«От любви до ненависти» — именно так звучит рекламный слоган новой киноверсии произведения классической литературы, снятой режиссером Владимиром Бортко. «Тарас Бульба» — фильм, который ждали. 200-летний юбилей великого русского писателя не мог остаться без грандиозной экранизации одного из его творений.
Основной смысл любых экранизаций — независимо от их качества — заключается в том, что они приглашают нас перечитать или впервые познакомиться с первоисточниками. В связи с этим обязательно нужно сказать, что никакая экранизация не может полностью передать содержание литературного произведения, и это всегда в той или иной степени будет авторская интерпретация режиссера. Но все мы по-разному чувствуем, по-разному воспринимаем одно и то же, поэтому неудивительно, что одно и то же произведение может быть по-разному понято и истолковано.
Если говорить в целом, то, на мой взгляд, фильм принес больше пользы, чем вреда, — хотя бы потому, что побудил зрителей перечитать великого Гоголя. «Тарас Бульба» Бортко — крепкое кино, которое хочется назвать эпосом, но чего-то неуловимого в нем для этого все же не хватает. Главный минус, который отметили буквально все, — это батальные сцены. Чувствуется, что западные консультанты, работавшие с фильмами «Храброе сердце» и «Гладиатор», так и не приняли полноценного участия в съемках. То, что получилось на выходе, — очень бледное подобие того, что уже давным-давно научились делать на Западе. Зрелищное кино, как бы его не привыкли ругать, всегда очень сложный жанр, потому как зритель не прощает малейших промахов и сразу чувствует фальшь. Очевидно, что одними деньгами вопросы зрелищности не решаются, здесь должен быть и особый навык, который приобретается лишь на опыте. Пока такого опыта российский кинематограф, за редчайшими исключениями, практически не имеет. Но наше кино славилось немного другим, и вот именно этим другим «Тарас Бульба» и смог сделать себе относительно неплохие кассовые сборы в России.
Несомненно, главное украшение картины — Богдан Ступка в роли Тараса Бульбы. Это блестящее вхождение в образ. В интервью актер признавался, что не может понять и принять выбор, сделанный его героем. И действительно, убийство собственного сына — поступок совершенно невообразимый как в нынешнюю эпоху, так и во времена Гоголя. Но, несмотря на это внутреннее несогласие, образ получился цельный и правдивый. И вот о правдивости стоит сказать отдельно.
«Тарас Бульба» — сложная повесть, оставляющая неоднозначное отношение к главным героям и заставляющая нас осмыслить, что для нас означают любовь и ненависть, добро и зло, верность и предательство. Многие после просмотра стали выискивать несоответствия фильма и книги, и для кого-то эти несоответствия оказались достаточными, чтобы упрекнуть создателей фильма в неискренности. Режиссера даже прямо обвиняли в том, что он снял «пропагандистское» кино. Попробуем разобраться во всем этом подробнее.
Убийство жены Тараса Бульбы и смерть панночки во время родов — эти эпизоды режиссер Бортко позволил себе домыслить за Гоголя. «Еврейский вопрос» в фильме достаточно сглажен и звучит не так остро, как в книге. Кроме того, в фильме совершенно отсутствуют «поминки по Остапу» — зверские грабежи и убийства казаками поляков: «Не уважили козаки чернобровых панянок, белогрудых, светлоликих девиц; у самих алтарей не смогли спастись они: зажигал их Тарас вместе с алтарями». Казнь старшего сына Остапа ослепила Тараса, после чего он превратился в машину для убийств, машину, которая знала только одно — грабить и убивать. Повесть Гоголя не о святых, она о людях из плоти и крови, которые живут так, как они умеют жить. Живут согласно своим принципам, согласно своему пониманию правды и лжи. Гоголь дает цельный образ казака, в нем есть все — и святая любовь, и пагубная страсть, и вера, и неистовая жестокость, и верность, и лютое предательство. Все главные герои повести страдают, страдают они и в фильме. И каждому приходит воздаяние.
Герои «Тараса Бульбы» очень противоречивы, но в то же время поразительно цельны. Как пишет Гоголь, «вся Сечь молилась в одной церкви и готова была защищать ее до последней капли крови, хотя и слышать не хотела о посте и воздержании». В этой противоречивости и заключается цельность героев, каждый из которых, умирая, говорит: «Пусть же цветет вечно Русская земля!». И это вовсе не пропаганда — это Гоголь. Действительно, от любви до ненависти один шаг буквально в каждом герое повести. И в столкновении этих противоречий и есть главный нерв Гоголя.
Вопрос — насколько удалось авторам фильма почувствовать этот нерв? Думаю, здесь не будет однозначных ответов. Но, судя по отзывам, равнодушных практически нет, и здесь опять возникает диапазон от любви до ненависти. Кто-то сразу принимает экранизацию, кто-то, напротив, становится в позу непримиримого противника. Говорится даже, что перед нами, мол, «не тот» Гоголь. В ранней редакции были другие акценты, а в последующем текст был исправлен в угоду имперской власти. Но кому как не автору решать, какие акценты расставлять? И уж в его полной власти находится право переписывать текст так, как представляется ему верным и нужным. Да, нам может не нравиться то, что написал Гоголь, но поделать с этим уже ничего нельзя. Гоголь вообще совершенно некомфортный автор, как оказалось, и не только для своего столетия.
Хорошо одно — равнодушных практически нет. И в этом тоже положительное влияние фильма, который вновь вызвал споры, который заставил с собой не соглашаться, а значит, дал возможность подумать — что в наше время неслыханная роскошь.
Не знаю, как других, но меня буквально пронзили слова Остапа во время казни: «Батько! Где ты? Слышишь ли ты?..» Гениальная фраза Гоголя — прямая аллюзия на евангельское «Или, Или! лама савахфани?» (Мф. 27, 46). «Слышу!» — этот ответ есть незримо и в Евангелии, но у Гоголя он прописан явно. Хорошо, что это почувствовал режиссер Бортко, а значит, ему удалось главное — передать дух книги. Хотя для меня вершиной его кинематографического творчества остается «Собачье сердце», а все остальное — лишь приближение или отдаление от этой вершины. Впрочем, опять-таки, это вопрос вкуса.
В целом, невзирая на все минусы, фильм получился, и я рад, что наше российское кино все еще в состоянии давать пищу для ума и сердца.
30 апреля 2009 г.
