Всероссийская игумения

В кругу семьи
Людмила Жегалова родилась 26 июня 1921 года в Риге в благочестивой и верующей семье. Ее отец, протоиерей Герман Жегалов, происходил из купеческого рода. Мама будущей игумении Татьяна Васильевна Дмитриева много времени уделяла воспитанию дочери, а последние 20 лет своей жизни посвятила Господу, служа в иноческом чине в старинной рижской обители. В Ильин день девочку крестил в Александро-Невском храме протоиерей Николай Перехвальский, и нарекли ее в честь благоверной княгини Людмилы Чешской.
С раннего детства родители приобщали дочь к храму Божьему. В то время Герман Жегалов служил в Рижском кафедральном соборе Рождества Христова старшим иподиаконом у архиепископа Иоанна (Поммера). Из воспоминаний матушки игумении известно, что святитель особо отличал ее. В памяти остались его слова: «Это моя первая и усердная прихожанка». Когда Людмиле исполнилось 6 лет, встал вопрос, где учиться? Архипастырь благословил отдать девочку в частную гимназию Биатере, весьма известную в те годы. Но там девочка проучилась недолго, так как гимназия находилась далеко от дома, где жила семья Жегаловых. Через некоторое время ее пришлось перевести в городскую начальную Покровскую школу на ул. Матиса.
В 1930-е годы о. Германа переводят диаконом в монастырь, куда переезжает и его семья. Людмила поступила учиться в четвертый класс монастырской школы. В старших же классах ей пришлось учиться в латышской гимназии в Салдусе, где в те годы служил ее батюшка.
С началом Второй мировой войны храм закрыли, и семья Жегаловых перебралась в Ригу. Отец Герман работал бухгалтером на одном из рижских заводов, а в воскресные и праздничные дни служил в рижских храмах.
Осенью 1941 года оккупационное немецкое командование по ходатайству Патриаршего Экзарха в Прибалтике митрополита Сергия (Воскресенского) разрешает ввести в школах преподавание Закона Божиего. Эта дисциплина была введена в учебный план основной школы, и занятия проводилась по учебникам, выпущенным в довоенной Латвии. Владыка благословляет Людмилу Жегалову преподавать среди православных латышей. Молодая учительница с большим вниманием и любовью отнеслась к порученному делу. Ее педагогическими успехами даже интересовалось духовенство из епархиального управления.

Военные скитания
В августе 1944 года советские войска вели кровопролитные бои в Прибалтике. Фронт приближался к Риге. Немцы отдали приказ о эвакуации населения в Германию. Из рассказов матушки известно, что путь их скитания лежал через лагеря беженцев в Данциге и Хемнице, затем последовал переезд в Австрию. Беженцы ютились в бараках, еду получали по карточкам. Время было зимнее, кругом холод и голод. Приходилось ходить к богатым крестьянам просить подаяние. Давали яблоки, иногда хлеб.
В конце войны семья Жегаловых перебралась на территорию Чехословакии, в Карловы Вары. Каждый день предместье города бомбила авиация союзников. Но вот настало время, когда бомбежки прекратились. В субботу третей недели Великого поста Жегаловы наконец смогли пойти в храм. Всенощную совершал митрополит Анастасий (Грибановский). Велико было ликование скитальцев, когда они наконец смогли помолиться в храме и поклониться святым иконам. Вскоре они нашли приют в прицерковном доме. Жизнь потихоньку обустраивалась, все жили в ожидании Пасхи. По слухам, американцы раздавали продукты. С большим трудом Людмиле с Татьяной Васильевной удалось получить крупу, которая в дальнейшем спасла их от голода.
Наступило 9 мая 1945 года, закончилась война. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий I, узнавший о судьбе православных беженцев, направил в Чехословакию специальную комиссию, которую возглавил архиепископ Фотий. Вскоре все российские подданные были поставлены на учет, а проживающие в этой местности представители православного духовенства были назначены настоятелями приходов.
Священник Герман Жегалов был назначен настоятелем храма святой равноапостольной княгини Ольги во Франтишковы Лазни. Недалеко от храма находился дом, где и поселилась семья. Людмила очень быстро овладела чешским языком. Ее пригласили работать в среднюю школу, где она преподавала русский язык и Закон Божий.
Через какое-то время о. Германа перевели в Свято-Владимирскую церковь в городе Марианские Лазни. Как вспоминала матушка игумения: «Я с детства хотела узнать о своей небесной покровительнице. Господь услышал меня, недостойную. Во время войны нас вывезли... в Чехословакию, и жили мы там пять лет... Мы жили на приходе. Там я познакомилась с жизнью святой мученицы Людмилы... и даже была на том месте, где она похоронена. Это католический костел св. Георгия в Горачанах. На месте ее захоронения находится престол... Я очень рада, что у меня так сложилось в жизни. Там я много пережила, многое увидела и испытала и поучилась от святой мученицы Людмилы».

Кончина родителей
В 1949 году семья Жегаловых вернулась в Латвию. Людмила вначале работала на ткацкой фабрике в Задвинье, а позже была принята учительницей в отдел народного образования Кировского района. Работа была нелегкая — обучение на дому длительно болеющих ребятишек. С утра до вечера молодая учительница ходила по домам, занимаясь с детьми. У нее были самые тяжелые ученики. Не имея специального образования, она была прирожденным педагогом — этот дар она приумножала всей своей жизнью.
16 июня 1952 года стало знаменательным днем в жизни Людмилы — ее приняли насельницей рижского Свято-Троице-Сергиева женского монастыря.
С приходом советской власти в Латвии начались масштабные репрессии против гражданского населения. 4 ноября 1952 года протоиерей Герман был арестован по ложному обвинению и осужден на 25 лет лагерей. Но, по милости Божией, в 1955 году батюшка был освобожден и смог вернуться домой.
28 августа того же года отец Герман совершал крещение в нижнем храме собора Рождества Христова. После завершения молитвы над новокрещенными батюшка мирно отошел ко Господу. Спустя год после кончины супруга Татьяна Васильевна ушла в рижскую обитель, где приняла постриг и подвизалась двадцать два года до своей кончины. В 1978 году она была погребена на рижском Ивановском кладбище, рядом с мужем.

В стенах старинного монастыря
В начале 1950-х годов рижской обителью управляла игумения Тавифа (Дмитрук). Именно эта настоятельница сыграла большую роль в становлении Людмилы как монахини. Мудрая игумения увидела в молодой насельнице незаурядную личность, способную вести других ко Христу. В каждодневном общении с подвижницей Людмила получала бесценные духовные уроки.
В 1969 году настоятельницей обители становится игумения Зинаида (Баранова). В эти годы монахиня Магдалина назначается казначеем. Она принимает участие в решении многих вопросов в жизни обители, продолжая нести послушание старшего регента монастырского хора. Будучи еще ученицей Покровской школы, она с большим желанием и интересом пела в церковном хоре. Любовь к клиросному пению и богослужению она пронесет через всю свою жизнь.
После кончины игумении Зинаиды матушка Магдалина была возведена в сан игумении 7 мая 1977 года. В течение 25 лет Господь мудро вел ее к этому ответственному служению, закаляя в горниле духовного и жизненного пути.
Большую часть своего настоятельства она провела под святительским омофором митрополита Леонида (Полякова). Они глубоко уважали друг друга, оба по-родительски любили сестер и как бы дополняли друг друга. Требуя послушания, матушка игумения сама была образцом для подражания, пребывая в полном послушании правящему архиерею. Так было при владыке Леониде, так было и при владыке Александре.
Начало 1990-х годов ознаменовалось большими торжествами — монастырь отмечал свое столетие. Среди гостей были духовные дочери игумении Магдалины, бывшие насельницы рижской обители. Сегодня многие из них стоят во главе возрожденных православных монастырей: игумения Митрофания (Перетягина) — в Пензе, игумения Никона (Перетягина) — в Шамордино, игумения Олимпиада (Баранова) — в Хотьково, игумения Сергия (Конкова) — в Дивеево, игумения Тавифа (Горланова) — в Муроме, игумения Сергия (Рузавина) — в Чебоксарах, игумения Любовь (Якушина) — в Ташкенте, игумения Иоанна (Смуткина) — в Александрове. Матушка Магдалина воспитала четырнадцать игумений, и поэтому не случайно Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II назвал ее «всероссийской игуменией».
В последние годы матушка тяжело болела. Гипертония и диабет сильно ее истощали. Но она терпеливо изо дня в день продолжала нести свое послушание, оставаясь требовательной и мудрой настоятельницей. В ночь на 10 октября 1996 года, после принятия Святых Христовых Тайн игумения Магдалина тихо и безмятежно отошла ко Господу. При огромном стечении народа чин отпевания совершал Высокопреосвященнейший архиепископ Александр в сослужении рижского и латвийского духовенства. В эти скорбные дни многие духовные дочери почившей старицы прибыли со всех концов России, чтобы попрощаться и почтить память незабвенной матушки. Троицкий собор в Риге не вмещал многочисленных почитателей. После обнесения тела вокруг монастыря матушку Магдалину перевезли в Спасо-Преображенскую пустынь, где она была погребена на монастырском кладбище.

Послесловие
Прошло десять лет со дня блаженной кончины игумении Магдалины, и сегодня ее преданные ученицы приезжают в Рижскую обитель почтить ее светлую память.
Настоятельница Серафимо-Дивеевского монастыря игумения Сергия (Конкова) рассказывает: «В этом году исполняется 15 лет, как я уехала из святой рижской обители, где вскормилась от послушницы до благочинной, а затем и до настоятельницы монастыря. Игумения Магдалина стала моей духовной матерью, и я всегда буду с благодарностью вспоминать ее материнскую заботу, всегда буду помнить любовь и назидания.
Десять лет тому назад мы были на погребении матушки. Ее кончина прошла без печали, и было ощущение на душе Пасхи, не было никакой скорби, потому что матушка воистину жива и переселилась из этой жизни в жизнь вечную».
В заключение хотелось бы привести слова игумении рижского Свято-Троице-Сергиева женского монастыря Магдалины (Полын): «Для меня она была святым человеком. Я не видела ее грехов и удивлялась, в чем она исповедуется... Она жила одним Господом, душа ее горела Богу, весь день был наполнен Богом, особенно в последнее время. Она даже говорила: “Скорее бы пойти к Богу”, и не боялась смерти... Мне с ней было легко. Она добрая, как мама».