В Москве началась «Программа-200» — крупнейший совместный строительный проект Церкви и городского правительства со времен воссоздания храма Христа Спасителя. В столице должны появиться 200 новых церковноприходских комплексов, включающих в себя не только храмы, но и необходимые здания для миссионерской и социальной работы. О том, где и как будут возводиться новые храмы, рассказывает председатель Финансово-хозяйственного управления Московской Патриархии епископ Подольский Тихон.
Идея Святейшего Патриарха Кирилла о строительстве 200 храмов в спальных районах Москвы уже обрела совершенно реальные черты. Это крупнейший совместный проект Церкви и государства со времен их отделения друг от друга. И он уже сделал шаг со страниц установочных, согласовательных и проектных документов на стройплощадки столицы.
В годы богоборчества мы потеряли в Москве более 1000 храмов и монастырей. Да, новое Российское государство признало ошибки лихолетья и право Русской Православной Церкви на возврат отнятых земель и строений. Однако вернуть можно далеко не всё. На месте бывших святынь выросли объекты городской инфраструктуры. Да и духовные запросы столицы изменились. Москва далеко шагнула в строительстве, и на окраинах выросли многомиллионные спальные районы, в которых нет храмов. Желание светских властей выделить новые участки в спальных микрорайонах уравновесило невозможность отдать Церкви землю в центре Москвы.
Духовная нищета в цифрах
Сейчас в Москве на каждый храм приходится по 40 000 жителей при среднем показателе по России в 11 000. Есть огромные районы, где храмов один-два или нет вообще. В Люблине, например, живет 180 тыс. человек, а храм один. Этот район сейчас духовно обездолен. Судите сами, из 180 тыс. человек место для молитвы есть только у 150. Тем более что потенциал духовенства в этом районе огромен. В единственном действующем люблинском храме во имя святителя Тихона, Патриарха Всероссийского, и певческая гимназия есть, и воскресная школа, и дошкольные группы. Сотни детей там занимаются, а вот на богослужении может присутствовать всего 150 человек, потому что храм временный, маленький. Миссионерская работа налажена хорошо, народ тянется к церковной жизни, и молодые клирики имеют, думаю, уже достаточно опыта для организации самостоятельной приходской жизни. А храмов пока нет. Но будут. Надо только всем нам объединить усилия.
Отстоять интересы Матери-Церкви
Мы уже сдвинули с места самую, наверное, сложную часть — согласовательную. Вот только перечисление этапов работы, предшествующих строительству, которые пройдены нами по каждому объекту: подбор и оформление участков, разработка и согласование проектов храмовых комплексов, подготовка к проведению строительно-монтажных работ.
А теперь цифры. 185 участков из 200 уже отобраны и согласованы. По 56 участкам Финансово-хозяйственное управление Московской Патриархии добилось увеличения размеров. В некоторых районах было очень сложно — нам предлагали участки по остаточному принципу. Часто предлагаются участки, на которых невозможно разместить рядом с храмом дом причта. Тогда ведем переговоры и увеличиваем маленькие участки или меняем их. Преодолевая эти и другие трудности, возносим сугубо молитвы. От настроя конкретных людей, осуществляющих согласовательные процедуры, зависит теперь, будет ли у тысяч москвичей и многих поколений их потомков возможность воспользоваться потенциалом образовательного и социального служения Церкви.
Архитектура вопроса
Над архитектурными проектами храмов и прилегающих к ним приходских построек работают три ведущие московские мастерские: ГУП --«МОСПРОЕКТ-2» им. М.В. Посохина, ГУП «МОСПРОЕКТ-3», ГУП
«МНИИТЭП». Храмы будут разного размера: на 300 и 500 человек. Понятие «модульный», вызвавшее шквал вопросов со стороны светских СМИ, на самом деле больше имеет отношение к методу проектирования. Всего разработано уже около 30 типовых проектов, и у каждого из них еще множество архитектурных вариаций. Двух одинаковых храмов не будет точно. Тем более что облик храма всегда больше определяет внешнее и внутреннее убранство, нежели конструктивное решение.
По 65 участкам привязаны типовые проекты и проведены публичные слушания. На 18 «пилотных» площадках начаты или начнутся в ближайшее время работы. Я лично объезжаю все стройплощадки. Мы встречаемся там с архипастырями, которые являются кураторами округов, священнослужителями и народом Божиим, представителями властей, строительных компаний, согласующих организаций. Обсуждаем текущие вопросы, оперативно решаем проблемы.
Хочу особо отметить вклад городского руководства. Бесценно для нас участие в проекте Владимира Иосифовича Ресина, который лично курирует нашу программу со стороны госвласти. Его опыт в осуществлении строительных проектов очень полезен для нас, ведь для современной Церкви строительный проект такого масштаба — это совсем новый вид деятельности. Интересно наблюдать и слаженную работу различных земельных и строительных департаментов, которые помогают нам. Дисциплину им удается соблюдать почти военную, что, собственно, и помогает нам преодолевать трудности этапа согласований. Мы научились вести рабочий диалог со светской властью, решать вопросы в порядке совещаний различного уровня. Но главное, мы научились и вместе молиться.
Святейший Патриарх благословил начинать богослужебную жизнь на всех площадках, где ведутся работы. Часто молебны, проводимые на стройках, совпадают с нашими выездными совещаниями. Многие молятся с нами, и это очень важно, что наше совместное дело поддерживается искренней и теплой молитвой.
Всем миром
Для нас самый насущный вопрос на сегодня — организация сбора пожертвований. По благословению Патриарха был учрежден Фонд поддержки строительства храмов города Москвы. Попечительский совет фонда возглавили Святейший Патриарх и мэр Москвы Сергей Собянин. Их соработниками стали самые высокие должностные лица, которые способны курировать все аспекты этого масштабного совместного начинания Церкви и государства. Фонд аккумулирует и распределяет средства на строительство. Для первых храмов нашлись инвесторы, которые полностью взяли на себя возведение стен. Но на все остальные надо собирать пожертвования. В проекте, к реализации которого приложили силы уже тысячи светских специалистов, мы, православные, не можем оказаться отстающими. Чтобы не потерять набранного темпа строительства, мы должны внести свои посильные пожертвования. Москвичей не случайно многие считают более жесткими людьми, чем жителей других регионов. Думаю, во многом потому, что они дальше всех россиян от храма Божия по фактическому положению вещей. Надо бережно чтить и быть причастными к традиции наших благочестивых предков строить храмы «всем миром». И внутреннее обновление Москвы, таким образом, начнется гораздо раньше, чем разольется по столице благовест первого готового храма.
ПРИГЛАШЕНИЕ В ХРАМ
«Летом это еще как-то решает вопрос, но вот зимой людям приходится нелегко», — говорит иерей Иоанн Коваль, клирик храма апостола Андрея Первозванного в Люблине, назначенный ответственным за строительство Татианинского храма на улице Краснодарской. «Еще в 2002 году, когда к нам приезжал Патриарх Алексий II, деревянная церковь в Люблине стояла уже три года и прихожане обращались к Святейшему с просьбой о строительстве еще хотя бы одного храма, — вспоминает он.
Протоиерей Михаил Глазов — ответственный за строительство храма в честь равноапостольной Ольги на Староорловской улице. Он настоятель храма Благовещения в Федосьине (район Ново-Переделкино) и имеет большой опыт организации приходской жизни — костяк его общины составляет около 500 человек, которые не только приходят на службы, но и волонтерствуют в близлежащих детских домах.
«Воскресная школа, социальные службы, библиотека — всё это работает у нас поочередно из-за нехватки места», — отмечает священник.
«Я вижу большое воодушевление у жителей района, которые узнают, что у них будет новый храм. К нам в Федосьино им приходилось добираться более часа», — добавляет он.
Батюшка не только собирает людей на молебен, но и налаживает добрые отношения с управой и жителями района, большинство из которых даже не представляют, что такое храм и зачем он нужен. «Нужно рассказывать, чем приход может послужить людям», — подчеркивает отец Михаил. Он говорит: «Не все относятся дружественно. Во дворах и так некуда машину поставить, а тут еще и храм собрались строить. Жаль автолюбителей, однако на свободном участке, если бы он не достался нам, построили бы очередной развлекательный центр, районный ночной клуб с подпольными игровыми автоматами или сомнительными торговыми точками, а против такого строительства местные жители возражают еще больше. В ближайшее время я буду встречаться с этими людьми. Надеюсь, недоумения разрешатся».
Тем, на кого будет возложено послушание создавать приходы в новых районах Москвы, придется непросто. Однако им можно надеяться на поддержку своей родной общины, ведь ответственными за строительство назначают клириков, которые служат в ближайших храмах.
Хотя эти «ближайшие» храмы могут находиться и в часе езды общественным транспортом, наиболее активные прихожане готовы тратить свое время, чтобы помогать устраивать собирающуюся общину. Например, жители района Братеево приезжают на молебны в Нагатинский затон. «Здесь никогда не было храма, так как это болотистый берег реки, на его месте сейчас построили панельные жилые дома», — рассказывает Ирина Соловьева, прихожанка храма Усекновения главы Иоанна Предтечи в Братееве. «Осталось убрать ржавый забор — и нам откроется прекрасный вид на Москву-реку. В проекте храм на берегу смотрится очень красиво, хотелось бы увидеть, каким он будет в реальности».
Община в Нагатине, где планируется строительство храма во имя Спиридона Тримифунтского, имеет уже и постоянных прихожан. Около месяца здесь проводятся регулярные богослужения во временной часовне, под которую переоборудовали строительный вагончик. Люди не вспоминают про болото и городскую свалку. «Здесь была раньше меловая гора, а в древности в меловых горах строили пещерные храмы. И место здесь какое-то особенное, благодатное», — делится впечатлениями после молебна Татьяна Малахова.
«Святитель Спиридон сам выбрал это место: вначале говорили, что храм будет в Филях, но что-то там не сложилось, и дали участок здесь, прямо неподалеку от моего дома. Мы с возрастом, как вы понимаете, моложе не становимся, и часто бывает очень тяжело добираться до храма. Но тут и великий святой сам призвал меня, я надеюсь стать постоянным прихожанином», — говорит Иван Дербенев.
Еще одна участница молебна, Марина Ласковец, вспоминает о своей недавней поездке в Грецию: «Я очень рада, что этот храм будет построен в честь Спиридона Тримифунтского, храмов во имя этого удивительного святого в столице практически нет, а ведь в Греции, где Господь сподобил меня побывать, его почитают наравне со Святителем Николаем. И мне бы очень хотелось, чтобы, как и в Греции, наши православные храмы были под опекой и защитой государства».
В свою очередь иерей Михаил Шманов, ответственный за строительство храма, рассказал: «За то недолгое время, что мы служим здесь, приходило множество людей. Конечно, были просьбы и о крещении, и о совершении других таинств». «Удивительно, но просто стенд с объявлением о том, что здесь начнется строительство храма, уже заинтересовал жителей района, и они пришли к нам. Сначала задавали вопросы о ходе работ, а потом оставались и на молитву», — заключил священник.
Материал подготовлен при содействии пресс-службы фонда «Поддержка строительства храмов г. Москвы».
Комментарий первого заместителя мэра Москвы Владимира Ресина:
В Москве сложилась крайне сложная ситуация: по количеству храмов на 1000 человек христиане оказались на последнем месте. Москву когда‑то называли городом «сорока сороков». В ней действовало свыше 750 православных храмов, не считая сотен часовен, — больше, чем в любом другом городе Российской империи. И она больше всех пострадала, когда началась беспощадная война с религией, монастырями и церквами. Невзирая на древность, историческое значение и уникальность архитектуры, церкви разрушались. Перед войной и после нее сломано более половины всего, что было в Москве. Страшно представить, какой красоты лишилась наша древняя столица. При советской власти верующим в пределах Садового кольца оставили всего несколько маленьких церквей. За минувшие 20 лет почти все закрытые, обезглавленные и оскверненные храмы были капитально отремонтированы, восстановлены. Открыты все сохранившиеся монастыри. При участии правительства Москвы воссозданы Храм Христа Спасителя, Казанский собор на Красной площади. Завершается реставрация самой большой и красивой церкви Климента, Папы Римского, в Замоскворечье.
Всё это находится в центре, в старой Москве. А в новых спальных районах в границах МКАД и за ее пределами, где живут миллионы, нет чаще всего ни одной церкви. 2011 год — значимый в истории города и Русской Православной Церкви. Речь идет о проектировании и строительстве 200 храмов шаговой доступности в отдаленных от центра районах, чтобы люди могли рядом с домом ходить в церковь. Создан попечительский совет во главе с Патриархом Кириллом и мэром Москвы, в него вошли многие влиятельные люди, образована рабочая группа. Новые храмы появятся как на известных магистралях, таких как Ленинградское шоссе, проспект Вернадского, Варшавское шоссе, шоссе Энтузиастов, так и в гуще жилых кварталов. Пять церквей уже строятся в этом году. Первая — во имя Мефодия и Кирилла — расположена на Дубровке, в память о погибших заложниках в театральном центре. Высота ее составит 32 м, как восьмиэтажный дом, вместимость — свыше пятисот верующих. 15 подобного размера церквей проектируют. Сегодня примерно по 60 площадкам проведены публичные слушания, выпущены градостроительные планы земельного участка. На 18 площадках начаты работы. Они находятся в разных стадиях: так, на восьми участках работы уже ведутся. Мы строим не только новые храмы, но и воссоздаем те, что были разрушены в годы войны с религией. Так, например, на прежнем месте, на Преображенской площади, скоро будет построен храм. Намечено в ближайшее время восстановить церковь Благовещения в Бережках на Ростовской набережной.
Комментарий руководителя департамента культурного наследия города Москвы Александра Кибовского:
«Программа-200» охватывает территории, где нет старинных зданий храмов: они либо были снесены в эпоху гонений на Церковь, либо их там не было никогда. Так что в реализации этого благого начинания наш департамент напрямую не задействован, впрочем, там, где это будет необходимо, мы исследуем археологический культурный слой. Всё зависит от того, где будет строиться новый храм и какое археологическое наследие может быть в этом месте.
По существующему законодательству у нас объектами культурного наследия признаются сооружения, возраст которых больше 40 лет. Думаю, что через 40 лет наши потомки признают строящиеся сегодня храмы культурным достоянием, которое необходимо сохранить. Сейчас это кому‑то может показаться нереальным, но этим людям я хочу напомнить, что, когда в начале 20‑х годов строились типовые пролетарские дома-ульи, никому и в голову не могло прийти, что со временем они станут объектами культурного наследия. Опыт показывает, что жизнь всё расставляет на свои места. Когда я учился в институте, нам казалось, что храмы, построенные в эклектичном стиле или в стиле модерн, считались извращением стиля и вкуса, и на них предлагалось вообще не обращать внимания, нас тогда привлекала древнерусская архитектура и барокко. Но прошло совсем немного времени, и мы поняли, что наши стандарты и стереотипы надо пересмотреть. И что за модернистскими фасадами могут скрываться очень интересные новации и находки.
Модульные храмы — это совсем не модульные домики, которые после Великой Отечественной войны в качестве репарации нам поставляли финны. Конечно, за основу берется некая архитектурно-планировочная типовая модель, но и убранство, интерьер, декоративная обработка внешних деталей — всё будет индивидуально подбираться для каждого храма. Так что в перспективе мы можем получить очень интересные образцы даже в рамках этой модели. Тем более что в истории московской архитектуры такое уже случалось, хочу напомнить, что после пожара 1812 года Бовэ и его соратники отработали типовые фасады московских особняков, и многое из того, что мы сегодня имеем и ценим, было построено именно по типовым проектам, которые потом дорабатывались с учетом мнения конкретного заказчика. И сейчас есть очень интересные образцы послепожарной застройки, и нас ничуть не смущает, что всё это делалось по одному проекту. Напротив, интересно посмотреть, как идея Бовэ трансформировалась в конкретном доме. В то время заказчики, исходя из своих интересов, нарушали и симметрию здания, и планировочную структуру, и дополняли какие‑то собственные архитектурные элементы. Так что новые храмы могут быть чрезвычайно интересными. Во всяком случае та концепция, которую представлял Моспроект, отличается большим разнообразием, то есть предложено много вариантов: образцы с разной стилистикой, с разными объемами и возможностями их коррекции исходя из конкретных задач конкретной территории и общины. Можно выбирать, нужна ли на прихрамовой территории приходская школа или какие‑то другие здания. В каждом конкретном случае можно подобрать что‑то, что будет оригинальным и красивым, а в некоторых случаях даже уникальным.
