.

«Пока мы точно не знаем, когда появились эти горны, — продолжает Глазунова. — Скорее всего, гончарная мастерская на этом месте была оборудована еще до сооружения Солодовых палат. По крайней мере в стратификации четко прослеживается след пожара, а под ним — еще один мощный слой изразцов. Вообще здесь, в условиях закрытого помещения, прекрасно сохранился культурный слой. Мы обнаружили и керамику дьяковской культуры, и каменные и бронзовые орудия с древних городищ. Ведь люди селились тут, на высоком берегу реки Истры, задолго до возведения Ново-Иерусалимского монастыря.

А по-настоящему царский подарок ученым преподнесла обжигательная камера третьего из обнаруженных в Новом Иерусалиме изразцовых горнов — в северном саду за крепостной стеной. Там сохранилась последняя закладка — ряды стоящих на ребре или рельефом вниз обожженных изразцов без поливы (поверхностного слоя декоративной глазури), причем на некоторых славянской буквицей оттиснута дата "1690" — год завершения строительства монастыря».

«Богатейший же ансамбль так называемого печного припаса — глиняных приспособлений для обжига — вообще единственный обнаруженный на территории России, — говорит начальник Ново-Иерусалимской экспедиции Леонид Беляев. — Мы, конечно, знали, что рассекатели пламени и распределители жара "помогали" мастерам обжигать изразцы в рабочем пламени, но только теоретически — по документам и по литературным источникам. Теперь же мы наглядно видим, каким образом работал этот древний вспомогательный инструментарий — треугольные пирамидальные клинышки, рогатые подставки, свежие примазки глины».

Даже небольшую долю представленного в экспозиции печного припаса, форм для изразцов, высоких глиняных мисок для варки эмали можно рассматривать часами. Вот на одном из предметов — оставленное безвестным мастером граффити «зделана... плошка». Возможно, автор так своеобразно отметил завершение очередной партии. Увы, до нас этот артефакт дошел уже разбитым.

Западноевропейские заимствования

Поситителя выставки найденные в ходе археологических раскопок Нового Иерусалима изразцы поражают обилием декоративных форм, стилей и расцветок. А вот специалисты этому не удивляются. Ведь Патриарх Никон приглашал лучших современных ему мастеров, поэтому тут четко усматриваются изделия московской и белорусской школ, итальянские ­заимствования и даже подражания так называемому рейнскому каменному товару. «Дело в том, что в Германии издавна и с присущим немцам упорством пытались делать китайский фарфор, — объясняет Ольга Глазунова. — Но получилось у них в итоге нечто среднее между фарфором и керамикой — вещество, названное рейнским каменным товаром и использовавшееся для изготовления кувшинов, кружек и бутылок. Как мы теперь знаем, в Новом Иерусалиме тоже занимались его производством».

На протяжении нескольких поколений изразцовые мастерские Нового Иерусалима оставались передовой лабораторией, в которой искали новые оптимальные решения для развития этого ремесла. Несколько замысловатых историй с местными мастерами случилось позднее, при Петре I. Модернизировались изразцовые горны в этот период благодаря стараниям двух плененных в ходе Полтавской битвы шведских мастеров, специально направленных в Новый Иерусалим. История донесла до нас их имена: одного звали Ян Флейнер (позднее он работал на 1-м Московском изразцовом заводе Гребенщикова), второго — Кристиан.

«А вот тут, видимо, до мастеров никак не могли довести, чего хочет государь, — предполагает Глазунова возле остатков странного рельефного изразца. — Возможно, Петр, желая обогатить местное производство голландскими изразцовыцми традициями, пытался объяснить, что изделия должны получаться плоскими. Но с местной технологией рельефного изразца это никак не сочеталось. Тогда мастер решил исполнить высочайшее повеление на свой манер: сделал плоскую пластину, а на нее... налепил рельефные фигурки!»

Чернильница и «Евангелие» для святой воды

Конечно, в Солодовых палатах выставлены не только изразцы. Сделанные экспедицией находки в обширном монастырском каре и на прилегающей территории столь разнообразны, что заслуживают отдельного упоминания. В экспозиции — обширные коллекции рыболовных грузил, масляных светильников елизаветинского времени, швейных принадлежностей, стеклянных евлогий, сосудов-водолейчиков, нательных крестиков и гребешков для чесания бород.

«Как вы думаете, что это такое? — спрашивает Глазунова возле странного круглого предмета с массивным ободом. — Чернильница никоновской эпохи! У нее двойные стенки: в центр наливали чернила, а в периферийные отверстия вставляли гусиные перья. Похожие изделия — только в более современном исполнении — еще в прошлом веке можно было встретить на почте. Легко представить себе такой предмет общего пользования стоящим где-нибудь на монастырском дворе... Вот фрагмент 500-пудового Воскресенского благовестника с элементом барочной рельефной иконы "Сошествие во ад" — фрагмент отливки конца 1650-х годов, считавшейся полностью утраченной. Видите керамический предмет, внешне напоминающий Евангелие, но с узким горлышком? Это шуточная фляжка в откровенно западноевропейской традиции. На Руси такие раньше не встречались. Нашли ее в скиту Пат­риарха Никона. В нанесенной еще явно до обжига надписи-аббревиатуре можно прочитать буквы ПННÏ. Уж не самого ли Патриарха Никона вещь?»

И, наконец, венец керамического собрания — беспрецедентные по российским меркам крупные иконы Пантократора и Распятия, найденные в отвале уже с трещинами. «Ров был полностью засыпан керамическим браком XVII столетия, — комментирует Глазунова. — Меж тем даже по европейским меркам это уникальные святыни. На Руси они известны в редчайших случаях, в XVI веке их делали только иноземцы. Сейчас подобное можно встретить в основном в храмах и музеях Италии».

Форму организации выставочного пространства Солодовых палат еще предстоит обрести. Пока из-за продолжающихся в монастыре масштабных работ попасть сюда можно лишь по предварительному согласию строителей и с благословения наместника. Интерьеры же самого помещения столь миниатюрны, что посещать экспозицию даже в отдаленной перспективе, видимо, разрешат только организованным группам экскурсантов. В ближайших планах археологов — составление этикеток (поясняющих надписей) и разработка плана размещения экспозиции. Организовать проход публики в стенах палат и при этом обеспечить сохранность экспонатов — задача не из легких!

Со временем археологические находки Нового Иерусалима обязательно станут достоянием общественности. И, конечно, послужат дополнительной и очень красивой иллюстрацией непростой и драматической, но столь богатой истории этой замечательной подмосковной обители.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 О работах подробнее см.: «Светися, Новый Иерусалиме!» (ЖМП. 2012. № 7) и «Новый Иерусалим: вперед, к хорошо забытому прошлому» ("Храмоздатель". 2013. № 1 (2)).

2 Беляев Л.А., Глазунова О.Н. Изразцовые горны Ново-Иерусалимского монастыря (вторая половина XVII — начало XVIII в.) // Краткие сообщения Института археологии. М., 2015. Вып. 237.

КОММЕНТАРИЙ

Леонид Беляев, руководитель отдела Московской Руси Института археологии РАН: "Новый Иерусалим — ключевой памятник общеевропейской христианской культуры"

За семь лет работы экспедиции заново написана история ключевой для русской культуры обители, где в XVII в. возникла единственная полноразмерная копия храма Гроба Господня в Иерусалиме. Древности монастыря приобрели новое качество, их можно рассматривать как эталонный историко-археологический контекст начала Нового времени, они дают возможность подробно изучить раннюю индустрию, развитие вкусов и бытового комфорта, сдвиги в иконографии. Лабораторные исследования богатейших материалов только разворачиваются, но наука уже получила возможность оценить «проект» Патриарха Никона как решительный шаг по культурному сближению, сопоставимый с деяниями Петра I и сделавший Новый Иерусалим частью общей духовной атмосферы Европы. Монастырь на глазах превращается в ключевой памятник уже не только русской, но общеевропейской христианской культуры, демонстрирующий особую, московскую, версию механизма культурной трансформации России в его зрелой форме.

25 января 2016 г. 18:10
HTML-код для сайта или блога:
Новые статьи